Кащей понятия не имел, что такое импровизация, но жил он долго, был весьма и весьма умён, и наблюдателен. Настроение сказочницы вполне соответствовало тому сумасшедшему состоянию, когда люди могут делать вещи невозможные, немыслимые, и главное, что у них всё выходит! Так то простые нормальные Лукоморские жители, а не невозможные психованные недоросли с людского мира, не говоря уже об этой опасно чокнутой сказочнице!
– Погоди! Я тут подумал и понял, что проверку вы прошли блестяще! – Кащей пытался сделать хорошую мину при плохой игре, и лучезарно улыбнулся, с некоторой опаской следя, как сказочница, прищурясь, что-то высматривает в глубине его покоев.
– Да что ты говоришь! Ну, раз прошли, тогда нам приз полагается! – Катерина ткнула пальцем в некий предмет справа от Кащеева трона. – Верни лягушку! Что за мода такая, красть и морозить! И транспорт обеспечь, а то я сейчас сама тут всё разморожу! – она повернула руку и с её ладони вниз бодро закапали капли воды, всё, что осталось от снега ею подхваченного с пола.
Кащей с трудом перевёл взгляд с капель воды, на лягушку, скрипнул зубами и махнул рукой. Ему уже мерещилось, что эти капли расползаются огромными дымящимися озёрами и поглощают его безукоризненный ледяной дворец!
– Ладно, забирай лягушку, пока я добрый. Считай, что это мой подарок тебе ко дню свадьбы Ратко. – князя Кащей упомянул не случайно, надеялся, что Катерина снова застынет, начнёт бледнеть и слабеть. Тщетные надежды! Кащей вздохнул, и царевна-лягушка, снова напоминающая статуэтку, прилетела прямо в руки Катерины.
– Вот спасибо! Это у тебя такой обычай, да? Не слыхала раньше! – широко улыбалась сказочница, и даже от этой её улыбки стало как-то прямо ощутимо теплее. Кащёй поёжился.
– Ты! – он ткнул пальцем в ледяной вихрь, крутящийся у северной стены, – отнеси моих дорогих гостей, – тут он снова скрипнул зубами, – К южной границе моих владений.
– Нет уж, я передумала, – Катерина хулигански улыбалась прямо в лицо Кащею. – У Дуба взял, к Дубу и вези!
– Охамела! – вскинулся Кащей. И замер, увидев, что она снова наклонилась и подхватила снег. И прямо под изумленным взглядом ледяного злодея с пальцев сказочницы потекли капли воды. Он глазам не поверил! Снег растаял мгновенно!
– Правда? Прямо-таки охамела? – Катерина разошлась! В её голове крутилась мелодия, а с ней и слова. Теплые, золотистого света слова, которые давали силы и уверенность!
– Ну, хорошо! Не буду я опускаться до склоки с глупой маленькой девочкой! – снисходительно махнул в её сторону Кащей и притопнул ногой на вихрь. – Да неси ты их уже скорее к Дубу!
Вихрь свистнул, и через пару секунд от сказочницы и её спутников, а также снова увезенной Катериной царевны-лягушки, остались только замерзающие на полу капли воды.
– Как она это сделала? – Кащей пожал плечами. – Просто сумасшедшая девка! На всю голову безумная! – и утешив себя этим заключением, он решил срочно отправиться подальше на север, дабы передохнуть!
Катерина крепко держала за руку Степана, с другой стороны его также придерживал Кир. Периодически он с опаской выглядывал из-за спящего побратима и косился на шестиюродную сестрицу. – Кать, а Кать…
– Подожди, долетим, тогда и поговорим, а то ничего не слышно! – крикнула ему в ответ Катерина.
Дуб напоминал гигантский сугроб. Никаких признаков жизни ни в нём, ни около видно не было.
Ветер опустил бывших Кащеевых пленников на снег, и собрался было улетать. Как бы не так!
– Стоять! Замри! И куда же это ты намылился? Убери, что натворил, иначе сильно пожалеешь! – Катерина рассчитывала, что ветер не осмелится ей перечить после того, как сам Кащей её отпустил. Так и вышло. Ветер стремительно размёл подальше снег вокруг ствола Дуба и только после этого улетел. Катерина оглянулась на Кира, который поддерживал спящего Степана, закинув его руку себе на шею, и шагнула к двери. Дуб медленно открыл вход, в горнице несмело зажглись свечи и показались робкие огоньки в печи. Баюн спал на лавке, свесив лапы и хвост. Жаруся, дремала на спинке стула, склонив голову на бок, Волк лежал посреди горницы, раскинув лапы и посапывая, а Сивка в углу, опустив голову так, что грива лежала на полу. Ярик посапывал и посвистывал где-то в дымоходе.
– Просыпайтесь! Баюн, Волк, Жаруся! Сивка!!! – Катерина заставила себя говорить уверенно и громко. Первым поднял голову Баюн, потом встряхнула крыльями Жаруся, Сивка грянул копытом об пол, распугав кинувшиеся в разные стороны стулья и мгновенно разбудив Бурого Волка. Тот с пола взвился на метр вверх, и завис в воздухе, недоуменно озираясь.
– Катя? Ты уже вернулась? Как прогулялись? – уютно зевнул Баюн, а потом глянул на тёмные окна, на часы, снова на Катерину, на входящего Кира, который волок на плечах Степана. Ошеломлённо помотал головой, словно от воды отряхиваясь, и хрипло сказал: – Не понял! Я что-то пропустил?
Катерина подскочила к нему, обняла, потом поцеловала Бурого в нос, прижалась к крылу Жаруси, обняла Сивку, а потом вернулась к Киру, и попросила Жарусю: – Отнеси Степана, пожалуйста, в его комнату. Я с перепугу немного перестаралась. Он ещё поспит!
Жаруся, ничего не поняла, но Степана подхватила, а Катерина обняла за плечи Кира и сказала: – И никакой ты не дальний родственник! Понял?
– Да! – Кир ощутил, что он прямо сейчас свалится и уснёт! От облегчения, от того, что всё закончилось так, как закончится в принципе не могло! И от ощущения тепла.
Желания и реальность – это вещи разные принципиально, и пока Катя и Кир всё в подробностях не рассказали, ничего из Кирова желания поспать не вышло. Катерина, правда, всё время убегала проверить, не проснулся ли Степан. И Волк, вконец озверевший от того, что происходило с его названной сестрой, попросту выволок спокойно спящего Степана обратно и сгрузил его на Баюнову лежанку. – Вот! И нечего бегать туда-сюда!
Впрочем, сделано это было весьма аккуратно и даже заботливо. Кир всё-таки уснул прямо на лавке, зато у самой Катерины сна не было ни в одном глазу.
– Они меня спасли оба. Я просто замерзала там. Кащей так говорил, что сердце словно леденело. Даже сил как-то сопротивляться не осталось. А потом начал им предлагать всё, что можно, чтобы они от меня отказались, бросили.
– Царства-королевства, злато-серебро, да царевен в придачу? – Баюн хмуро смотрел в огонь. Знал он отлично эти Кащеевы забавы!
– Да всё так, причем, царевен на выбор. Прямо из снега изваял уж таких красавиц, что ни в сказке сказать, ни пером описать! – Катерина печально кивнула. – А Киру объявил, что он бедный и очень далёкий родственник, а может быть царём, королём и дальше по списку до красавиц включительно.
– Ииии? – Жаруся нетерпеливо притопывала лапками на спинке стула, отчего тот немного вздрагивал.
– И послали они его оба, – Катерина покосилась на спящих друзей. – А Кащей ветру приказал. Тот меня и Степана повыше поднял, кинул и мы с высоты полетели. Киру, как я поняла, Кащей сказал, что я сейчас обернусь и Стёпку брошу.
