– Вы меня извините.
Нетвердой походкой она направилась в ванную. Там набрала под струей воды и ополоснулась. Потом еще раз и еще. Оперлась о раковину обеими руками, постояла немного, а потом потянулась за спину и стала искать застежки.
– Тебе бы прилечь, детка…
Дама в фартуке следила за ней из комнаты тревожным взглядом.
– Все хорошо. Вы, пожалуйста, не беспокойтесь.
Мора попыталась улыбнуться и протянула руку, что бы прикрыть дверь.
– Я оставлю рику в коридоре. Если тебе станет нехорошо, вели ей сбегать за госпожой Налой. Я доктор здесь, при университете. У меня кабинет в главном здании.
– Обязательно. Спасибо за помощь.
Мора закрыла наконец дверь, дернула заевшую застежку, стянула платье и белье, встала под душ и долго стояла под ледяной водой.
* * *
В два счета Ицу он не найдет – в этом Рей скоро убедился. Он бродил по транспортным путям, улочкам и аллеям, заглядывал в сады и палисадники, заходил в лавки и магазинчики, а когда выбился из сил, понял, что случайно и наобум он не отыщет ее ни за что. Он избегал общения с местными, боялся взглядов, лишнего интереса или, наоборот, страха. Но хуже всего было отмахиваться от назойливых мыслей о том, что сейчас видят наблюдатели, если вокруг Рея парят частицы ирризия.
Рей никогда не видел Бастион своими глазами – про него только ходили слухи. Говорили, что он стоит на гигантском острове на краю Бездны, куда не долетает сияние светила, где царят тьма и холод, а сам он – жуткая крепость из черного камня, в которой нет ни единого окна, и все заключенные до единого выходят из Бастиона досрочно – когда их истощенные тела скидывают в Бездну…
Так это или нет, Рей не знал. Но в одном он был уверен: оттуда не возвращались. А если и ему скоро грозит увидеть Бастион своими глазами?..
Оживленные кварталы все никак не кончались, и наконец Рей остановился возле крошечного кафе с тусклым освещением. От усталости накатила апатия, но, заглянув через витрину внутрь, он понял, что жутко проголодался. Он и не считал, сколько времени заняло путешествие через Бездну: в полете он иногда проваливался в сон, да и часы его занимали куда меньше, чем преследование Ицы. Но теперь, прижавшись ладонями к стеклу, следя за тем, как тонконогая официантка снует между столиками, как пухлый усач кидает ей чаевые, а потом, извернувшись, ловко шлепает ее по округлой, затянутой в узкую форму попке, Рей понял, что если она сейчас же не принесет ему поесть хоть что-то, то он рухнет прямо здесь, на краю транспортного пути.
Внутрь Рей зашел не без опаски. Он понимал, что не сможет скрываться от людей, не сможет вечно молчать. Если ему хочется вернуть Ицу раньше, чем она натворит каких-нибудь бед, то говорить с местными придется.
Интерьер кафе его не впечатлил. Здесь было чисто, аккуратно, столики стояли строго параллельно друг другу, как будто привинченные к полу, но по сравнению с островками кааритов, отданными целиком под кофейни, рестораны и комплексы, в которых можно было отобедать любым блюдом по собственному заказу, это заведение казалось жалким подобием. Да, остров четыре-пять-один был гигантским, но не безграничным, и все, что хотели создать здешние люди, они были вынуждены создавать на этом ограниченном пространстве – и ни пол-лигой больше.
– Желаете выпить или пообедать?
Официантка остановилась у его столика и не без любопытства оглядела его с ног до головы. Рей понял, что пялится на нее в ответ: ее узенькое клетчатое платье скрипело швами при каждом движении.
– Я могу подойти попозже. Меню перед вами.
Официантка, оборачиваясь, удалилась, а Рей уставился на голограмму, появившуюся из стола прямо перед его носом.
Читать древнекааритский было куда проще, чем понимать на слух или говорить самому, так что Рей выдохнул. Он собрался уже заказать себе большую порцию омлета с овощами и мясом чивиса (что за чивис такой – не важно, главное – это мясо!), когда понял, что платить ему нечем.
– Ну что, выбрали?
Официантка снова выросла у его столика и пытливо оглядела Рея. Кажется, ей не хотелось уходить. Рей сжал зубы. Со своей одержимостью Ицей он редко когда бывал за пределами домашнего острова. Да, он летал на занятия в академию, но и там ни с кем не общался, а на те мероприятия, куда требовал выезжать его отец, Рей всегда выбирался скрепя сердце. Девчонки липли к нему, ласково заглядывая в глаза, но он все равно слышал шепотки за своей спиной: его называли то самодовольной сволочью, то психом и социопатом. Но все эти разговоры его волновали мало – он был слишком занят своим «увлечением». Теперь, когда не было больше рядом ни привычного ангара, ни даже арканитовой карты под рукой, Рей ощутил себя бессильным, бесполезным и каким-то неустроенным, и явно заинтересованный взгляд этой тонконогой официантки выбил его из колеи. Она же сгорала от любопытства при виде его потрепанной одежды.
Да Рей же выглядит как бродяга… И почему она до сих пор не позвала солдат? Или она никогда здесь не видела таких людей и рассмотреть Рея куда интереснее, чем его прогонять? Город слишком ухоженный, как будто здесь и не знают, что такое грязь и нищета. Рей, по правде говоря, и сам бедные кварталы видел только на голограммах в Наблюдательных лабораториях, но официантку он, кажется, понимал. Правда, неизвестно, когда ее любопытство сменится страхом.
– Если сомневаетесь, могу что-нибудь порекомендовать, – улыбнулась та.
На секунду Рей залюбовался ее белоснежными зубами – какие же люди здесь идеальные! – а потом выдохнул, отвернулся и ткнул пальцем в меню:
– Это.
Чем меньше он говорит, тем лучше. И с чего он так загляделся на эту официантку? Она лишь совершенная кукла, как и все на этом острове. Ица, между прочим, такая же. Она даже похожа на эту девушку.
– Принесу через минуту.
Официантка заулыбалась еще шире и ушла. Усатый толстяк, который лапал ее минутой раньше, поднялся из-за столика и, шагая вразвалку, покинул кафе. Теперь из посетителей остались только Рей, пожилая пара и две девчонки-школьницы, увлеченно шептавшиеся в дальнем углу. Рей забился на своем кожаном диванчике подальше, стараясь не привлекать внимание, и выдохнул.
От долгой ходьбы ныли ноги, да еще и глаза вдруг начали слипаться. Рей с тоской выглянул в окно и понял, что Бездна уже понемногу темнеет: из светло-лиловой она сделалась нежно-фиолетовой, какой она всегда бывала перед самым наступлением сумерек.
Значит, Бездна здесь, на другом конце мира, такая же, как и дома… Рей откинулся на спинку и, оглянувшись на посетителей, украдкой положил под столом ноги на диванчик напротив. Он слишком устал, чтобы делать вид, будто он следует правилам (чем он занимался дома), или казаться незаметным (что он должен был делать здесь).
Скоро совсем стемнеет, и ему надо будет искать ночлег. Вряд ли он найдет Ицу за вечер, а если и так, им предстоит найти свободную черепаху. Все-таки придется пойти на сделку с совестью и угнать ее – он, конечно, не Ица и таких вещей никогда не делал, но другого выхода не было! А еще надо будет разобраться с тойлем.
