– Стёп, иди уже, дай я хоть умоюсь, и переоденусь. Брысь, говорю и посуду забери! – Катерина дождалась, пока он выйдет, и закроет дверь, а потом привела себя в порядок и отправилась в горницу.
Ратко сидел у себя. Так мальчишки с ним условились. Точнее он не сидел, а кружил по комнате, наверное уже верст пять прошёл таким образом, пока в его дверь не стукнул Кир. Он вышел и отправился к Катерине, извиняться.
В горнице её не оказалось, но дверь из Дуба была приоткрыта и Степан молча замахал рукой туда.
Катерина сидела на дубовых корнях, прислонившись к стволу спиной.
– Прости меня! – Ратко очень боялся, что сейчас она уйдёт, исчезнет, улетит. От неё можно вообще что угодно ожидать. – Пожалуйста. Прости меня. Я виноват перед тобой! Я тебя так обидел! Ты же просто пожалела того парня, как и бродячего, грязного и вонючего пса!
– Ну, вонючим ты не был. Псиной разве что, но это не считается. Грязным, да… – задумчиво поправила его честная Катерина. – А Бажен… Бажен был очень страшным. Может, даже когда он был драконом весь, это было не так мерзко.
– А ты видела его драконом? – удивился Ратко, он был так счастлив, что Катя с ним разговаривает!
– Да, в его снах. У него сначала и тело и голова были драконьи и крылья. А потом… Словно на лицо натянули драконью крупную чешую. Очень мерзко.
– Как же ты? Хотя… Что я спрашиваю. Наверное, так же как и со мной.
– Нет, с тобой было легче. Я же тебя видела. В зеркальце, помнишь, его Жаруся над тобой подняла, когда ты в горницу пришёл?
– Конечно помню. Я сам себя первый раз увидел за столько времени! Прости меня. Никогда больше я такое не скажу и не подумаю.
Степан, Кир и Жаруся беззастенчиво подслушивали у двери, Кир и Жаруся были просто очень довольны и облегчённо вздыхали, а Степан был мрачен в ожидании расправы от названного Катиного братца.
Вдалеке зажглись звезды, и откуда-то послышалось нестройное кошачье завывание.
– Что это? – Ратко подскочил с корней и застыл, прислушиваясь. Из двери вылетела Жаруся.
– Ааа, Баюн принял немного больше медку с валерьяной, чем можно было. – прислушалась ещё и покачала головой. – Ошибочка. Намного больше. Так. Катюша иди, девочка. И ты, княжич. Не трезвые сказочные Коты это зрелище своеобразное, он и буянить может!
Жаруся взлетела навстречу очень странно летящему Волку. Катерина сначала испугалась. Она хорошо помнила, что Волк спиртное почти не переносит. Исключение он делал только для каких-то специально для него настоянных медов с травами. А тут, если Баюн так наугощался у Яги, так что там с Волком? Но, сообразив, что одну её Ратко нипочём не оставит, а его самого точно нужно убрать и желательно подальше, быстро пошла в Дуб и его позвала. А там попросила мальчишек разойтись по комнатам, объяснив ситуацию.
– Все расходимся и остаёмся в комнатах, Кот не в себе. Дуб, ты двери закроешь? – Катерина дождалась сигнала в виде широко распахнувшихся дверей, ведущих в их комнаты, улыбнулась Киру, махнула рукой хмурому Степану, кивнула Ратко, сделала вид, что идёт в свою комнату, и подождала, пока Дуб закрыл двери за ними. – Спасибо. – сказала она Дубу.
А сама вышла наружу. Стемнело очень быстро и Жарусю было видно отлично. Она висела над Баюном и готовилась его подхватить. Кот, стоя на волчьей спине на задних лапах подвывал что-то очень громкое, и раскачивался из стороны в сторону. Волк старался уследить за его движениями, и подавал в сторону, удерживая Баюна на спине. В конце концов Жарусе это надоело, она Баюна сдёрнула за шкирку и спустила вниз к Дубу.
– Оооо, Ккаатюша стоит… Какой я молодец! Я её нашёл!!! Что? Что??? – Баюн возмущался настойчивым подталкиваниям Волка. – Чего тебе надо, друг мой. А ты вообще хто? Носатый такой, бурый… Аааа, ты Бурый!!! Вспомнил. А вот кто бурый? Бурый пёс? Неее, не то! Бурый лис? Нее, чернобурые бывают, бурых нет, вроде. Ааа, Бурый волк, вот ты хто! – он покосился на Жарусю. – А ты моя Журасенька, то есть нет, Жарусенька. Вооо! Я всё помню!! Я всех знаю! – он помотал головой и сфокусировался на двери. – Мой Дуб! Я дома! – Кот рванулся вперёд и промахнулся, врезавшись головой в дубовый ствол. Ствол аж загудел. На Баюна это большого впечатления не произвело, он отряхнулся и с достоинством поправив траекторию движения Кот вписался в дверь и вошел внутрь. Судя по шороху мебель стремительно уползала с его пути.
– Зачем Яга его так упоила? А главное чем? Чем можно было так срубить Котика? – поражалась Жаруся. – Валерьянкой и не пахнет!
– Понятия не имею. Ты же знаешь, я в этом ничего не понимаю. Мне она предложила я отказался, она и не лезла. Попробовала бы! А этот, – кивок на Баюна, который пытался забраться на печь, находясь у совершенно ровной стены, где никакой печи отродясь не было, – А этот заинтересовался. Начал принюхиваться. Она и давай потчевать. Кувшина три в него влила. И по-моему никак не могла сообразить, куда в него всё влезает. И как он ещё под стол не рушится. Кот выпьет, а она только брови поднимет, похмыкает, ещё нальёт. Под конец у неё брови с волосами встретились, высоко на лбу. Она же не знает, что Котик у нас растягивается.
– Попррррошу!!! Про котиков с уввважением! – Баюн решил поучаствовать в разговоре. –Увввважать котиков надо!!! Ты меня уввважаешь? Уввважишь?
– Уважаю я тебя, уважаю, иди спать уже. – вздохнул Бурый, брезгливо отворачиваясь от Баюна.
– А выпить что ли? Где же кружка, сердцу будет веселей!!! – неожиданно Баюна понесло на стихи Сашеньки Пушкина.
– Одно хорошо, что он Яге про старушку не читал. Если бы процитировал: «Ты жива ещё моя старушка?», сам жив бы точно не остался. – вздохнул Волк, подталкивая носом шатающегося Баюна и аккуратно направляя его к печи.
– А чего вы к ней поехали-то? – Жаруся склонив головку на бок, наблюдала за попытками Баюна пройтись вверх по печи. Кот падал, горница вздрагивала. – Да сколько же он падать будет? Так ведь и пол повредить можно! – она подцепила Кота коготками и зашвырнула его на печку. Судя по приглушенному мяву, вполне удачно
– За подарком к свадьбе Бажена. У Баюна какие-то хитрые планы на этого Бажена, понятия не имею какие.
– А какой подарок? – Жаруся страсть как любила подарки, свадьбы, и праздники.
– Да если бы я знал… Он что-то спросил, Яга вынесла шкатулку, торговалась как последняя бабка на рынке. Баюн тоже. Взахлёб. Они оба это обожают. – Волк сморщил нос и положил тяжеленную голову на стол поближе к Катерине в надежде, что она погладит. И тут же встревожено обнюхал руку, которая коснулась его головы. – Почему плакала? И вообще, с тобой днём что-то было. Не угрожающее, я бы прилетел, а такое… ты расстроилась. Я и так бы прилетел, но Баюн категорически отказался там один оставаться! А вот надо было его не слушать, раз ты ещё и плакала.
– С чего ты взял-то? – Катерина осмотрела руку. – И надо же, какой у тебя нюх потрясающий!!! Что можно учуять? Или увидеть??
– Слезами пахнет. Солью. Ты не увидишь и не учуешь. Так, зубы мне не заговаривай. Случилось-то что?
