– Пусти! Пусти! Мы не можем в лёд!!! Отпусти нас! – закричали, взмолились, заплакали три русалки. Степан чувствовал, что лёд подбирается к сердцу. Ещё немного и он не выдержит.
На крики появился стремительно летящий Волк, а с другой стороны, через озеро, мчалась Жаруся.
– Я отпущу вас, но, сначала вы перестанете вопить, что он ваш! Это понятно? Вы отказываетесь от моего друга? – голос Катерины мог бы резать металл.
Русалки переглянулись. Выхода у них не было. – Да, мы отказывается от этого твоего друга.
Катерина сердито сверкнула глазами, услышав, что водяные гадины выделили слово «этого». Вроде как этого опускаем, а другого заберем!
– Нет уж, не так просто! Вы клянетесь не пытаться поймать или заманить любого из моих друзей! Степана, Кира, Волка, Баюна, сказочных коней, Сивку, Воронко и Вихря, Конька-Горбунка, Жар-Птицу, и княжича Ратко!
Русалки переглянулись снова. Сказочница не попалась на их уловку. – Да мы клянемся, что никого из твоих друзей топить и заманивать не будем! А этого отпускаем. – кивок на Степана, уже едва дышащего.
– Лед растай, будь водой,
Что держал, отпусти.
Обещание запомни,
А нарушат, не спусти!
Сказала Катерина, лёд на глазах потрескался, и начал таять. Жаруся выхватила Степана из воды напополам с ледяным месивом и перенесла на берег. Русалки бывшие во льду, вынырнули, те, кто застрял в плену на поверхности, переглядывались, явно сердито, но что-то высказывать побоялись, особенно осознав последние Катины слова. Они молча ныряли, уходили в глубину, и не даже оборачивались.
– Степ, ты как? – Катерина тронула Степана за плечи, и села рядом. Как-то ноги её не держали.
– Зззамерз. – тот стучал зубами и от холода и от страха. На воду он смотрел с ужасом. И как только смог двигаться, попытался отползти от воды подальше. Волк смотрел на это, смотрел, вздохнул, закинул Степана на спину и унес его отогреваться в баню. Жаруся нежно прикоснулась к Катиной щеке.
– Ты умница, девочка! Просто умница! – и полетела за Волком, чтобы быстро растопить печь.
Кир протянул руку и помог Катерине встать. – Да, ты даешь! Взяла и заморозила!
– Да ничего в голову больше не пришло. – пожала плечами Катерина. – Испугалась очень.
– Ещё бы. А эти… Они же русалки?
– Да. – коротко ответила Катерина.
– Вот тебе и красавицы! – протянул Кир. – Я видел, что Степан в воду заглядывается, но, думал, что он просто искупаться хочет. И чего его понесло?
– Ты же видел, какие они! Именно что красавицы. А если такая зовет?
– Пошлю далеко и в грубой форме! – решительно заявил Кир. – Плевать я на их красоту хотел с высокой колокольни. Они же на людей смотрят то ли как на еду, то ли как на скотину домашнюю. Ой, мы сюда приплыли и ни одного утопленника в хозяйстве нет! – Кир зло передразнил русалку. – Вот так и верь всяким глупостям про русалок!
– Да про них всегда говорили, что они топят людей. – прозвучал голос Баюна, который узнав что случилось, выскочил им навстречу. – Это у вас в последнее время стало модно нечисть не бояться. Вон, видал, как оно? – он кивнул на озеро.
Кир поёжился. – Видал! Не забуду точно! Как Степан??
– Как-как, в стрессе. От льда согрелся, а от ужаса зубами стучит до сих пор. В парной! Пойди его достань, а? Я же в парную вашу не ходок! Я правда, велел венику Степана достать… Но, веник в парную дверь открыть не может.
Кир убежал, а Баюн и Катерина удобно расположились на дубовых корнях, наблюдая, как солнце проглядывает сквозь листву.
Кир, едва разглядел Степана в бане. Пара море, от жара дышать сложно, а у Степана глаза стеклянные, и весь колотится. – Эй, пора тебе отсюда. Давай, давай. Пошли. – Кир потянул Степана за локоть. – Стёп, да хорош уже! – никакой реакции. В дверь поскреблись. Кир приоткрыл её и в образовавшуюся щель юркнул посланный заботливым Баюном банный веник, питавший особую привязанность к Степану. Это и помогло. После нескольких ударов веником Степан воспрял и чуть не снес Кира, спешно выбираясь из бани. – Стой! Хоть в полотенце закутайся!
Кир едва успел накинуть на приятеля простыню и остановить у двери в горницу.
– Спасибо! – с трудом выговорил Степан, обматываясь простыней поплотнее. – Как меня этот веник достаёт! Сил нет! Фууух. Катьки там нет?
– Была снаружи. Сейчас не знаю. Пряжка твоя где?
– Понятия не имею. Там, наверное. Только я туда не пойду. Достань, а? – Степан кивнул на дверь бани.
Кир принес Степанову мокрую одежду, с которой снял пряжку-пёрышко. А вернувшись к приятелю обнаружил его в странной задумчивости.
– Степан! Ты чего?
– Да никак не могу избавиться от этого наваждения. Глаза закрою, кажется, опять под воду тянут. И на плечах руки её! Знаешь, она же красивая такая и руки обычные. Ну, как у девушки, девочки. А как за плечи взялась, так это уже и не руки, а ледяные когти какие-то. Холодно так и не вырваться! – Степана опять затрясло. – Не вырваться. Вода вокруг… И так холодно и не вырваться…
Кир понял, что тут дело не в холоде. Он кинулся из Дуба и в один прыжок домчался до Баюна и Катерины. – Идите скорее к Степану. Он не в себе, по-моему.
Баюн обошёл вокруг неловко сидящего на стуле Степана уже раз пять. Наконец вздохнул.
– Катюша, ему самому не справиться. Русалка та, чтоб ей сухо было, сильно хотела его уволочь, в полную силу топила. А сейчас он в страхе тонет, в ужасе. От этого и холодно ему.
– И что же делать? – растерялась Катерина.
– Клин клином. – загадочно сформулировал способ лечения Баюн. – Кир, позови Волка и Жарусю. Лечить будем!
– Котик, а он жив-то потом останется? – осторожно уточнила Катерина, с сочувствием глядя на Степана, плотно завернутого в белую простыню и побледневшего до того, что почти с простыней сливался.
– Ну, я думаю да… Если его на Волка посадить, а потом сбросить, то в полёте он должен в себя прийти, наверное. А потом его Жаруся у земли поймает.
– Наверное. – в тон Баюну продолжила Катерина. – А потом мы его от этого лечения лечить как будем??
– Нууу, это уже второй вопрос. – Баюн начал пристально рассматривать что-то за окном.
В окно впорхнула Жаруся и моментально обрушилась на Баюна с вопросами.
– Почему мальчик не одет? Почему он такой бледный? И молчит? Ой, не молчит? Ой, лучше бы молчал!
Степан начал опять невнятно бормотать про холодную воду.
Бурый, прыгнув в то же окно за Жарусей внимательно осмотрел Степана и презрительно фыркнул на Баюна.
– Не смеши меня. Его успокоить надо, а не пугать. Спой ему, пусть поспит.
– Даа? Умный ты какой! А если будет как с Катериной после того, как её подстрелили? Страх, его пережить надо, а я только усыпить могу.
