“И дёрнуло же меня сунуться на этот загадочный остров,” – поморщился барон, чувствуя, как стремительно немеет вся левая половина лица, затормозившая плебейский кулак. “Интересно, кем раньше был этот костолом? Купчишкой? Пролетарием?”
– Двенадцать лет караваны торговые охранял, – как будто отвечая на вопрос барона, не спеша произнес жандарм, внимательно осматривая лицо пленника, – насмотрелся на всю эту нечисть… Ну а что они китайцами и корейцами стараются прикинуться – и вовсе глупо. Морду японскую за полверсты видать. То, что энтот – цельный барон и майор, на нём не написано. Задержан при попытке проникновения на остров Попова в одежде китайского купца… Документов при себе не было. При аресте ссылался на несуществующий подряд несуществующего заказчика… Ты как, Тихон Спиридоныч, всё записал?
Тихон! – барон сделал ещё одну попытку, призывно глядя на “студента”, – вы же культурный, цивилизованный человек. Скажите этому костолому, что его начальство не одобрит! Вам же всем…
Голова Фукусимы мотнулась, как привязанная на шнурке, под весом тяжелого кулака унтера.
– Говорить будешь, когда я скажу, – свистящим шепотом произнес царский сатрап, – ты что, думаешь, наш студент тебя сейчас жалеть начнет? У него такой, как ты, красавец невесту увёл, думал – будет через неё информацию о нашей службе получать… Тоже благородный, в чинах… задурил голову девчонке, обещал в Японию увезти. А она, как узнала, что не по любви, а по служебной надобности он с ней, так и руки на себя наложила… Так вот, – голос унтера снизился до зловещего шипения, – его наедине с арестованными начальство запретило оставлять… Нет, он бить не будет, ручонки твои шаловливые поломает и оскопит, чтобы такие как вы, не размножались.
Жандарм распрямился, мацнул небрежно арестанта по щеке, от чего тот скривился, и уже громко, обращаясь к “студенту”:
– Тихон Спиридонович, зачитайте его благородию “Вечерние ведомости”.
Круглые стёкла его очков демонически блеснули. Он встал, подхватил какой-то желтый листок и голосом конферансье, объявляющего выход примы, зачитал:
– При прогулке по окрестностям Владивостока похищен хунхузами, или другими злоумышленниками и увезен в неизвестном направлении японский дипломат, атташе в Берлине, его превосходительство, майор Фукусима Ясумаса. Имеющим хоть какие-то сведения о возможном местонахождении нашего высокого гостя или о злоумышленниках, просьба – сообщить за вознаграждение…
– Ну вот, господин барон, – осклабился жандармский унтер, – теперь только от вас зависит, каким будет следующее объявление – о счастливом возвращении вас на Родину, или о вашем обезображенном трупе, найденном в ближайшем водоёме…
Ясумаса скрипнул зубами.
– Вы ничего от меня не узнаете…
– Да? Вы считаете, что можете ещё что-либо сообщить к тому, что уже сообщили? – омерзительно улыбнулся “студент” и раскрыл зловеще-чёрную папку. – Досье на майора 1-го управления генерального штаба Японии Фукусиму Ясумасу. Словесный портрет опускаем. В разговорах с нужным собеседником обычно разыгрывает глуповатого и недалекого вояку, охотно ходит на пьянки и делает вид, что очень плохо говорит на иностранных языках, хотя на самом деле – идеально. Спрашивает обо всем подряд, но делает вид, что ничего не понял. Главное его оружие – память. Улавливает и запоминает все сторонние реплики, поведение за беседой, имена, знакомства, технические детали, наименования, маркировки машин и механизмов. Прекрасно знает жаргоны, в том числе матюки и особенности произношения. Так, тут дальше неинтересно… А вот. В Москве громогласно объявил, что готов платить любые суммы за военные изобретения, пригласил явившегося к нему поручика-инженера Савельева со служебной документацией на ужин в ресторан и, пока изволили обедать, помощники майора вскрыли портфель поручика, изучили принесенные чертежи, приборы и дали заключение, которое атташе аккуратно занес в свой дорожный журнал… С поручиком не расплатился… Далее, в Казани имел встречу со служащим министерства путей сообщения титулярным советником Фране, завербованным в 1899 году капитаном 2-го управления Генштаба Японии Окано Сёдзиро. Майор Ясумаса получил от Фране список воинских поездов, проследовавших через Казань за последние шесть месяцев, передал агенту 200 рублей денег 10-рублевыми ассигнациями, инструкции и шифры о дальнейшей передаче информации посредством телеграфа. В Златоусте…
“Студент” продолжал монотонно зачитывать текст, а профессиональный разведчик Фукусима Ясумаса каждой клеточкой ощущал, как разверзается перед ним бездна, как летит в неё вся тщательно продуманная и выстроенная система получения информации из России. Имена агентов и связных, профессии прикрытия и места работы кадровых офицеров генштаба Японии в России, адреса явочных квартир, даже размеры взяток, выплаченных российским чиновникам, были известны царской контрразведке в таких мелочах, что сомневаться не приходилось – весь второй агентурный отдел находился под плотным наблюдением коллег из России. Эти гайдзины, оказывается, читали хитроумно составленные комбинации, как открытую книгу, включая шифрованные сообщения, получаемые из Токио и отправляемые в генштаб Японии… На пятой минуте импровизированного доклада Фукусима почувствовал, что хочет умереть, задушив себя, но руки и ноги были связаны замысловатым узлом и составляли одно целое с тяжелым дубовым стулом.
Прикрыв глаза, майор попытался сосредоточиться на своих мыслях, которые разбегались в разные стороны, как зайцы, и скорее ощутил, чем услышал, что в комнате появился еще какой-то человек. Фукусима поднял веки и в тот же миг в открытые глаза ударил яркий свет настольной лампы, заставивший зажмуриться и отвернуться.
– Вы хотите умереть, майор? – прозвучал слегка насмешливый густой баритон, – в вашей профессии это естественный и не самый плохой конец карьеры. Вижу что вас впечатлил рассказ Тихона Спиридоновича о разведочной сети в России. А теперь представьте, как будут впечатлены в Токио, если узнают, что всё это стало нам известно благодаря вашей добровольной и небескорыстной помощи? А если в вашем генштабе узнают, что сведения, передаваемые вами по пути следования, были дезинформацией? Представляете эти аршинные заголовки столичных газет: “Барон Ясумаса – платный провокатор!” “Майор генштаба Японии продался царской охранке”…
– Что вам от меня надо? – просипел Фукусима, задыхаясь от ярости.
Ничего особенного, – баритон был так же ровен и насмешлив, в нём только появились плохо скрываемые торжествующие нотки. – Немного понимания, чуть-чуть внимания и скромную капельку Вашего разумного энтузиазма…
Глава 18. Своих не бросаем
Погоню они увидели издалека. С холмов, обрамляющих седловидную гору Аньшань, белоснежная равнина на фоне занимающейся зари просматривалась верст на десять. Черная точка одинокого всадника, казалось, прилипла к горизонту и только опытный наблюдатель мог уловить еле заметное движение в сторону горного хребта.
