Книга Император из стали: Сталь императора, страница 12. Автор книги Сергей Александрович Васильев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Император из стали: Сталь императора»

Cтраница 12

Великий князь посмотрел на жену долгим мутным взглядом. Бессонная ночь и добротный коньяк явно не способствовали быстрому осознанию шахматных комбинаций супруги.

– Ну вот смотри, – Мария Павловна зашла за спину Владимира Александровича, сжала его виски своими холодными сухими ладошками и горячо зашептала на ухо, – ты получил сообщение от немецких медиков о душевной болезни Никки. Сам он находится за границей и не-до-сту-пен для подтверждения или опровержения этого факта. Пользуясь дарованным тебе правом, с целью сохранения управляемости империи и только на время болезни императора ты передаешь полномочия Временному правительству во главе с этим кухаркиным сыном и просто ждешь. Больше ничего делать не придется. Временное правительство – это власть, которая работает вре-мен-но, то есть до следующего твоего распоряжения. И пусть он сам, если хочет, объявляет о парламенте, конституции, прочих модных новшествах. Пусть играет в свои игрушки, сколько ему влезет, лишь бы он уладил проблему Никки и Аликс. Хотя, думаю, что этот вопрос за него решили уже его друзья-банкиры. А когда Витте сделает всю грязную работу, ты сможешь объявить о прекращении полномочий его правительства и передать корону нашему мальчику.

– И он отдаст с таким трудом полученную власть? – криво улыбнулся великий князь.

– Его грязные интриги – против твоей гвардии, – улыбка Медузы-Горгоны стала неотразимой. – Дорогой мой, винтовка рождает власть [8], и пока она у тебя, а не у него, он будет играть по нашим правилам!

– Кстати, насчет винтовок и гвардии… Витте просит сразу после объявления Манифеста поднять императорский штандарт над Зимним дворцом и окружить его двойным кольцом оцепления…

– Ну… эту маленькую шалость, думаю, мы можем себе позволить, независимо от того, что задумал этот смерд…

– Если вдруг он, увидев, что я в Манифесте ничего не сказал про Конституцию и республиканское правление, откажется от своих планов, и мы так и не узнаем, что он задумал?

– Можешь подарить ему комиссию по разработке Конституции и законодательства о парламенте… Но даже без этого… Нет, не откажется. Ему просто некуда деваться. Коготок увяз – всей птичке пропасть…

– Где увяз коготок птички?

– В казне, мой дражайший супруг. Она почти всегда является главной причиной нелепых политических авантюр…

* * *

Первые организации эсеров появились в середине 1890-х годов. Одной из них был Союз русских социалистов-революционеров, родившийся в 1893 году в Берне, где самыми активными повитухами этого детища стали Швейцарская банковская корпорация, французский «Cretdit Lyonnais» и их «сердечные партнеры» из Лондонского Сити.

Весьма любопытным эсеровским подразделением была ее боевая ячейка, по размерам, подготовке и финансовым возможностям превосходящая саму партию. Задолго до официального оформления единого эсеровского центра, с активной помощью тайной полиции и разведок Франции и Англии, ее начал формировать не менее интересный человек – Григорий Андреевич Гершуни. Если еще точнее, партия социалистов-революционеров создавалась вокруг боевой организации товарища Гершуни и была идеологическим прикрытием ее насквозь коммерческой работы по ликвидации неугодных политических фигур и рыночных конкурентов. Эта структура не подчинялась партийным органам и не отчитывалась перед остальными эсерами о своих действиях, была своеобразным государством в государстве, орденом избранных, «творящим добро» самим фактом своего существования, без оглядки на кого бы то ни было, никому не подконтрольная и не подсудная.

В последнюю неделю января 1901 года «фирма» Григория Андреевича планировала выход в свет. Дебют должен был получиться оглушительным, при большом скоплении народа и привести к тектоническим политическим сдвигам в самой большой стране мира.

Манифест регента империи, великого князя Владимира Александровича о недееспособности царя и передаче власти Временному правительству во главе с Витте, пришедшийся на последнюю пятницу января, всколыхнул столицу, уже и так немало растревоженную последними инициативами императора. Известие о душевном недуге государя, несмотря на содержащиеся в Манифесте надежды на скорое выздоровление, взъерошило обывателей более, чем известия о покушении. Всем было интересно узнать, что теперь будет с царскими указами за последний месяц? Они будут отменены, так как приняты и провозглашены сумасшедшим? А как же освобождение от налогов и податей малоимущих, к коим относили себя четыре пятых населения империи? Что теперь будет со снятием запретов на обучение и других сословных ограничений? А как же отмена телесных наказаний? А восьмичасовой рабочий день и запрет на труд детей? Это все теперь недействительно? Поэтому, когда в субботу над Зимним взвился императорский штандарт, сигнализирующий о присутствии государя на своем рабочем месте, народ решил идти за правдой. Очень способствовали организации шествия «народные энтузиасты», материализовавшиеся накануне в самых разных районах города, бойко призывавшие не оставаться безучастными зрителями и не дать «злым боярам» порушить добрые начинания царя. Слухи о том, что придворные гады хотят перекрыть свежий воздух свободы, а император на самом деле жив-здоров, но силой удерживается знатью, недовольной его последними реформами, настойчиво гуляли по питерским улицам и закоулкам. Штаб «народных энтузиастов» в доме 59 на набережной реки Мойки, аккурат в том же здании, где находился филиал «Лионского кредита», перешел на круглосуточную работу, вдохновенно дирижируя потоком слухов, определяя точки и время сбора, формируя колонны для организованного движения на Дворцовую площадь.

* * *

– Ваше высокопревосходительство, – образцово вытянулся, войдя в кабинет, адъютант командира 1-й гвардейской пехотной дивизии генерал-лейтенанта Бобрикова, – к вам начальник Главного политического управления полковник Юденич.

Повинуясь короткому кивку головы, адъютант неслышно исчез за дверью, а перед глазами начальника появился невзрачный офицер в мешковатой полевой форме, смотрящейся в гвардейском храме военной роскоши вызывающе чужеродно. Генерал с усмешкой осмотрел вытащенного из туркестанской тьмутаракани армейца, похожего на него полным отсутствием растительности на голове. Зато генеральские усы по пышности и ухоженности давали сто очков вперед аналогичному украшению полковника.

– Слушаю вас, – не переставая перебирать бумаги, отрывисто произнес генерал, – только прошу кратко, у меня дел невпроворот.

– Я как раз по поводу ваших дел, Георгий Иванович, – учтиво кивнул Юденич, – прошу ознакомиться с письмом, адресованным лично вам. Надеюсь, вы знакомы с этими печатями на пакете? Мне поручено дождаться ответа.

Генерал кивнул, взял в руки конверт, вслух прочитал:

– Командиру первой гвардейской пехотной дивизии генерал-лейтенанту Бобрикову, лично в руки. Вскрыть в случае покушения на мою персону, неожиданной болезни, а равно моего безвестного отсутствия или другой причины, из-за которой я буду объявлен недееспособным…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация