***
Отрезанная стеной, как мотылёк увязла в этой клетке. Стены смыкаются надо мной, бежать некуда, я в западне. Мечусь в паутине, чуть ли не рычу от страха. Пальцы дрожат, губы до крови обкусаны, нервы не выдерживают и вот я у окна, очень аккуратно отрываю кусочек газеты, хоть одним глазком увидеть, что там происходит, посмотреть бы, мне так страшно от незнания!
Вижу Линду, частичная трансформация девушки выглядит весьма гротескно и причудливо. Гены лисицы удлинили лицо, окрасив его в рыжий цвет, наверное, именно так и выглядели египетские боги. Оборотни, взявшие самое мощное от обоих обличий. Это больно, говорила Линда, опасно и попросту страшно. Ты можешь застрять, не справиться с силой, ведь это очень сложно балансировать на тонкий грани между человеком и зверем. Так можно умереть, но если ты сильный — это откроет перед тобой невероятные оттенки силы. Твой потенциал раскроется на полную мощь и ты станешь богом своего обличия. Сейчас, глядя на девушку, видела эту жуткую мощь, но понимала — даже такая сила не способна преодолеть силу белых упырей.
Хейл. По его рукам проносятся искрящиеся разряды тока. Он — само совершенство силы. Олицетворение прошлой эпохи, когда все ночи были ясными, как день благодаря электричеству. Он скован, сжат, на пределе, готовый вырвать силу из себя навстречу несущейся смерти. Рядом с ним другие бойцы замерли в ожидании боя. В руках винтовки, в глазах решимость, готовность не сдаваться, но сердце сжимается — их слишком мало!
Так мало, бесконечно мало. Их сметут за несколько мгновений, поглотят, уничтожат, сожрут. А здесь я. Всего лишь я, глупышка, не поверившая в конец света. Мой разум родился в новом мире, но память не даёт подсказок и я веду себя чересчур беспечно. Пришла пора платить по счетам. Мой счёт — гибель ни в чём не повинных существ, задача которых была защищать меня. Они здесь из-за меня. Они умрут потому, что я решила, что достаточно умна, чтобы выжить. И пусть сейчас они живы, дышат, готовятся принять бой, вижу перед собой мертвецов с разорванными глотками, обглоданными костями, с застывшей гримасой ужаса на лице. Вижу мёртвых. И это мои мертвецы.
Но не стоит поддаваться чувству печали, ведь знаю, совсем скоро последую за ними. Эта хлипкая стенка не защитит от белоснежной орды, что вот-вот заполонит эту маленькую улицу. Было бы глупо надеяться на выживание, они учуют меня через самые крепкие стены. Иначе упыри не были бы столь смертоносными.
Над улицей проносится их призывный тонкий жуткий крик. От жгучего страха парализовало на месте, не в силах сдвинуться, уставилась в одну точку. Мурашки по телу и сердце быстро-быстро забилось.
— Нет-нет-нет, — бессвязно бормочу, паника бьёт по телу, ломая изнутри. Теряю плавность движений, неподконтрольный ужас захлёстывает с головой и я срываюсь с места.
Бежать как можно быстрее бежать. Как стрела вылетаю из дома и оказываюсь рядом с Хейлом. Он не успевает ничего сказать, вижу за его спиной словно из ниоткуда материализуется одна из тварей. Они здесь. Предостерегающий крик исторгает моя душа, но не останавливаюсь. Там, за их спинами, смерть. Очередь из автомата разрывает пространство, косит ряд за рядом монстров. Зрачки расширяются и я пропадаю, подчиняясь панике.
Мой бег стремителен, а я словно оглохла от этих криков, звона, пуль. Невыносимое присутствие войны по нервам, не выдерживаю…
***
— Сюда!
Чувствую их смрадное дыхание на своей коже. Они за моей спиной, волна за волной, несутся, чтобы принести смерть и разложение. Мой бег бесконечен, но силы имеют предел. Смирилась с участью, но сдаться не могу. Не так просто остановится, когда бег равен многим километрам. Вернулась из сумрака разума, но тело пока ещё не слушается меня. Ноги одеревенели, боль проносится острыми стрелами, впитывая последние силы. Бегу на честном слове, на одном только страхе перед ещё большей болью. Слух улавливает крики, а слабое зрение последними клочками заката их тени, мелькающие в глазницах заброшенных домов. Не знаю, где я, как оказалась среди этих высотных зданий, как долго бежала? И как быстро? Разум потерялся во тьме, но этот крик, раз за разом повторяющийся, вытащил обратно и привёл в чувство.
Озираясь, вижу его — одетый в странные тряпки, с замотанным шарфом лицом, мужчина скидывает толстый канат с высоты четвёртого этажа. Он машет рукой, призывая бежать быстрее. Он — мой крошечный шанс на выживание. Пытаюсь ускориться, но вместо этого падаю на колени, разбивая их о кромку асфальта, боль равная удару лезвия вырывает крик, но сдаться сейчас, когда жизнь преподнесла подарок выживания, нельзя. И я вскакиваю, не обращаю на боль, подстёгиваемая криками монстров позади себя, бегу вперёд, времени осталось мало. Здесь почти не видно солнца, а значит скоро каждая тварь решит выбраться на середину улицы, освещённую последними лучами.
Прыгаю, цепляюсь за шершавую верёвку и позволяю себе сделать глубокий свободный вдох/выдох. Дыхание сбилось, перед глазами мушки, озираясь, вижу их, они совсем рядом, но мужчина сильнее. Он тащит канат наверх с невероятной скоростью. Напоследок приходится резко подтянуться, чтобы отчаянный монстр не захватил меня. Снизу раздаётся разочарованный вопль, пробуждающий на губах злую ухмылку.
Я выжила.
***
Не вижу его лица, оно скрыто банданой, только мелькнул свет зелёных глаз, как он тащит меня вверх по лестнице. Выше-выше, отдышаться не успела, по ногам как разряды, но нужно идти за ним. На каждом этаже самодельные загородки, решётки и ограждения, которые приходилось закрывать за собой, проверяя их надёжность с особой тщательностью. Последние пролёты преодолевали под светом фонарика, но сердце уже давно успокоилось. Я в безопасности.
Так мы выбрались на крышу. И первым делом незнакомец подбежал к краю, возле которого находился телескоп. Настроив, он рассматривал улицу, прищурившись, пытаясь хоть что-нибудь увидеть.
— Как ты оказалась в этой части города? — спрашивает, даже не обернувшись.
— Хотела увидеть место, где когда-то жила.
Это заставило его обернуться и со скептическим выражением лица посмотреть на меня. Почувствовала себя идиоткой и отвела взгляд.
— Надеюсь, теперь ты знаешь, что так делать нельзя, — почти равнодушно ответил он. — Пошли, ты их достаточно разворошила, чтобы здесь мелькать. Хорошо, что не мы сегодня станем их закуской.
Снизу раздался пронзительный вопль упыря, из-за которого передёрнула плечами. Звучало это конечно омерзительно.
Мы спустились на последний этаж, где оказались в длинном тёмном коридоре. В проёмах некоторых дверей виднелся свет, позволявший хоть что-то видеть, но в остальном было тихо.
— Здесь живут люди? — спросила негромко, следуя в конец коридора за мужчиной.
— Старые люди, да, — также едва слышно ответил он. — Им некуда податься, доживают свой век здесь.
— А ты кто тогда?
— Их последняя надежда, — хмуро ответил он, было понятно, что ему не нравится говорить об этом.
