Пятидесятилетний старик выглядел не старше сорока. Моложавый, со свежей розоватой кожей, искристой улыбкой на устах, приятный человек. Звали его Эстебан и он был из Техаса. Начитанный, подтянутый мужчина, со шрамами, украшавшими не только тело, но и лицо. Он побывал во многих передрягах, но умудрился сохранить присутствие духа. Мне бы его весёлость, искрами плескавшуюся на дне его тёмно-голубых глаз.
— Но книги, книги! Как измельчал наш рынок, — сокрушался его компаньон Бернард. — Раньше люди читали классику, сейчас предпочитают что полегче, бульварное чтиво так выросло в цене, не понимаю, как такое возможно!
Меланхоличный человек, он часто поддавался унынию, но отличался потрясающей работоспособностью. Светловолосый, лет на пять моложе компаньона, Бернард отвечал в их команде за общение с клиентами. Мог найти подход к любому, так как обладал изрядной долей артистизма. А ещё он был ответственным и внимательным, поэтому умел побороть свой страх перед заброшенными городами. Эта парочка не впервой совершала своё турне по карантинным зонам, роясь в старых домах и библиотеках и частенько навещала наш маленький городок.
— Это неудивительно, — решила вступить в беседу, видя разочарование Эстебана. Он не мог найти правильного ответа на вопрос Бернарда. — Просто вы не можете посмотреть на происходящее со стороны.
— Да, и в чём же причина, милая девушка? — заинтересовался Бернард, двигаясь на скамейке, чтобы могла присесть. Мельком глянув в сторону дверей на кухню и убедившись, что работы пока нет, присоединилась к ним.
— Цена. И качество. Бульварное чтиво печатали в то время на дешёвой бумаге, чаще в мягком переплёте, на клее или брошюровкой. Дёшево и сердито, поскольку такие книги после прочтения скорее всего оказывались в помойке. Вот скажите, как часто вы находите такие книги в хорошем состоянии? Дай угадаю — редко? Отсюда и продаёте не дешевле классических произведений. Это поначалу. А когда книги активно стали пользоваться спросом, увеличили цену. Рыночные отношения и психология человека привели к тому, что классика, и раньше не особо пользовавшаяся популярностью, сейчас уходит на задний план. А учитывая, что людей больше интересует прошлое сразу перед концом, учитывая резкое снижение грамотности среднестатистического человека по всему континенту, да приплюсовав желание владеть чем-то редким… мы получаем то, что имеем.
Весь монолог смотрела в потолок, развивая свои мысли и выстраивая их по порядку, поэтому была несказанно удивлена выражением их лиц, когда закончила. Полное и безоговорочное изумление, граничащее с шоковым состоянием.
— Милочка и вы говорите о снижение грамотности?! — первым в себя пришёл Бернард. — Вы изъясняетесь на уровне, плохо соответствующем тому, чем занимаетесь! Откуда вы так много знаете о прошлом? Кто научил вас так рассуждать?
— Амнезия. Понятия не имею, — видя их настороженность и откровенное любопытство, пожала плечами и нацепила невинную улыбку, вставая из-за стола. — Я пойду. Мне нужно много чего сделать… Вам что-нибудь ещё принести?
— Нет, — покачал головой Эстебан. — А вы интересная личность, Мэл. Думаю, недолго будете работать официанткой в таком маленьком городке как Монтерей. Будете в пригороде Филадельфии — Медия, поищите огромное поместье с голубой крышей, там спросите о нас и вам скажут, где мы живём. Буду рад помочь такой сообразительной девушке, — он сделал небольшой поклон и улыбнулся во все тридцать два белоснежных зуба.
Такая улыбка напрашивалась на ответную, от чего сразу стало легче на душе. Попрощавшись, направилась к выходу, размышляя над его словами. Да, он прав, со мной что-то и правда не так. Не могу сказать, что пережила какую-то трагедию, из-за чего потеряла память. Это ложь. На самом деле понятия не имею ктотакая. Слишком часто в голове возникают мысли совершенно мне не соответствующие. Не могу проанализировать и понять происходящее. Это убивает, мешает жить дальше. Постоянно ломаю голову, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить, но память пуста. Невозможно объяснить, но я попробую:
Знаете, когда мы читаем о прошлом, которое случилось до нашего рождения, то чаще всего не воспринимаем его близко к сердцу. Не находим отклика в своих мыслях, не появляется ассоциаций: а вот в этот год окончил школу и посадил жирное пятно на белую рубашку на выпускном вечере. Нет воспоминаний. У меня по-другому. Когда слушаю истории о нашем мире, о том, как он менялся после катастрофы, в голове проскальзывают вспышки родства. Прошло тридцать девять лет, а я умудряюсь чувствовать близость и с прошлой эрой. Как такое возможно? Мои воспоминания заблокированы, но мысли и чувства, а также уверенность в том, где я живу и что нужно делать, чтобы выжить, говорят, что я часть этого мира. Но кто я? И хочу ли найти ответ на этот вопрос?
Дело в том, что меня устраивает безопасность города, где живу вот уже полгода. Здесь у меня есть друзья: подруга Анастасия, хозяин гостиницы и его жена — Ори и Марин. Общаюсь с главой города Алексом и с местным лечащим врачом Броуди. Есть крыша над головой, есть постоянная работа, есть повседневные заботы и планы на ближайшее будущее. Я нахожусь под защитой крепких стен, жизнь здесь скучна и неинтересна. Но можно спать по ночам. Получать удовольствие от простых житейских радостей. Нет надрыва, той тонкой линии, по которой ходят остальные. Мы можем строить планы на будущее, верить в то, что всё будет хорошо. Это замечательный город с прекрасным Главой Алексом, который когда-то оказался достаточно сильным, чтобы создать его и сделать таким надёжным. Завтра будет праздник. День, когда город официально стал городом-крепостью Монтерей. Я гордилась тем, что стала его частью.
***
— Ты их видела?
— Что?
— Они поселились в твоей гостинице, Мэл и ты их не видела? Как такое возможно? — с укоризной протянула разочарованная подруга.
Я встретилась со Стасей во время обеда. Её родители работали на городской совет. Мать была помощницей главы города, а отец капитаном стражи. Обычная семья этого времени. Разве только более образованная, чем в остальных семьях. Содержание городской школы было слишком дорогим удовольствием для маленького городка, поэтому существовала только детская группа, в которой за малышами присматривали няни. Они давали подрастающим детям азы математики, немного грамоты и основы безопасности. Куцая программа образования, но многим детям другого и не требовалось. Если няня замечала, что кто-то из детей умнее остальных и он способен на большее, его отправляли в частную мини-школу, которую в своё время закончила Стася. Из этой школы выходили будущие управленцы города. Подрастающая смена и в девяти случаях из десяти выходцы из семей городского совета. А обычные дети продолжали семейную работу. Всё логично, иначе и быть не может.
Стася обладала привлекательной внешностью. Девушка лёгкая на подъём, смешливая и дружелюбная. Заплетает пшеничного цвета волосы в две тугие косы, смотрит прямо, без вызова, открыто. Голубоглазая с оранжевой каймой вокруг зрачка, с розовыми полными губами, круглощёкая. Стася полна жизни. Яркая девушка, притягивающая взгляд. Отбоя от кавалеров конечно нет. Умница, с богатыми родителями, красивая, хозяйственная, мечтающая о семье и детях. Разве можно о такой не думать? Девушка немного наивна, но это скорее следствие города, в котором она живёт и положения, которое занимает.
