– Отлично! А так Степана убьют сразу, и не посмотрят, что он нынче царевич, – глухо послышалось из-под подушки.
– Кого? Степана нашего? Катенька, его Волк всё это время гонял зазря что ли? Степан наш и Ратко уже побарывал. А его названные родители, цари которые, только что письмо прислали, о том, что полностью его поддерживают, и даже войско выставят, если какое-то оскорбление ему будет учинено! В смысле, если его на месте твоего сговоренного обидят али оскорбят, оскорбителю не поздоровится! Это ж тебе не батюшка Ратко, который всё никак понять не мог, хочет он сынка со сказочницей отправлять, или женить на боярышне соседской, да лужок заливной с приданым невестиным получить. Это уже не князь с вывертами, а царская дипломатия! Понимать надо! – старался Баюн.
– Кот, ты вот мне ответь! – Катерина сняла подушку и со вздохом отложила её в сторону. – Что ты ему-то посулил? Ему это зачем? Он и так в тумане от меня устаёт! Иногда просто смотреть на меня не может, сразу у него такое лицо делается… Словно что-то мерзкое слопал! А в школе!!! Они же с Киром только и вопят, что я им надоела хуже горькой редьки!!!
Она ожидала всего, что угодно, но только не того, что Баюн рухнет на бок, и перекатившись на спину поболтает в воздухе лапами, хихикая и пофыркивая при этом.
– Радость моя! Я так ему и сказал, что ты ничего не заметила! Ладно, молчу, молчу, а то он рассердится. Одно скажу, я ничего ему не сулил, и остальные тоже, и это вообще его идея! Ты тут поболей, подумай, и имей ввиду, если не Степан, всё равно кто-то тут будет в качестве твоей охраны от слишком ушлых желающих сказочницу заполучить. И ещё не понятно, какой он будет. А Степан уже привычный, можно сказать, свой. Да и в тумане-то он всё равно с тобой рядом ходит. Короче, подумай!
Баюн элегантно спрыгнул с кровати и ушёл, и дверь за собой закрыл, а Катерина с досады всё-таки швырнула ему вслед подушкой! – С ума сошли совсем! Раз так, вообще не пойду больше в Лукоморье! Вернусь домой и всё! Степана они выбрали! Надо же додуматься было до такого!
Она скоро пожалела, что подушку кинула, без неё было неудобно! Пришлось вставать, тащиться к двери, наклоняться за подушкой, тут же закружилась голова. Она схватилась за ручку, случайно открыв дверь, чуть не выпала из комнаты. И застыла. На полу слева от двери, прислонившись спиной к стене, сидел Степан.
– Ты что тут делаешь? – Катерина даже не сразу спросить сумела.
– Думал, может, ты выйдешь… – растерялся Степан.
– Ну, вышла я, и что? – босиком стоять было холодно, Катрина уволокла подушку на кровать, и сама уселась там же, завернувшись в одеяло. – Чего ты хотел-то? Когда думал, что может, я выйду.
– Поговорить хотел. Можно зайти? – Степан мялся на пороге.
– Зайди, – Катерина пожала плечами.
– Кать… Эээ. Катерина!
– Ну? Я всё ещё тут! – Катерина раздумывала, куда она сунула упаковку бумажных платков, взятую из дома, потому что если опять из носа потечет, не рукавом же вытираться! Принесло его не вовремя! И разговор с Баюном только что был дурацкий, и платки куда-то запропали…
– Ты отказалась, да? Баюн сказал, что ты подумаешь, но, по-моему, соврал, – Степан отчаянно переживал, даже ладони взмокли.
– Степ, тебе это вот нафиг? Ты же меня в тумане ругаешь почём зря. Особенно последнее время… Вообще едва переносишь! А тут… Я чего-то не понимаю! – Катерина нашарила упаковку с платками под сбившимся одеялом и подтянула их поближе к себе. Сразу настроение немного улучшилось! Она подняла глаза на Степана и пожала плечами. – Чего ты там забился в самый тёмный угол? И почему мне Баюн сказал, что это ты предложил?
– Кать, я и правда это предложил! А зачем мне это надо…
– Да, зачем вот? Очень мне непонятно!
– Я, может, не хочу, чтобы тут всякие разные опять тебе голову морочили! Я, может, этого гада Ратко уже переносить не мог! Тошнило меня от него! Скот такой! – взорвался Степан.
– Чего тебя так разобрало? Что он тебе-то сделал? – Катерина вдруг сообразила, что это правда. Степан действительно с большим трудом Ратко терпел.
– Ничего он мне не сделал! Я его видеть просто не мог, – Степан ещё подальше отступил в тень. – Ненавижу его!
– Стёп, да ты чего? – Катерина недоумевающее всматривалась в темноту.
– Да ничего! Ты только на него и смотрела последнее время! А он в сторону! Я всё мечтал ему морду набить! Знаешь, я праздновал, когда у меня это стало получаться!!!
Катерина примолкла. – Да, ты прав, как же я так… Как же я не заметила, что он последнее время всё в сторону смотрел, – опять на глазах выступили слёзы.
– Кать, не плачь! Я не про то совсем! – Степан извёлся от желания как-то красиво и гладко сказать то, что уже тысячу раз мечтал ей объяснить! – Я ему просто завидовал до жути! Я бы что хочешь сделал, лишь бы ты на меня так смотрела. Ну, что ты так удивилась?
– Погоди… Я что-то сплю что ли… Ты же… Тебе же куча девушек нравилась. Только не я! – Катя растеряно смотрела в полумрак.
– Да какая там куча! Это ты меня словно в упор не видишь! И ты мне не нравишься вовсе. Я тебя… я … я тебя люблю! – Степан сам не ожидал, что вот так ляпнет. И сказал всё не так, и не вовремя.
Катерине почудилось, что дубовая стенка, на которую она спиной опирается, поехала куда-то в сторону. Она помотала головой, прогоняя головокружение. – Погоди. Я тебе не нравлюсь вовсе, но…? Чего-то мне мерещится, наверное…
– Ничего тебе не мерещится. Я тебя люблю! И всякие дурацкие нравится – не нравится, здесь совсем не причём! И я совсем не могу опять с тобой рядом какого-то придурка видеть! – он говорил с яростью. – Я вроде теперь царевич, и оружием владею лучше многих, даже лучше того же Ратко! И я ничем не хуже этих, здешних… Лукоморских. И я тебя очень прошу! Не надо каких-то других. Или ты уже кого-то выбрала?
Катерина окончательно растерялась. Степан? Любит? Кого? Её?! Да ну… – Слышу, что не враньё, но чтоб прямо любит? Фигня, ерунда какая-то! Смеётся он так, что ли… – она решила поддержать шутку и задумчиво покрутила головой. – Подумывала я о царевиче Радиме, но…
– Чего? Этот… Нет! Ты с ума сошла что ли? Нафига тебе этот Радим? – Cтепан откинул с дороги стул, не успевший убраться подальше, и вконец оскорбившись, рванулся к выходу. И тут Катерина наконец-то увидела его лицо. На шутника он был точно не похож!
– Стоять! Замри! – Катрина внезапно сообразила, что как это не странно звучит, но Степан говорил правду, и сказано это было всерьёз. – Я просто пошутила. Честно. Ни о ком я не думала, я вообще не хочу больше никого подставлять.
– Шутки тебе? Я тут в любви признаюсь, а ты? – Степан в сердцах стукнул кулаком по дверному косяку.
– Да я пыталась понять, ты серьёзно говоришь, или нет? Стёп, ну, правда, ты же меня за всё это время чаще всего коровой называл, или бегемотом, или слоном для разнообразия. Как я могла подумать, что… Ну, не сердись ты на меня. И не уходи, пожалуйста. Мне не хочется опять плакать, уже от того, что ты обиделся.
