— Мара! — закричал он. — Вот ты кто такая, тварь! Я убью тебя, мразь!
Где-то на заднем фоне закричала Стася, её крик смешался с воплем мужчины, бросившегося на меня. Я не успела ничего понять, тело отреагировало за меня. За несколько секунд до нападения, выбрасывая хлыст, приседаю, выпад ножа идёт над головой, он не успевает отреагировать, заваливаясь вперёд. Перехватываю запястье, выворачивая, из его руки выпадает нож, ловлю в полёте и наношу контрудар — прямо в высившийся надо мной живот. Не знаю, как мне это удалось: провожу линию до груди, окропляя своё лицо сначала кровью, затем внутренностями.
Он падает на меня, погребая своей массой. Из его рта доносится едва слышимое бульканье.
— Мэлоу! — кричит Стася, подбегая ко мне. — Мэл!
Мне удаётся спихнуть с себя мужское тело. Меня душат рыдания, задыхаюсь в них. Рядом рвёт Стасю, её плечи сотрясаются, в голове она вновь переживает случившееся. Мне не легче. Я только что убила человека. Ори точно не будет рад.
***
— Ты убила его. Боже, зачем ты убила его? — прислонившись к стене, опустошённая с остекленевшими глазами, шепчет она.
Сижу напротив, а между нами труп. Не знаю, сколько прошло времени, желания двигаться и что-то делать прошло. Исчезла ярость, ненависть, в голове бьётся вопрос: что со мной было? Почему так поступила? Как смогла убить матёрого наёмника? Прижимала колени к груди, неотрывно смотря на тело.
— У меня не было выбора, — тихо ответила я. — Стася, он чуть не изнасиловал тебя. Он хотел убить меня!
— Что теперь будет? — подруга была на грани истерики, по её глазам было видно, что она не может с этим справиться.
— Ничего, — ответила, покачав головой. — Я позову Ори, он вызовет охрану и тело унесут. Никто не осудит, Стась.
— Боже-боже, что же скажет мама! — девушка прижала руки к своим ушам, зажмурившись.
Поднявшись, подошла к ней, присела рядом и прикоснулась к её шелковистым волосам.
— Всё будет хорошо, вот увидишь! — зашептала на ухо тёплые, успокаивающие слова. — Никто не осудит, никто и слова не скажет, милая! Ты ни в чём не виновата, слышишь? Не вини себя!
— Почему я тебя не послушала, — зарыдала она, а затем, не обращая внимания на высохшую кровь, прижалась ко мне, её тело билось в судорогах — откат от произошедшего.
— Анастасия, Стася, Стасенька, успокойся, родная, милая моя, не надо плакать, он ничего не успел сделать, понимаешь? Он мёртв!
Подруга не сразу затихла, потребовалось время, прежде чем она успокоилась. Когда истерика схлынула, девушка моментально уснула. Оставив её, спустилась вниз по деревянной лестнице. Ополоснув стянувшееся от крови лицо в резервуаре с водой для лошадей, стащила через голову платье и ещё раз ополоснула грудь и лицо. После этого переоделась в костюм для верховой езды, хранившейся в небольшой коморке в уголке. Там висело маленькое зеркало, в котором отражалась луна за окном. В зеркале появилось моё испуганное и бледное лицо. Проведя пальцами по щеке, не выдержав, всхлипнула, прижимая кулак ко рту, боясь выпустить слёзы наружу. По телу пробежалась судорога и я ударила рукой по стене, выплёскивая боль. Лицо потемнело, губы сжались и я вышла из комнатки.
Подойдя к выходу, взглядом зацепилась за тёмное пятно под вторым ярусом. Это капала кровь. Простояв несколько секунд, вышла наружу.
***
Сирена оглушила своим агрессивным воем, от неожиданности попятилась, ухватившись за ручку двери. За спиной раздалось испуганное блеяние лошадей, а впереди — громкие, надрывные крики.
Выбежав во двор, кинулась в гостиницу, где в заполненном людьми зале стояла могильная тишина. Люди смотрели на меня, молча, испуганно, недоумевающе. С ожиданием, что я дам ответ.
— Нас атакуют? — спрашиваю шёпотом и в тот же миг люди срываются с места.
Есть только одна причина, по которой могут включить сирену воздушной тревоги — прорыв в город. Стены пали.
Я отодвигаюсь от дверей, пропуская напуганную толпу наружу, а сама бегу на кухню.
— Ори! — кричу, пробегая мимо растерянной Дейзи. — Где Ори? Где Марин?
— Кухня уже закрыта, — лихорадочно потирая руки, отвечает девушка. — Они пошли в город, танцевать. Где ты была, Мэл? Что с тобой случилось?
— Не важно, — отмахнулась от девушки. — Надо выяснить, что происходит.
— Белые упыри, да? Они здесь? — она нервно засмеялась, поднося руки ко рту, словно она не хотела говорить то, что сказала. — Ведь это шутка? Розыгрыш в честь праздника?
— Да-да, розыгрыш… — зашептала, прислонившись к стене. К земле клонил груз сегодняшних происшествий. Неожиданно сильно захотелось спать и я позавидовала спящей Стасе.
— Стася! — словно прозрев, воскликнула я. — Я оставила её одну в конюшне!
— И что?
— Дейзи, лезь в подпол, немедленно, поняла? — заговорила, обхватив напуганную девушку за плечи. — Спрячься там и чтобы ни слуху, ни духу, ты поняла? Понимаешь, что я говорю?
— Ты вернёшься за мной? — почти плаксиво заговорила она.
Такой её и запомнила: широко открытые глаза, плещущийся на дне страх, мертвенно-бледное лицо, пальцы, сжимающие края платья. Её била дрожь, но я не могла с ней остаться — где-то там на улицах Ори и Марин, а в конюшне наверняка проснувшаяся Анастасия, такая же напуганная и недоумевающая.
— Лезь в подпол, я приду за тобой! — ответила твёрдо, напряжённо всматриваясь в её лицо. — И ради бога, только не вылезай оттуда, хорошо? Пожалуйста, сделай, как прошу! Я вернусь за тобой, как только найду остальных!
Я проследила за тем, как Трейси забирается вниз, прикрыла за ней тяжёлую дверцу, а сама выбежала в неожиданно яркий двор. Присмотревшись, поняла — это огонь на окраинах города. Пару секунд простояла во дворе, затем подошла к распахнутым настежь воротам и выглянула наружу.
Улицы была пустынна, я слышала крики, звериный отдалённо-человеческий вой, лай собак, что-то билось, падало и над всем этим разорялась сирена. Не могла поверить, что минут двадцать—тридцать назад в городе играла музыка. Всё это было так сюрреалистично, что я, как заторможенная, не могла двинуться с места, взглядом пытаясь найти что-то, что могло объяснить происходящее. И я увидела это.
Белый упырь.
Воздух с еле слышным свистом покинул лёгкие и я медленно, крайне медленно зашагала обратно во двор. Вроде тварь не заметила. «Стася!» Оказавшись вне поля зрения монстра, побежала в конюшню. Слава богу, двери были закрыты, видимо никто из посетителей не вздумал польститься на наших лошадей.
— Стася?! — зашептала я, аккуратно закрывая дверь за собой на щеколду. — Ты здесь?
— Что происходит? — из-за стойла показалась напуганная девушка. — Я слышала крики… и сирена включена… Это то, что я думаю?
— Белые упыри в городе, — ответила, а затем прикусила губу, боясь сорваться. — Что же делать, боже, что же делать… — зашептала, мотая головой, отрицая случившееся.
