– Да я и не… наверное, я и правда был грубым, – Степан поднял стул, и тот потихоньку перебирая ножками, бочком, бочком убрался в коридор. А сам потоптался у двери, да и вернулся в тот же угол, где и сидел.
Они разговаривали о каких-то мелочах через тёмную комнату, и обоим почему-то становилось теплее.
– Я же не просто так. Я уже давно… Сначала сам всё думал, что мне мерещится… Потом уже понял, что всё всерьёз. И не знал, как ты среагируешь… Тем более, после этого урода – Ратко. Ой, прости, только не плачь.
– И не подумаю я плакать! Ещё чего! Но, я-то какая шляпа! – Катерина фыркнула и покачала головой, удивляясь сама себе. Пока то, что сказал Степан, в её сознании не укладывалось. – Сказочница, тоже мне… Пропустила всё на свете! Ты поэтому не хотел, чтобы я тебе колыбельную напела?
– Да, я же знаю, что ты можешь сны видеть… Мало ли… А я не хотел так. Ты… Ты не сердись на меня. Не отказывайся только сразу от этой идеи с сопровождением. Так-то ничего не поменяется, просто никого постороннего тут не будет. Ладно?
– Хорошо. Не буду отказываться. Соглашусь, – Катерина почувствовала, как постепенно ослабевает, исчезает стальная пружина, загоняющая в сердце что-то острое, от которого невозможно было дышать. В конце концов, это и правда было вполне разумно. Видеть рядом какого-то чужого царевича-королевича Катерина точно не хотела!
– Чего? Ты не против? – Cтепану от радости хотелось подпрыгнуть, заорать!
– Не против. Только не подставляйся. Очень тебя прошу. И да, как ты думаешь, как далеко от нас наши замечательные друзья сидят с зеркальцем и блюдцем?
Cтепан смешно сморщил лоб: – Думаю в горнице, не дальше.
– Думаю, что и ближе, – вздохнула Катерина. – Некоторые, по крайней мере! Народ! Можно не подсматривать и не подслушивать! Идите уже сюда! – Катерина вовремя уткнулась носом в многострадальную подушку, только тем и спаслась от приступа хохота, когда в двери в тот же миг появилась длинная бурая морда, рядом проплыл пушистый хвост, а сверху блеснула искорка Жарусиного хвоста. Она и вовсе на приоткрытой двери сидела. В непосредственной, так сказать, близости от происходящего.
– Да кто бы сомневался, – тяжело вздохнул Степан. – Я могу девушке в любви признаться без свидетелей?
–Какой-то другой девушке, без сомнения! – важно провозгласил Баюн, – А радости моей, это, извини, очень уж нам волнительно!
–Девушка эта, кстати, моя сестра! – Бурый мягко подобрался, проплыл по комнате к самому лицу Степана и пристально уставился ему в глаза. – Ну, ты, в общем, понял, да?
–Да помню я, что она твоя сестра. Помню! Забудешь такое! Да понял я, понял, – Степану было и смешно, и немножко неловко. Ровно до того, как ему Кир уже в его комнате на ухо сказал:
–Надеюсь, ты помнишь про волкобонус?
–Чего? – опешил Степан.
–Ну, помнишь, когда к Катькиной семье тётя Зоя приезжала? Мы же с тобой ещё тогда определили, что к нашей Катерине шурин прилагается! В волчьей шкуре и с харррактером!
Киру пришлось спасаться бегством от летящего в него сапога, а Степан до утра сидел на подоконнике в своей комнате, вот же привязалась Катькина кошачья привычка! И размышлял он о том, что про это очень рано думать, но некоторые люди и пострашнее Бурого бывают, так что волкобонус он, пожалуй, переживёт.
Глава 16. Испытание Кащея
С утра начал мести снег, ветер с севера нёс непроглядную вьюгу, а потом, когда сугробы стали уже похожи на горы, снег внезапно стих. Всё вокруг оказалось невероятно, немыслимо красивым.
–Пошли, погуляем что ли? Чего киснуть? – Кир тормошил домоседку Катерину, пока не взял на слабо. И она, сама себе удивляясь, что поддалась такой детской уловке, переоделась и вышла вместе с мальчишками из Дуба. Они и отошли-то из-под ветвей всего ничего, как вдруг раздался тонкий свист, начался ураганный ветер, который подхватил всех троих, взвился высоко-высоко, а другой ветреный поток принёс к Дубу очень странное плотное низкое облако, отливающее перламутром. Оно опустилось прямо на дубовые ветки и выпало лёгким, мягким, усыпляющим всё, что он покрывает, снегом.
Катерина успела это увидеть, потому что ветер их удерживающий, снизился и облетел засыпанный почти по верхушки ветвей Дуб, застывший в колдовском сне. – Кащей! Он усыпил всех наших! – сообразила Катерина, припомнив о сонном дыме из Золотой горы, который Ярик не успел развеять. Тогда дым, собравшись в облако, улетел к северу и был отловлен ледяным злодеем.
Степан и Кир тоже всё увидели и поняли. Они переоделись потеплее, и пока вихрь нёс их на север, не могли не думать, что же ждёт их у Кащея?
Ледяной замок на серой скале Катерина увидела издалека и заметила, как побледнели мальчишки, – Небось, ты и сама выглядишь не лучше, – подумала она, когда вихрь опустил всех троих в белоснежном зале перед Кащеем. Неописуемый беловолосый красавец в серебряном кафтане и белом плаще расслабленно наблюдал за тем, как все трое поднимаются на ноги. Он насмешливо кивнул Катерине.
– Приветствую тебя, сказочница! Как тебе моя предусмотрительность? Я специально позаботился, чтобы нашей беседе не помешали. А побеседовать нам есть о чём. Не находишь?
– Пока не нахожу, – Катерина отряхивала шубку от снега.
– Да что ты? А тебе разве не сказали, что завтра твой Ратко женится? И не на тебе, заметь! Нашёл себе царевну, да не тебе простолюдинке чета, и сразу же к ней переметнулся. Правда, от даров твоих, как я посмотрю, он не отказался. Очень забавно, правда? А уж любил-то как! Как говорил-то! Ну, и как тебе? Сколько же он о любви тебе сказки рассказывал! Да ты-то, ты же сама успела в него влюбиться. Очень мне смешно было за этим наблюдать! И спасала его и одаривала, и водой живой потчевала, и что только не делала, а он всё равно к царевне-красавице переметнулся. И что стоит ваша любовь? Пшик, пустое место! Никто никого не любит! Это пустые слова, да такие же пустые желания! А! Ты думаешь, что вот этот тебя любит? – Кащей презрительно кивнул в сторону Степана. – Да ну, ты ещё глупее, чем я думал! Ты ему просто удобна. Ты вечный пропуск в мир, где он не пустое место, а целый царевич, воин и что-то из себя представляет! Ты можешь его и богатством одарить и спасти. А дай ему что-то больше, он убежит, так же как и Ратко!
Кащей рассмеялся, увидев, как Степан машинально расправил плечи, закрывая собой Катерину.
– Да ладно тебе пыжиться! Она не красавица, чтобы дух захватывало, прямо скажем! А хочешь, я тебе царевну Гордею сосватаю? Только так, чтобы она была тише воды, ниже травы? Царство тебе дам богатейшее! А, не хочешь Гордею? Понимаю… Понимаю… Характер ядовитый да заборчик интересный вокруг терема… Да и пожалуйста! Любая другая! Любая!!! Выбирай! – Кащей повёл рукой, и снежное крошево слева от него закружилось вихорьками, и из него сами собой вылепились немыслимо прекрасные девушки. – Ты не думай, снегурок я тебе не предлагаю, это просто портреты. Зеркало-то большое вы у меня разбили, так что приходится так, – Кащей насмешливо развёл руками. – Уж не взыщи… Да ты выбирай, выбирай, не стесняйся! И выход в твой мир и вход в Лукоморье будет тебе свободным. Обещаю! Смотри, смотри, какие девицы-красавицы, не чета той! – он кивнул в сторону Катерины. – Выбирай! – он насмешливо ухмыльнулся Степану и повернулся к Киру.
