Рука, прижатая к телу, мешала бежать, равновесие терялось, солнце слепило глаза, окрашивая всё в ярко-красные оттенки, но не сдавалась и продолжала наращивать скорость, пытаясь не сбить дыхание. Я влетела в небольшую толпу, толочущуюся около базарных торговок, продающих овощи, цветы и фрукты. Распихивая людей, пробиралась вперёд, оскальзываясь о гнильё под ногами, активно работая локтями.
— Куда ты прёшь! — прямо в лицо плюнула старуха, отталкивая в сторону.
Чуть не упала, но выровнялась, оглянулась и, увидев, как близко подобрался один из полицейских, ускорилась к выходу с импровизированного рынка.
Засада пришла откуда не ждала. Какой-то простецкий парень легко и непринуждённо сделал подсечку, и я рухнула, приложившись щекой о потёртый асфальт. Лицо обожгло, брызнули слёзы и в ушах зазвенело. Повреждённая рука заныла вновь — спал удерживающий бинт. Даже показалось, что заработала новый вывих. Только попыталась подняться, как налетел полицейский и довольно сильно коленом удержал в лежачей позиции.
— А ну не двигайся, стервь! — прошипел он, заламывая руки.
Я закричала — вывернутую руку прострелила острая боль и запульсировало плечо, эта пульсация волнами пошла по всему телу.
— У меня рука вывихнута! — отдышавшись, воскликнула, но мужик не обратил внимания, застёгивая на запястьях наручники.
— В участке разберёмся! — буркнул он, однако более деликатно поднял на ноги.
Вокруг собралась толпа любопытных. Разномастные лица, от мала до велика. Лузгающие семечки, ковыряющиеся в зубах и просто отупевшие, расхристанные, красные испитые люди. Или же это то, что вижу только я и только сейчас из-за того, что надо мной смыкается небо?
— Благодарю! — мрачно и кратко процедил полицейский довольному пареньку и тот мигом заулыбался, шутливо отдавая честь и неприязненно глядя на меня.
Идя сквозь толпу, по сторонам слышала шёпот: «Лицедейка, небось!.. Воровка иль чё похуже!.. Ты видел её шрам?.. Точно тебе говорю — убийца!.. Я тут слышала, бабёнка приревновала мужика, свихнулась и зарубила его, а потом сбежала… Мож она это?..»
Полицейский вывел к дороге, куда тут же подъехал небольшой уазик. Водитель выскочил из машины, с интересом оглядел меня, удивлённо присвистнул, пониже натягивая кепку, оглаживая небольшую бородку.
— Вот так улов! — резюмировал он.
— Хороший день, — подтвердил толстяк, а затем толкнул меня в спину, вызвав очередное шипение и боль.
Начиналась мигрень и день на секунду выцвел до полной белизны. Проморгавшись, увидела перед собой открытую заднюю дверцу уазика.
— Полезай! — скомандовал мужик.
— Дядя, может не надо? Я ничего плохо не сделала, просто… — заканючила я, кося под простушку.
— Это в участке разберутся, — перебил он. — Моё дело доставить всех подозрительных. Так что не нервируй и полезай в кузов!
— Вы не имеете право! — раздался голос позади.
Обернувшись, увидела, как второй полицейский тащит, держа за плечи, упирающегося Олега.
— Да вы знаете кто я? И сколько законов нарушили?! Я вас засужу! — вопил он, а служителям закона побоку.
Только водитель, затушив сигарету о борт машины и скрестив руки на груди, принялся что-то насвистывать себе под нос.
Обречённо выдохнув, поставила ногу на небольшую подножку и с помощью полицейского залезла внутрь. Следом от совсем не почтительного пинка влетел Олег. И дверца захлопнулась, взревел мотор.
***
Самым удивительным было то, что в участке обработали новые раны и даже закрепили разнывшуюся руку. И камера, куда поместили, оказалась чистой и пустой, а точно в такую же разместили кипевшего от злости Олега. На этом плюсы закончились и пошли минусы.
Я в камере в городе рядом с усадьбой. Уверена, что ищут меня и что скоро придут они. Так надеялась, что не подставлю Олега, но парень здесь — напротив меня, пышущий гневом, нервно ходящий из угла в угол. Сколько шансов, что его не возьмут в оборот?..
— Эй, всё будет хорошо! — раздался голос за решёткой.
Олег подошёл и облокотился о перекладину, пропустив руки сквозь железные прутья. На запястьях заметила синяки от наручников. В душе хотелось, чтобы его слова оказались правдой, однако взгляд зелёных глаз выдавал истинные чувства — страх и непонимание. Господи, надеюсь это пройдёт по касательной и всё-таки не заденет парня. Он просто водитель, подобравший незнакомку на дороге в лесу. Он ничего не знает и ничего не узнает. Пусть будет так!
— У меня всё времени не было спросить, — я аналогично прислонилась к решётке, чтобы могли говорить в полголоса, — почему у тебя такая странная машина? Она такая маленькая, да ещё эта ромашка…
— Это машина матери, — ответил он, немного сбитый с толку неожиданно неуместным вопросом.
Потом широко улыбнулся:
— Отец подарил на годовщину свадьбы. Она только-только получила права и тут такой подарок! — его глаза потеплели от хороших воспоминаний. — Моя машина в вечном ремонте после зимы, а я очень хотел съездить сюда. Мама и одолжила. Она верит в меня, — теперь он загрустил и уже я попыталась поддержать его:
— Всё будет хорошо! Скоро тебя отпустят и ты вернёшься домой. У них нет причин для задержания!
— А тебя есть? — с неожиданно неприятной интонацией спросил он. — Ты что-то сделала, поэтому тебя ищут? Поэтому нас задержали?
Для ответа не нашлось слов. Прикусив губу, отошла от прутьев вглубь камеры и присела на скамейку, осторожно погладив разнывшуюся руку. Бег не пошёл ей на пользу.
Олег прав — здесь оказались из-за меня. Я пыталась убить Кая, потом он пытался убить меня. Я сбежала, он поймал, снова сбежала и скоро он вновь поймает. Интересно, как много знают господа полицейские? У них ориентировка на меня или они просто ловят всех подозрительных/не местных? Я внимательно смотрела в глаза каждому, кого встретила и никого подозрительного не увидела. Здесь нет членов семьи. Так что вопрос остаётся открытым.
— Мне нечего сказать! Я просила оставить меня, ты не послушал. Бога ради, ты ещё выговаривал за внешний вид, а ведь мы сидели в красной машине с ромашкой на капоте! Просто живые мишени! — почти истерично воскликнула, поворачиваясь к нему лицом. — Да мы здесь из-за меня. И мне жаль, что впутала тебя, ведь ты ни в чём…
Из коридора раздались шаги и скоро напротив камеры встал суровый дяденька в форме. Темноволосый, крепкий и со смешными усами. Глаза выдавали. Городок хоть и маленький, но гадости случаются везде. И этот дядечка видел их всех.
— Ну что, Елена Викторовна, поговорим? — с прищуром спрашивает он.
Когда Олег попытался вставить хоть слово, дядечка одним жестом и взглядом обрубил новый запал парня. А затем добавил:
— Будешь плохо вести — оставлю на несколько дней, сразу присмиреешь! Тоже мне, журавль нашёлся!
