Дашка чувствовала себя не лучше. Она и правда всхлипывала потихоньку. Cтаралась чтобы не слышно было! Но, получалось не очень. В конце концов, она так и уснула, сидя на лавке и укрывшись плащом с головой. Утром едва сумела встать, всё затекло и дико болело! После завтрака поехали дальше. Стоян купил невзрачную, но очень спокойную лошадёнку, и Дашка первый раз в жизни села на лошадь одна. Да ещё и по-мужски! Поначалу было страшно, потом чуть освоилась, и даже по сторонам смотреть начала. Правда изо всех сил старалась не в сторону Стояна. У него такой вид недовольный, что прямо и смотреть тошно!
Ехали в полном молчании, оба страшно друг другом недовольные! На ночь остановились в какой-то деревне. Богатый купец с поклонами выделил княжичу чистую светлицу, а рынду предложил разместить в общей горнице. Стоян едва не согласился! Очень уж она его раздражала. Он глянул на перепуганное выражение лица Даш.., то есть этого… как его, Данилы, и приказал, чтобы слугу поселили с ним!
– Знаешь, я, наверное, домой поеду, – вдруг сказала Даша.
– Чего? – Стоян раздраженно повернулся к понурившейся девице.
– Домой, говорю, поеду.
– Ты что, про Кащея забыла? –разозлился Стоян.
– Да что ты, что Кащей, никакой разницы! – Дашка грустно опустила голову.
– Чтоооо? – княжич оскорбился! Он тут старается, неудобство какое терпит, а эта! Вместо благодарности ещё и оскорбляет! Едва сдержался! – Ладно! Как хочешь, воля твоя! Я провожу тебя домой. И если тебя захватит Кащеев вихрь, помни, что ты сама это выбрала!
Утром Стоян решил доехать до развилки, свернуть налево и ехать в княжество Алипия, и пусть они там сами как хотят, так эту избалованную девку и прячут! Обернулся было, сказать ей об этом, и осёкся, вспомнив о Злате. Сестру он любил, и вдруг представил её на месте Дашки. – Да какая ж тут избалованная! Вон, едет в мужском седле одна, непривычно и страшно, небось. И одежда мужская и косы нет, а коса у неё знатная была, толстенная и до полу, вот уж что было, то было. Златка бы ревела в три ручья. И мамок-нянек да девок-прислужниц нет, и ночевать не в княжьих покоях да шатрах золотом расшитых, а на постоялых дворах, да в крестьянских избах, да ещё в одной горнице со мной. Для княжны-то это как? И ведь не жалуется. Ну, почти не жалуется. Что уж я на неё так? И правда, ей сейчас больше надеяться не на кого…
– Дар… То есть Данила, едем мы в Великоречное царство, как и собирались. Не унывай. Глядишь, приедем, и как-то всё образуется, – преувеличенно бордо заявил Стоян. – И ты сидишь в седле неудобно. Давай я тебе покажу, как стремена подтянуть.
Дарья удивилась очень. Несмело подняла глаза на Стояна, вроде не шутит… Но, с подтянутыми по росту стременами, и правда было лучше ехать, да и княжич как-то не так уж мрачно выглядел, ну и она повеселела.
– Знаешь, тебе надо потренироваться, – сказал Стоян через несколько дней их пути. – Ты можешь сойти за отрока, когда сидишь в уголке и в корзно кутаешься. А если без корзно, сразу видно, что девушка. Ходишь по-девичьи. В глаза не смотришь. На коня садишься так, словно он тебя укусить собирается. Да не расстраивайся ты так! Я тебе помогу, – сказал и удивился. Оказывается, Дашка, даже в дурацкой мальчишецкой одежде может выглядеть приятно! Улыбка-то дивная. И как это он не замечал? Теперь вечерами он смотрел, как Дашка ходит по горнице и мотал головой. – Шире шагай. И корзно откидывай резче. Вот, уже лучше! И когда с человеком говоришь, в глаза смотри смелее.
В пути Стоян иногда специально останавливал коня и учил своего неловкого рынду как вскакивать в седло, как спрыгивать, как управлять конём без поводьев, одними коленями. Пришлось лошадь сменить, купить побойчее и помоложе, и дело пошло значительно веселее. Дашке неожиданно понравилось самой решать, куда ехать, а не болтаться за спиной у всадника, как это обычно бывало раньше. К приезду в Великоречное царство она чувствовала себя уже гораздо увереннее.
Как приехали, Стоян отправился с письмом Баюна в царский терем, а Дашку, в смысле Данилу оставил у крыльца. Там и подошли к рынде отроки, которые царю Бажену служат. И как водится, оказался среди них наглый да сильный. Боярский сын Михаил верховодил среди рынд, такие сразу чуют, кто их боится, и когда Стоян попросил рынду его позвать, Дашку уже толкнули в сугроб, да и насмехались над слабаком, который сдачи дать не может, да в снегу так позорно завяз. Княжич едва сдержался, чтобы не раскидать наглецов, ведь обычно в обиды своих мальчишек-оруженосцев князья не вникают. Зато вник молодой царь. Злобный хохот он услыхал, и так хорошо помнил, как над ним самим смеялись, что рассердился очень. – Кто посмел над слугой моего личного гостя надсмехаться? – очень грозно допытывался Бажен. А царица Анна вдруг внимательно присмотрелась к неловкому рынде, который жался за спиной заезжего княжича. Присмотрелась, да и приказала выделить ему отдельную каморку, в виде извинений за понесенную обиду. И уж точно увидела, с каким облегчением вздохнул отрок. Да вот только отрок ли? Каморка оказалась неожиданно хорошей светлицей, и Дарья от облегчения закружилась по чистому светлому полу, да и не заметила, что дверь открылась, а на пороге стоит молодая царица и улыбается. – Не ошиблась я, значит.
– Ой! – Дашка моментально отступила в угол и там застыла.
– Не бойся. Только скажи, а сам-то княжич знает кто ты? А то, мужчины они такие ненаблюдательные… – рассмеялась Анна.
Дашка только закивала перепугано.
– А, ну так и ладно. Раз письмо такое с вами, значит, так и надо. Не волнуйся, я ничего никому не скажу, а если что понадобиться, приходи, постараюсь помочь. И двери запирай, – Анна улыбнулась гостье и вышла.
Жизнь потихоньку налаживалась. Стоян много времени проводил с царем Баженом. Они понравились друг другу, сдружились, и то охотились, то коней выезжали забавы ради, то с соколами развлекались. А вот рынде Даниле приходилось гораздо сложнее! Боярский сын Михаил никак не мог простить новенькому неуклюжему и слабому отроку, что из-за него его ругали, да наказали! А того напротив, ещё и отличили – светлица отдельная ему, надо же! И то и дело Данила то падал из-за подножки, то снежок прилетал внезапно, то просто в тёмном углу его толкали. Бедная Дашка совсем не знала, как ей быть, пока Стоян, который однажды по поводу метели никуда не поехал, а остался в тереме, не заметил в окне, как падает со всего маху его рында носом в снег, а обидчик-то тот же самый! Миха так и не понял, откуда княжий кулак в него прилетел. Зато пару дней вставать ему было трудно, больно и тоскливо.
– Увижу еще раз, что подходишь к моему рынде – убью! Понял? – Стоян бы плечистым, высоким и отлично обученным воинской науке. Угрозу жизни представлял очень приличную! – Понял? – он попросту оторвал Миху за шиворот от утоптанного снега и тряс в воздухе, как нашкодившего щенка.
– Ддддааа, – у Михи даже такое коротенькое слово получилось с трудом.
– Пшел отсюда! – Миху унесло в сугроб и даже подняться сам незадачливый обидчик сразу не смог.
– А ты… – Стоян повернулся к перепуганному Даниле-Даше. – Пошли!
