Фрида родилась как вампир в конце такой эпохи, она росла вместе с человечеством, созревала до равенства и открыто выказала своё неповиновение перед своим создателем. А потом ушла, добившись разрешения от совета Теневого мира. И Маркус ничего не мог с этим поделать. Ни уговоры, ни угрозы, ни признания, ничто не могло изменить её решения. Вампиру пришлось сдаться, но он ничего не забыл.
— Мне нужна Фрида и Лея, — заявил он. — Сейчас, пока ещё есть возможность, её нужно забрать из Европы.
— Прости, что? — изумлённо протянул Алистер, потрясённо уставившись на Маркуса. — Фрида? Зачем тебе она?
— Она мой ребёнок. Я хочу, чтобы она была рядом, когда мы потеряем связь с другими континентами. Не думай, что я буду удерживать её подле себя. Как только она лишится возможности сбежать от меня на край света, я отпущу её. Главное, чтобы она была рядом, — невозмутимо объяснился Маркус. — А по поводу твоего предложения, я дам тебе ответ завтра.
Качая головой, Алистер покинул комнату, размышляя, как бы провернуть эту операцию. Он помнил Фриду, эта девушка не из тех, кто сдаётся. И пускай она отказалась от активности в Теневом мире, в ней горит огонь Маркуса — она будет сопротивляться.
* * *
"Зачем мне Лея?" — размышлял Маркус, удобно расположившись на крыше "АмбриКорп". Здесь дикий ветер, низкий парапет с трёх сторон. С ещё одной — водопад, стекающий по стеклу на три пролёта вниз, создавая удивительный эффект дождя для ряда комнат.
Закатав штаны, Маркус погрузил ноги в чёрную воду и откинулся на ладонях, уставившись на спящий, тревожный город. Совсем скоро он опустеет, выжившие не смогут жить среди миллионов разлагающихся тел, они уйдут в поля, степи, леса, выискивая маленькие города, где можно будет основать колонии, чтобы через пару сотен лет они превратились в города. Мегаполисы уйдут в прошлое очень быстро, через тысячелетие люди будут спорить о том, кто здесь жил, какими они были. Будут задаваться вопросами, превратят историю пандемии в легенду. Это бег времени, сверкающие песчинки в песочных часах, лёгкие, шуршащие, пугающие своей скоростью.
Прошло двадцать лет и вот он осуществил свою цель. Непередаваемое чувство охватывало его всякий раз, когда он видел результат своих устремлений. Он смог, он добился этого. Вампиры шёпотом передают его имя из уст в уста, старшие поколения, привыкшие к контролю и упорядоченности жизни, ненавидят его, Себастьяна и Лазаря, они хотят уничтожить того, кто посмел уничтожить мир.
Какая ирония, какая прелестная картинка вырисовывается! Когда эти старики узнали, что тайнам придёт конец, они с мольбой смотрели на Лазаря, веря, что он найдёт выход. И он нашёл, но совсем не такой, о котором они мечтали. Глупцы, не способные ни на что идиоты, живущие только ради выживания, не смеющие мечтать ни о чём большем. Они не создатели истории, а обыкновенные обыватели, про которых ничего сказать. Каждому из них в своё время подарили удивительный подарок и вот как они с ним обошлись. Маркус поставил себе цель уничтожить подобных вампиров на своей территории. Ему не нужны были слабаки, не умеющие мечтать.
Другое дело молодёжь, их кровь горяча, головы пусты и звонки. Они пополняют ряды его армии, веря в его удачу, в его звезду. Прошло несколько дней с тех пор, как он принял судьбоносное решение в своей жизни, и тут же стали находиться последователи. Теперь он понимал, о чём говорил Алистер. У него есть власть. Два десятилетия в обществе Лазаря, Себастьяна, Аннет, а до этого Люциана, сделали своё дело. Он умел манипулировать вампирами, умел выстраивать многоходовые комбинации, чтобы развернуть будущее в свою сторону. Маркус знал, чего хотел. Он хотел править, хотел создавать свой мир по своим правилам.
Его ненависть к людям была столь велика, как и велика его педантичность, взращенная вместе с даром к наукам. Сейчас он создавал в своей голове идеальный мир, готовясь воплотить его в жизнь.
Но оставалась Лея. И здесь он терялся в своих чувствах. С одной стороны, девушка была его детищем, его созданием, как и вирус, она была венцом его дара. Он смог подавить ламию, оставив рассудок Леи, он смог перестроить её тело, так что теперь она была носителем антивируса. Она была идеальна во всём, как и внешне, так и внутренне. Он жаждал обладать её телом, но разумом понимал, насколько рискован этот шаг.
Если Лея опять потеряет рассудок, что тогда он будет делать? Аннет больше нет, найти другого двустороннего эмпата почти невозможно. Что остаётся? Сдаться? Отказаться от Леи? А может найти другой путь?
Девушка хотела его и без внушения, такие вещи вампир научился просчитывать моментально. Её останавливал голос души, голос совести, голос добра. Она знала, что он опасен, поэтому отказался от отношений. Теперь она знает всё и он понимал, что после произошедшего она не захочет даже говорить с ним. Но зачем она ему, кроме как воспользоваться её телом, чтобы добывать кровь-антивирус? У него не осталось образцов после того, как банда охотников разгромила его лабораторию. А на создание новой вакцины времени нет. Но с другой стороны в этом уже нет нужды. Самые важные люди уже получили лекарство, остальных можно обратить или позволить им умереть. В этом плане можно обойтись и без Леи.
Другое дело он этого не хотел. Девушка слишком подходила под его желания. Она была горячей, умной, сообразительной. В её душе горели те же угли, что и в его. Она умела сдерживать зло, так, что когда появилась в его жизни, он больше не убивал невинных девушек, даже не смотрел в их сторону. Лея походила на ночную белоснежную бабочку, уверенно летящую сквозь огонь. Ей бы в небо, в ночную тишь подальше от огней, но она возникла в его жизни и подписала себе приговор на обжигающую страсть вампира.
Маркус не сожалел о своих ошибках. Он научился у своего отца главному правилу жизни: если ты что-то хочешь — возьми это и не смей сомневаться в своём праве.
Вампир принял решение.
Улыбнувшись гаснувшим, под напором рассвета, звёздам, он поднялся на ноги и босиком, насвистывая незамысловатую песенку, направился к выходу.
"Лея станет моей" — финальный аккорд пьесы.
Глава 10
Алина Орлова — Спи
Кто проснётся этой ночью — тот навеки не уснёт.
Кто услышит эту песню — тот покоя не найдёт.
Спи пока, снег идёт. Над рекой — горький лёд.
В этом льду — чудеса, голубые леса.
Птицы там не поют, звери воды не пьют
Спи пока, снег идёт. Над рекой — горький лёд.
В этом льду никогда не найти нам тепла.
Кто проснётся этой ночью — тот навеки не уснёт.
Кто услышит эту песню — тот покоя не найдёт.
Не найдёт.
Я убийца. На моих руках кровь вампиров. Пятерых. И мне это понравилось. Чувствовать себя сильной, всемогущей. Когда он пил мою кровь, внутри царило торжество, ведь я знала, чем всё закончится. Не могла остановиться. Самым страшным было то, что убивала их не из-за смерти той девушки-официантки, а потому что могла это сделать. Я получала от этого удовольствие. Сила в моих руках, сила, текущая по венам, бьющая прямо в сердце, отдавая вспышками эйфории в голове. К такому я не была готова.
