– Радость моя! Как же я счастлив, что ты цела! – кошачий нос приблизился и практически коснулся Катиного лица.
– Ты какую-то гадость нюхаешь и лижешь непонятно что, а потом свою рожу суёшь моей девочке в лицо? – Жаруся крепко клюнула Баюна в макушку и села на Катино колено.
– Да как у тебя клюв открылся такое говорить? – Баюн долго рассказывал, что котики, они самые чистые, а он из всех котиков самый чистый! И дальше бы рассказывал, если бы не пришел Бранко. Волку не особенно нравился человеческий облик, но иногда пребывание в нём давало некоторые преимущества. Например, можно взять Кота за шкирку и убрать с постели названой сестры! Просто зашвырнуть в полёт в самый дальний угол светлицы! И пусть себе вопит о чистоте котиков сколько ему вздумается!
Катя так радовалась, глядя на них! Это как-то особенно ярко чувствуется после передряг! В дверь заглянул Кир, втянул немного упирающегося Степана, и теперь они оба улыбались ей через бурное выяснение отношений Бранко и Баюна.
– А где же Ратко? – вдруг подумала Катя. Только хотела уточнить, как Жаруся, потеряв терпение, выставила из светлицы всех, заставила Катю выпить живой воды и привести себя в порядок. На вопрос про Ратко сухо ответила, что он где-то во дворце.
Катерина встретилась с князем за завтраком. Он подошел, улыбаясь, спросил, как она? Посочувствовал…
– Что происходит? Что с ним? Вячко и то сердечнее! Хоть Вячко-то мне никто и знает меня гораздо меньше, – переживала Катерина. Переживала, мучилась, даже поплакала, а потом решила, чем голову себе морочить, лучше делом заняться.
– Баюн, а давай мы про неучтивого сына сказку разбудим! – Катя почти обрадовалась, когда они подъехали к туману! Дорогу нашли сразу и сани с дровами нашли. Правда, еще не перевёрнутые. И отец с сыном рядом обнаружились! Как по заказу! Катя и не стала медлить:
– Был у одного отца сын. Большой уже вырос, а ни разу отца отцом не назвал.
– Кузьма, – кричит он на отца, – Ступай пахать! Кузьма, загони-ка свиней в хлев!
Раз поехали отец с сыном за дровами. Отец рядом с санями идёт, а сын на сани тулуп старый бросил, да и валяется на дровах. Дорога узкая, надо было сани чуть придержать, чтобы не перевернулись, отец придержал, а сын и не подумал встать! Только покрикивает:
– Молодец Кузьма, хорошо стараешься!
Рассердился отец, да и не стал придерживать сани сына. Они и опрокинулись. Начал сын ругаться. Да кричать на отца, да всё Кузьма, да Кузьма! А отец стоит себе и в ус не дует! Чует сын, что задыхаться уже начал да как закричит:
– Батька, спасай!
Обрадовался Кузьма, поднял сани и говорит сыну:
– Поживёшь, брат, на свете – всего наживёшь, и Кузьму отцом назовёшь!
Катерина радостно вздохнула, когда туман убрался, и можно было дышать свободно. Мальчишки с Вячко попросились прогулять коней. Сама Катерина в прекрасном настроении приехала во дворец, а там её поджидала царевна Ульяна. Катя с ней здоровалась, но не разговаривала пока. И подивилась, увидев, как целеустремлённо царевна идёт к её светлице.
– Сказочница Катерина! Мы можем поговорить? – Ульяна выглядела очень решительно. Когда она начала говорить, Катерина просто не могла поверить своим ушам! И вдруг все странности последнего времени, уложились в единую и очень понятную картину. Да, конечно! Это она в Ратко влюбилась, а он… А он уже нашел себе царевну!
– Отпусти его! Мы думали, что немного подождём, а потом… Как-нибудь он сможет выбрать момент и тебе сказать… Но, отец решил выдать меня замуж сейчас! Туман ушел, земли свободны и уже едут сваты от нескольких царских семей! Отец бы с радостью отдал бы меня за Ратко, но он же сговорен тебе! – Ульяна плакала навзрыд. Слова вырывались из всхлипываний и потока слёз. – Я не могу без него! И он, он тоже меня полюбил. Нет, ты не думай, он не врал тебе, но тебя же всё время нет! Ты, то приезжаешь, то уезжаешь, он не сумел, не успел тебе сказать. Мы не хотели тебя обманывать! Ратко говорит, что ты очень хорошая! Помоги нам! Он же тебе всё равно не нужен! Это же всё только для вида!
Кате показалось, что кто-то ударил её в сердце ножом и теперь поворачивает этот нож. Стало тяжело дышать. – Не смей реветь! – приказала она себе, сжала руки так, что ногти, впились в ладони. Сколько сил ей стоило вдохнуть и начать говорить!
– Царевна Ульяна, не нужно плакать! Ты права, конечно! Жаль, что он мне раньше сам не сказал! Я сейчас же разорву сговор, попрошу Баюна, он передаст пергамент с его подписью Ратко, и скажет твоему батюшке, что Ратко свободен и может за тебя свататься. Не плачь, не надо! Да, передай ему, что я ему за всё очень благодарна. И тебе спасибо! – сил почти не оставалось, но Катерина заставила себя с улыбкой попрощаться, развернуться, уйти в свою светлицу, найти пергамент, порвать его пополам, а дальше просто доползти по стенке до лавки, застеленной вышитым покрывалом и упасть на неё. Плакать громко было нельзя, а хотелось в голос выть, как волку! – Почему? Почему я не заметила? Зачем же так? Так больно!
В дверь застучали. – Катерина, что-то случилось?! – Волк всегда чувствовал, когда ей плохо, а сейчас его просто снесло из-за стола, и он кинулся разыскивать сестру.
– Нет. Всё хххорошоооо… – куда там, ей и постороннего не удалось бы обмануть. Дверь затрещала, засов вылетел и закрутился по полу. Бранко влетел в светлицу. – Что? Что случилось? Кто обидел? – рыкнул Волк.
Катерина только что думала, что вот оно, дно, но с прибытием Бурого стало ещё хуже. – Как ему объяснить?
Спасла её Жаруся. Она-то царевну видела, и разговор слышала, но, отвлеклась проследить, как Ратко воспримет новость. Воспринял с ликованием. Жаруся только головой покачала и полетела к девочке – утешать. А выяснилось, что не утешать, а спасать уже надо.
– Волчок, ты иди, иди, мы разберёмся. Засов только восстанови и иди. И никого! Слышишь? Никого не надо убивать!!! Подожди немного, – она чуть дождалась, пока испуганный Волк восстановит дверь и уйдёт. Задвинула лапкой засов на этой самой двери, и только тогда подлетела к Катерине, которая сидела на лавке, спрятав лицо в ладонях.
– Жаруся, как мне быть? Что же я наделала? Почему я не увидела сама?
– Ничего, милая, ничего, всё правильно ты сделала. А не увидела… Так сама влюбилась в него, я же видела, милая. Влюблённые люди, они немного по-другому все видят. Сейчас надо немного потерпеть. Он сейчас прибежит. Потерпи. Надо!
– Нет, не могу! Он же… Почему он не сказал?
– Да как бы он мог? Представь себе: «Катя, ты разорви сговор, я тут влюбился в царевну и свататься хочу, а ты мне помеха?» Так?
Катерина убрала ладони и подняла на золотую птицу глаза. Настолько измученные и больные, что Жаруся кинулась к своей девочке, как к обиженному птенцу. – Нет, нет, не надо! Я сейчас тебе лицо приведу в порядок, а вот сердце… над ним власть есть только у тебя.
Снизу послышался голос Ратко, Катерина вскинулась, Жаруся взмахнула крыльями, с лица исчезли все следы слёз, волосы уложились сами, на плечах возник драгоценный ворот, из-под которого стремительно выткался великолепный яркий алый женский кафтан, расшитый серебром.
