– Тогда прошу сюда, – широким жестом адъютант распахнул дверь в зал совещаний, – вам не будет одиноко. Подполковник Леш тоже ждёт приёма.
– Леонид Вильгельмович? Собственной персоной? – громогласно удивился Ляпунов с порога. – Простите, мы не представлены. Полковник Ляпунов, прибыл только что с артиллерийской бригадой, еще старого штата, два дивизиона – почти полсотни трехдюймовок.
– С такой силищей можно и повоевать, – Леш был откровенно смущен вниманием лейб-гвардейца, – но откуда Вы меня знаете?…
– О Господи, Леонид Вильгельмович! О вас все газеты пишут! “Триста спартанцев подполковника Леша”, “Герои Дашичао”. Да что там газеты! Рассказ о том, как вы со своим батальоном неделю держали целую японскую дивизию, уже превратился в легенду, в эпос…
– Ну не дивизию, а всего два полка, хоть и усиленные железнодорожной артиллерией, и не неделю, а всего четыре дня….
– Да полно-те, Леонид Вильгельмович! Не прибедняйтесь! На фоне Порт-Артура ваши действия заслуживают самой высокой и громкой оценки!
Леш заметно помрачнел. Капитуляция Порт-Артура, вокруг которой ходило множество слухов и сплетен, черной кляксой расползлась по всей русской армии. В предательство подполковник не верил. Зато знал о головотяпстве и разгильдяйстве, помноженных на эффект неожиданности. К нему в Дашичао все четыре дня выходили группами и поодиночке солдаты и офицеры гарнизона, не пожелавшие мириться со спуском флага и самостоятельно пробивающиеся на Запад, но никто не смог внести ясности. Что произошло и почему?
– Профессиональный вопрос артиллериста, – продолжал тем временем Ляпунов, – как вам удалось в такой сложной обстановке, находясь в полуокружении, не только вывести людей, но и сохранить всю материальную часть? Поделитесь секретом!
– Да нет тут никакой тайны, – пожал плечами Леш. – После очередного штурма, когда поняли, что до утра донимать нас не будут, сняли пушки и смонтировали их на заранее подготовленные железнодорожные платформы. Туда же погрузили боекомплект, пулеметы, в соседние вагоны – раненых, и устроили, таким образом укрепрайон на колесах. Разведчики Ржевуцкого взяли в ножи секреты, пушкари обеспечили огневой вал, а мы под его прикрытием потихонечку двинулись на Север. Наглость, конечно, но сработало…
– Да, наглость…Часто именно она решает исход схватки, – повторил за Лешем Ляпунов, задумавшись о чем-то своём.
В комнате совещаний повисло неловкое молчание. Разговор сам собой расклеился и пауза рисковала стать неприличной, если бы не появление самого генерала Артамонова – стремительного и насупленного, в казачьем мундире, испачканном свежей грязью…
– Господа, вы ко мне? – генерал говорил отрывисто и резко, как дрова рубил, – Леонид Вильгельмович, рад видеть! Как разместились? – и не выслушав ответ уже открывшего рот подполковника, – будете лично моим оперативным резервом. Но вам и вашим людям требуется отдых. Возьмёте с собой из штаба делегата связи и зайдете к интендантам. Приказываю выспаться и привести себя в порядок! Всё! До завтра не смею Вас больше задерживать!
Опешивший от такого напора Леш козырнул, не сводя удивленных глаз с командира дивизии, и почти строевым шагом вышел из зала совещаний.
– Ну а Вас, Николай Николаевич, – развернулся генерал к Ляпунову, – я уже и не чаял увидеть. Долго вы до нас добирались! Непростительно долго…
– Торопился, как мог, – коротко поклонился полковник.
– И как там столица? Что слышно нового? Какие ветры дуют во дворцах и рядом с ними?
Ляпунов поджал губы, будто собираясь с духом, выдохнул и, глядя в глаза генералу негромко, чётко произнёс:
– Вам просил кланяться в ноги и справлялся о Вашем здоровье наш общий друг – доктор Фальк…
* * *
Историческая справка: Еще большее преступление генерал Артамонов совершил 14 августа 1914 года, командуя 1-м армейским корпусом во 2-й армии генерала Самсонова. Корпус генерала Артамонова обеспечивал у Сольдау левый фланг 2-й армии. В этот день, 14 августа, генерал Артамонов лично доложил генералу Самсонову по телефону, что его корпус «стоит, как скала» и что командующий армией «может на него вполне полагаться», а сам через 10 минут отдал приказ об отходе всего корпуса, не сообщив ничего об этом генералу Самсонову (взято из книги полковника Богдановича «Вторжение в Восточную Пруссию» стр. 144–145, расследование комиссии генерал-адъютанта Пантелеева о причинах гибели 2-й армии).
Глава 13. Ответный удар
08 мая 1902 года. Мукден.
Вчера еще неприступный, ощетинившийся жерлами орудий и штыками 31ой пехотной дивизии, фронт обороны Мукдена сегодня перестал существовать. Накануне вечером по батальонам осенним ветром пронесся слух, будто японцы и англичане, используя судоходные Ляохэ и Сунгари, закинули в тыл гарнизона многотысячный десант. Слово “окружение” в любые времена во всех армиях являлось поводом для паники. Моральный дух гарнизона качнулся. А наутро сразу два английских бронепоезда, вооруженные морскими орудиями, начали мешать с землей русские позиции, расстреливая пушки, стоящие в открытом поле и вбивая в землю пехоту, сгрудившуюся у люнетов и редутов.
Контрбатарейная борьба с учётом постоянно передвигающейся цели сразу выявила конструктивный недостаток русских трехдюймовок – отсутствие горизонтальной наводки, а незащищенность расчетов в течение получаса привела к молчанию все стреляющие орудия. В это же время английский десант оседлал мост через Хунхэ, а со стороны Телина показался конный разъезд японской кавалерии с белым парламентёрским флагом.
Всего через час переговоров с английским и японским представителями, генерал Артамонов приказал своей дивизии прекратить сопротивление и сложить оружие. Капитуляция прошла в целом спокойно и цивилизованно. Досадным возмутителем спокойствия оказался подполковник Леш, проигнорировавший приказ генерала, буквально проломивший оцепление. Он ушел со своим батальоном на северо-восток по горным дорогам. Впрочем, его особо и не держали. Поставленной цели авангард корпуса вторжения добился – путь на Харбин был свободен.
Выполнили свою задачу и разведчики капитана Варгасова. Расположившись и тщательно замаскировавшись на примыкающих к Мукдену сопках, они три дня старательно и планомерно ликвидировали шпионов противника, подбирающихся к городу со стороны гор, и каждые 4 часа отсылали в ставку радиограммы о состоянии дел в гарнизоне, своими глазами видели беспомощную перестрелку с англичанами и позорную капитуляцию практически полнокровной дивизии. К тому времени, когда дозорный отряд батальона Леша наткнулся на пост Варгасова, капитан уже свернул свой радиотелеграф. В его кармане лежал последний приказ ставки – сопроводить подполковника с его подразделением до Харбина, а потом уходить в сторону Хингана, минуя Цицикар, занятый противником.
Москва. Ставка Верховного главнокомандования
