– У господина Ррида в Квартуме два голоса вместо одного. Считается, что Квартум – единство четверых, но на самом деле у главы храма полномочий больше. А еще голосовать четным составом не очень удобно. Так или иначе советую тебе проявлять к Его Святейшеству особое уважение – он это очень любит. Ну и в конце концов, может, он и вправду разговаривает во сне с богами. Кто знает?
Лицо у госпожи Тааре было серьезным, а глаза смеялись.
– Сенатора от Первого кольца я показывать не буду. В действительности я выгляжу получше, чем на голограмме, – улыбнулась госпожа Тааре. – А вот сенатор от Второго.
В воздухе пробежали буквы: «Гиллерой Маккус». Над ними выросла фигура мужчины в синем костюме, и Мора поняла, что уже видела его. Ну конечно, она весь Квартум видела на рекламно-пропагандистских плакатах на площади у центрального храма, но надолго там не задерживалась, как и всегда за порогом дома, а те изображения, которые по запросу выводил ей мобус, были мелкими и нечеткими. Ни там ни там не удавалось разобрать ни черт лица, ни других деталей облика – как будто сенаторов хотели показать общо, универсально. Узнать их, встретив лицом к лицу, Мора бы не смогла. Что, впрочем, и случилось сегодня.
Интересно, это она такая дура или все это специально, чтобы избежать излишнего внимания? Чтобы не перемывали на Втором и Третьем косточки, не обсуждали костюмы из дорогущих натуральных тканей, меховые накидки и украшения?
Мора всмотрелась в неподвижное лицо Гиллероя Маккуса. Землистого оттенка, довольно мрачное. Черты резкие и решительные, как будто он хотел, чтобы об углы его подбородка можно было порезаться взглядом.
– Господин Маккус довольно категоричен, но ты это уже, наверное, и без меня прекрасно поняла, – заметила госпожа Тааре. – Если Его Святейшество – человек правил, то Маккус – человек действия. Иногда действия слишком уж стремительного. Так что просто держи это в уме. Ну и, наконец, четвертый член Квартума – Брик Ван Ортем.
Госпожа Тааре смахнула проекцию Гиллероя Маккуса и увеличила изображение татуированного старика. У него, в отличие от предшественников, лицо казалось открытым, а губы как будто даже изгибались в улыбке – в бороде, заплетенной в косицы, разобрать было трудно. Глаза блестели мягко и приветливо.
– Увы, Брик немного… – Госпожа Тааре замялась. – Скажем так, с оборотами его разум слегка затуманился. Но с Третьим кольцом ситуация сложная, и другого представителя нам в ближайшее время не найти.
– Он сошел с ума? – удивилась Мора.
– Нет, что ты, – спохватилась госпожа Тааре. – Сумасшествие – слишком сильное слово. Брик скорее человек фантазий. Он не особенно увлечен днем сегодняшним, и вопросы управления его волнуют все меньше и меньше. Он, скажем так, в какой-то мере отошел от дел.
– Но он же был на моем… собеседовании.
– Да, верно. Он участвует, когда пожелает, в необходимых мероприятиях. Иногда высказывается, иногда нет. Это зависит… по правде говоря, не знаю от чего. От настроения? От положения светила? Это никому не известно. – Госпожа Тааре убрала проекции. – Но, к счастью, меня ты будешь видеть чаще, чем их. Все-таки женщине понять женщину проще. Правда? А теперь давай я покажу тебе университет. Вывести план.
– Принято: вывод плана университета имени Его Святейшества Коддо, – отозвался ледяной голос помощника.
Нет уж, себе Мора выберет что-нибудь поприятнее. Дома у мобуса опций не было – каким его установили когда-то в семейный отсек, таким он и остался. А здешнему, если уж и придумывать образ, наверное, можно и имя дать.
– Его Святейшество Коддо возглавлял Ось много оборотов назад, – объяснила госпожа Тааре. – Очень значительная историческая фигура, предложил программу поиска талантов. Благодаря ей в учебные заведения Первого кольца иногда отбирают одаренных детей со всего острова. Под эту программу ты и попала.
Да, так и отец сказал: у Моры неплохие баллы. С мобусом учиться было нетрудно, только вот большинство курсов Мору не увлекали. Как-то она получила одиннадцать из десяти за декламацию поэмы про воздушные путешествия, но дело было вовсе не в стихах, а в теме. Она бы изучила больше, но в основной школьной программе узкоспециализированных модулей вроде аэродинамики или биоэлектроники не было, а просить у родителей купить их отдельно Мора, конечно, не могла. Впрочем, на Втором интерес к черепахам все равно был тупиковым: полеты развиты плохо, и найти работу в этой среде почти невозможно.
Голограмма меж тем собралась в точку, а потом распалась на линии, которые тут же выстроились в объемную карту.
Мора придвинулась поближе, рассматривая корпуса, этажи и аудитории. Над помещениями загорались ярлычки. На разноцветных высветились цифры, на бурых – названия. «Столовый зал», «комната отдыха», «зал самостоятельной работы», «медитационная», «обсерватория», «оранжерея»… Как же это все отличалось от родных четырех квадратов, на которых Мора и училась, и отдыхала!
– Через карту же можно вызвать рику, – продолжала госпожа Тааре. – В любое время и по любому поручению. Здесь свой собственный штат хороню обученных рик, и платить за их использование, конечно, не нужно.
– Что за рики? – не поняла Мора.
Госпожа Тааре удивилась:
– Ты никогда не видела рик?
– Это программа?
– Ну вот еще. Давай-ка ты сама посмотришь. Вызвать рику, – приказала она карте.
Внезапно Мора поняла, как тихо в этой башенке, да и вообще на Первом кольце. Не шуршали подземные насосы, которые отводили грязную воду из семейных отсеков и подавали переработанную; не гудели светильники, которые оплетали террасы паутиной проводов; не бормотали системы очищения воздуха. В конце концов, не шумели люди, а Мора так привыкла к суете у алтаря прямо за порогом семейного отсека.
Когда дверь распахнулась, Мора обмерла: рика оказалась зверушкой в половину человеческого роста. У нее были огромные треугольные уши, глянцевитая шерсть, лапки-ладошки с длинными, цепкими пальчиками и подвижное, умное, но все-таки звериное лицо. Рика поклонилась совсем как человек и неуклюже выговорила:
– К в-вавшим в-вслугам.
Госпожа Тааре погладила рику по голове и улыбнулась:
– Неужели на Втором кольце таких не держат?
Мора только моргнула. Какое там, на Втором и людям работы не хватает, не то что каким-то животным.
– Принеси-ка пирожных, – велела госпожа Тааре. – Первый день можно и отпраздновать. Правда?
Рика послушно убежала, а госпожа Тааре вызвала из карты еще одну голограмму, которая дважды перевернулась в воздухе и расползлась в таблицу.
– Сегодня ты ничего важного не пропустила – только ориентацию, но тебе ее, считай, провела я. А вот завтра у тебя кое-что поинтереснее. Можешь искать себя по номеру… Вот, смотри. Ты на первой ступени, в шестой группе.
Мора только смотрела, как быстро госпожа Тааре расправляется с голограммами и как мелькают строчки таблиц.
