– С тобой? – подняла брови Катерина.
– А почему нет? – в тон ей ответил Леон. – У тебя есть лучше? Я, благодаря тебе, уже король. Спасибо, кстати! И ещё есть за что тебя благодарить, да ты помнишь небось?
– Забыла, прости, память девичья, – с хитринкой улыбнулась ему Катерина. – Тебе-то это обручение зачем?
– Ну, как же, как же! От тебя один прибыток. Земли чистишь, подарки делаешь, может, мне тоже куранты за десницу охота, или, положим, на шуйцу, – Леон откровенно развлекался. – И городок новенький с иголочки.
– Аааа, ладно, ладно, я буду иметь тебя ввиду, корыстный ты человек! – притворно нахмурилась Катерина. – Только вот, королевство у тебя уже без тумана, и вполне состоятельное. Крыша у дворца на месте, насколько я помню. А куранты на десницу или на шуйцу… Обойдёшься. Ты и так пользуешься повышенным вниманием!
– Да ты проницательна не по юным своим годам! – потряс головой Леонтий, вроде как от потрясения.
– Да куда уж девке неразумной о мужских-то делах, голова ещё заболит… – в тон ему ответила Катерина. Оба рассмеялись, как хорошо друг друга понимающие люди. Катерине было неожиданно легко разговаривать с Леоном. Она прекрасно поняла, что он намекает ей на то, чего ради большинство претендентов вокруг неё толпятся. Да она и сама отлично понимала. Также понимала и то, что Леон совершенно в неё не влюблён, но на подъем он лёгкий, делать ему особо нечего, так что если она захочет, то прокатиться по Лукоморью и сыграть роль её защитника он может, об этом и речь ведёт. А нет, так и не расстроится.
А вокруг судил да рядили, не выбрала ли сказочница себе спутника. Вон как разговаривают, да смеются. Когда смолкла музыка, Леон стал серьезным и тихо сказал Катерине. – Надумаешь, я поеду с тобой. Подумай. Я не буду тебя торопить. А так, может и ком-то другом подумай…
Катерину приглашали так, что она смогла присесть только когда князь Алипий пляски остановил. У неё уже перед глазами плыли лица тех, кто с ней танцевал. Старались поразить, рассказать о себе. Кто-то просто молчал, от смущения, наверное. Ратко подпирал стену и мрачно на всё это смотрел, а потом не выдержал, вышел. Его догнал Леон.
– И что? Так и уйдёшь?
– Тебе-то что? Уж ты, небось, предложил её сопровождать?
– Конечно, – Леон улыбался и даже в темноте было видно, как он доволен.
Ратко чуть не заорал, но сдержался и тихо спросил. – И? И теперь ты?
– Я буду сильно удивлён, если это будет так. Глупыш, она посмеялась над моими словами вместе со мной.
– Я не понял. Как это?
– Да очень просто. Девчонка меня видит насквозь. Если Баюн на неё будет давить, она может, меня и выберет, просто потому, что я более ей известен, чем остальные, но опять же, пока я в этом сильно сомневаюсь, – Леон насмешливо смотрел на Ратко. – Ну? Ты так и не попытаешься? Хоть поговорить? И потом простишь себя за то, что даже не попытался? Только ты сам реши. Не батюшка, не Стоян, не я. Сам реши, что тебе надо сейчас. А, может, лучше иди к той девчушке на которую тебе батюшка твой весь пир кивал. Как её зовут-то?
– Понятия не имею. Не помню, – отмахнулся Ратко. И застыл в темноте.
– Ну, ладно, недосуг мне тут, пойду, а то медами обнесут! – хлопнул Леон его по плечу и отправился обратно княжьи палаты.
А Ратко остался, прислонившись к бревенчатой стене у садов. А потом вернулся и устроился неподалёку от входа, практически неразличим за опорой свода. Ему надо было подумать. Решиться. А это всегда трудно. Катерина тихо разговаривала с каким-то пожилым благообразным человеком, тот явно о чем-то её просил. Умолял просто, воспользовавшись, что все отвлеклись на песенников. Как его только к пирующим пропустили? Ратко нахмурился. Никак её не оставляют в покое! Катерина выслушала, кивнула и пошла за стариком. Ратко она и не заметила, тот стоял в густой тени. А когда она проходила мимо, Ратко вдруг заметил, что сапоги у старика просто на редкость дорогие! Одежонка бедная, а сапоги… Он выскочил из палат и увидел, как старик Катерину резко толкнул к какому-то крепкому мужичку, а тот накинул ей на голову тёмную ткань, и поволок в темноту.
Старик от взмаха руки Ратко отлетел к стене, крепко об неё приложился и остался лежать на земле. Мужичок, тащивший Катерину, вообще не понял, что с ним случилось, просто резко закончился воздух и в глаза потемнело. Ещё двое, кинувшиеся ему на помощь, были уверены, что этот слишком борзый парень сейчас навсегда останется лежать на земле, он-то был без оружия. А они с ножам и кастетами, у одного из них и меч был. Меч Ратко очень даже пригодился, когда выскочил последний из нападавших разбойников, огромный и плечистый мужик с булавой. Ратко спасло только то, что он успел мечом достать по руке, эту самую булаву на его голову опускавшую. Мужик заорал так, что это услышали даже пирующие. Первым вылетел Бранко, собиравшийся обернуться Волком, и именно в этот момент обнаруживший Катерину. Она лежала полностью закутанная в плотную ткань, пропитанную каким-то одуряющим зельем. Вокруг валялось трое похитителей, а четвертый, рухнувший на колени, выл, держась за окровавленную руку. Старик, её выманивший, мотал головой около стены и стонал. Ратко, едва увернувшийся от проклятой булавы, бежал от последнего разбойника к лежащей Катерине. Они вдвоём с Бранко-Волком, содрали ткань, и увидели, что она почти без сознания. На шум начали собираться люди, из палат стали выбегать пирующие, принесли факелы. С момента выхода Катерины из палат прошло самое большое пара минут. Баюн выскочил в окно, и уже обнюхивал Катерину.
– Ратко возьми её на руки и быстро неси в палаты. Волк…
Но тот уже шагнул в темноту из освещенного круга и через минуту в отдалённом уголке сада послышались истошные вопли остальных разбойников, ожидающих, когда же их сотоварищи принесут знатную, самую желанную в Лукоморье добычу. Когда они услышали вой раненного с булавой, они попытались было сбежать, но сбежать от Волка было затеей заведомо невыполнимой.
Катерина ничего не поняла. Старик со слезами на глазах, умолял его выслушать. Она устала от танцев, и охотно пошла за ним. А потом он её резко толкнул и на голову обрушилась душная темнота. А когда ей удалось открыть глаза, она увидела Ратко. Он куда-то её нес. На лице кровь, вид дикий. Она испугалась было, но тут же услышала громкий голос Баюна, распоряжавшегося отнести её в какую-нибудь светлицу, чтобы дать прийти в себя. Потом опять пришлось глаза прикрыть, была бы возможность и уши бы заткнула, потому что вокруг заметалось множество людей, и крики были такие, словно на поле боя. Наконец, княгиня Варвара самолично проводила Ратко с Катериной на руках, Баюна и вернувшегося очень мрачного Бранко в ближайшую светлицу. И дверь плотно закрыла.
– Катюша, радость моя, как ты? – голос Кота прорвался сквозь шум в ушах и Катерина, сделав усилие, открыла глаза.
– Что случилось? – голова кружилась, словно очень сильно перекаталась на аттракционах.
– Не досмотрели мы, прости, сестра, – Бранко понурился.
– Тебя увезти пытались какие-то разбойники, – объяснил Баюн. – На голову ткань набросили, пропитанную зальем сонным. И хотели в сады уволочь. Но, тут уж им на дороге Ратко попался. Ты как увидел-то?
