— Клэр, вы мне нравитесь, — заговорил он, даже не глядя на дознавательницу, и та вздрогнула. — Но говорить я буду только с Еленой. Если вы помешаете нашему разговору, то ничего не получите. Я здесь исключительно по доброй воле и вот эти украшения не сдержат, если захочу уйти, — он поднял руки, и цепь звучно ударилась о металлический край стола.
Владимир посмотрел на меня, потом на Шефа.
— Уже второй пленник хочет говорить с Еленой. Какая интересная тенденция.
— Я против, — ёмко высказался Шеф. — Елена слишком эмоциональна для допроса. Здесь нужна светлая голова.
— А вот мне кажется стоит дать девушке шанс проявить себя, — почти весело ответил Владимир. — А ты как думаешь?
Они оба обратились ко мне, и Шеф поймал мой укоряющий взгляд.
— Вы же знаете — я не могу отказаться. А вам, Владимир, должно быть стыдно за то, как примитивно вы пытаетесь нами манипулировать.
Мужчина сделал вид, что не понимает, о чём идёт речь.
— Елена, я ещё раз повторяю — тебе не стоит заниматься допросом. Ты не готова к такой ответственности! — упорствовал Шеф.
— Я не буду ждать до бесконечности, — раздался скучающий голос из-за стекла и я решилась.
— У меня нет иного выбора, Джон, — и в ответ он устало махнул рукой, как бы говоря: «Делай, что хочешь».
В коридоре вооружённая охрана. Они замерли по правую и левую стороны двери в ожидании команды. К вопросу защиты подошли серьёзно, не зная, чего ожидать от пленника. Слегка кивнув главе охраны, тряхнула волосами, собираясь с силами. Повернув ручку, вошла внутрь.
— Дальше я поведу, — спокойно сообщила Клэр, которая уже получила приказ по скрытому в ухе наушнику. Она ободряюще улыбнулась, попрощалась с пленником и оставила нас наедине.
Он неотрывно следил за мной до момента, как опустилась на скрипящий стул напротив. Скрестив руки на столе, смотрит так, с интересом. Разглядывает, улыбается.
— Здравствуй, Елена, — говорит с теплотой. — Рад тебя видеть.
В моём наушнике раздался голос Шефа:
— Иди по протоколу. Следуй инструкции.
Прочистив горло, раскрыла папку дознавательницы со списком вопросов.
— Назовите себя. Свой вид, положение, откуда родом, — начала говорить деловым тоном, пытаясь выглядеть невозмутимо.
На его губах промелькнула очередная улыбка.
— Ты позвала меня тогда.
Он откидывается на спинку и цепь тянется за ним, порождая неприятный лязгающий звук.
— Отвечайте на вопросы, — я постучала пальцем по листу в папке. — Ваше происхождение?
— Я тебе снился? Ты помнишь наш сон?
Вздрогнув, непроизвольно посмотрела в сторону зеркала.
— Не понимаю, о чём вы говорите. Хочу предупредить, что, если вы не будете отвечать на вопросы, допрос продолжится в ином месте.
— Ты боишься этого? Что они все умрут? Неизбежность будущего. Ты уже теряла прежде. Каково это знать, что не можешь повлиять на предстоящее?
Я рассматриваю пальцы, непроизвольно кривящиеся в злой судороге. Каждый пальчик искривлён по-своему. Резко подавшись вперёд, выплёвываю вопрос:
— Кто ты, мать твою, такой?!
Он медленно наклоняется ко мне, вынуждая податься назад, и говорит:
— А если так? — внешность как мягкий пластилин течёт, черты теряются и собираются вновь.
Теперь передо мной сидел молодой мужчина. Немного восточная внешность, яркие, почти рыжие глаза, волосы чёрные и короткие, слегка вьющиеся, среди них мелькает рыжина, как противовес холодным лампам допросной комнаты. У него густые брови и мягкие черты лица. Он выглядит сам себе на уме. Сама внешность говорит — этот человек что-то замышляет.
Потрясённая, отодвигаюсь как можно дальше, неверяще разглядывая новую личину этого существа.
— Мы похожи, разве нет? — спрашивает он, наслаждаясь моей реакцией.
В ухо влетают слова Шефа, но словно оглохла, не слышу. А после и вовсе вытаскиваю назойливый прибор и откладываю в сторону.
— Кто ты такой? — спрашиваю, наконец, придя в себя.
— Это секрет. Семейная тайна. Папа не рассказывал тебе обо мне? А дядя сам не знал кто ты. Однако, как интересно всё сложилось. Он сделал всё, чтобы не допустить этого, но вот мы здесь, — подумав, он протянул руку. — Возьми меня за руку, и ты всё поймёшь.
Цепь ограничила его движения, так что он остался далеко от меня. Но раскрытая ладонь, мягкость в глазах, какая-то надежда и смутное чувство: «Я знаю его!» и я как сомнамбула потянулась к нему, осторожно касаясь подушечками пальцев его пястья. Крошечный динамик почти взорвался криками, но всё утонуло в воде.
Я слышу биение собственного сердца. Оно бьётся и звучит так высоко, словно сотни водопадов рушатся с небес, разбивая на осколки камни. Кровь закипает, дыхание прекращается, остаётся только высокая нота, звучащая в нас как боль новорождённого. И это пробуждает крик. Я пытаюсь вырваться, но он резко перехватывает за запястье, удерживая на месте и тянет на себя, чтобы мы столкнулись взглядами, чтобы нырнули друг другу в души.
— Ты помнишь меня? — голос звучит на ином языке, незнакомом, но звучавшим будто это родной.
И я вспоминаю его. Вспоминаю чистоту ярости и страха, ненависти и такого тоскливого, зовущего одиночества, разбивающегося о его ответный зов.
— Ты был со мной, когда я стала волком, — выдавливаю слова, наклонившись, почти касаясь подбородком поверхности стола. — Это ты вёл меня!
— Вернул твою человечность, — шепчет он, — спас твою жизнь и разум. Ты была со мной, а потом…
Воспоминания рухнули со звоном и я уже отчаянно вырываюсь из его хватки, а после и вовсе отскакиваю в сторону. Там, на поляне, произошло что-то окончательное. И это разъединило нас.
В этот момент дверь в комнату распахивается и на пороге появляется охранник, наставивший пистолет на Девона. Дальнейшее случилось в один миг. Девон взмахнул рукой и оружие выпало из рук мужчины, словно выбили невидимой волной. Она же ударила его в грудь и он вылетел в коридор, как кегли сбивая сослуживцев. Дверь захлопнулась, и я почувствовала, как что-то удерживает её, вытягиваясь из тела мужчины.
Одним движением Девон сбросил наручники, слегка потерев запястья, выходя из-за стола. Он смотрит с надеждой и участием.
— Ты вспомнила, Елена? Мы не чужие — ты моя семья. Пойдём со мной домой. В мир волков. Там нас ждут невероятные дела. Без тебя ничего не получится! Пошли?
Он протянул руку, а я отступила. И ещё, и ещё, пока не прислонилась к стенке, готовясь отразить атаку. Девон постоял с секунду, почти с болью рассматривая моё отступление.
— Я не хочу, чтобы ты считала меня врагом, — заявил он. — Помнишь своё сновидение? Тебе нужно понять, что оно означает. И тогда поговорим. Просто позови по имени и я приснюсь тебе, — он широко улыбнулся.
