Рей резко выпрямился. Тойль!..
– Приятного аппетита.
Официантка водрузила перед Реем гигантское белоснежное блюдо, на котором возвышалась нежно-желтая горка рубленого омлета с цветными вкраплениями овощей. Пахло все это умопомрачительно, так что у Рея даже закружилась голова.
– Если захотите чего-нибудь еще, зовите.
Официантка помедлила, все разглядывая Рея, а когда он взял вилку и принялся заглатывать один кусок омлета за другим, нехотя ушла.
И почему он вспомнил только сейчас! Он должен был слить остатки тойля из резервуара в своем челноке еще ночью, как только пришел в себя после посадки! Нужно было подумать о возвращении сразу. Совершенно очевидно: черепаха Ицы, мертвая или живая, для полетов больше не годится, а вот в его собственном челноке еще есть пара чашек тойля, и оставлять их без присмотра никак нельзя. Нет, здешние люди не разберутся, для чего он и как работает, ведь челнок выведен из строя и поднять его в воздух невозможно. Но куда-то же этих черепах в конце концов уберут, не могут же они перегнить прямо в том парке!..
– Дурак! – буркнул сам себе Рей, очищая тарелку.
Голод он почти не утолил, но сил от недолгой передышки прибавилось. Рей выждал момент, когда официантка исчезла за дверью кухни, и вылетел из кафе. Еще одна строка в список его прегрешений: украденный обед, платить за который этой милой (но вообще-то совсем непримечательной) девушке придется из собственного кармана.
* * *
– В обморок?! Просто упала в обморок?! Я поверить не могла, когда услышала! Они там совсем? Никто не падает в обморок просто так! Почему тебя не забрали в лазарет? Почему ты не в постели?
Хенна ворвалась в спальню без стука, и Мора болезненно поморщилась – слишком уж это напоминало то, как обычно влетала к ней Зикка: сестра начинала кричать с порога.
После ледяного душа Мора переоделась в сменное форменное платье, которое нашла в шкафу, и забралась с ногами в кресло. Где ее карта, она не выяснила до сих пор, – вероятно, так и осталась у Парра, но искать его или рассказывать эту странную историю кому-то из преподавателей или, хуже того, директору она, конечно, не собиралась. Она ведь даже госпоже Тааре сообщение отправить не может! Разве что спуститься в архив, но только не сейчас.
– Да что с тобой такое, подруга? Ты чего такая вареная? Что у тебя с лицом, что с волосами?
Хенна схватила с туалетного столика щетку – рики все-таки прибрали после Парра – и набросилась на Мору.
– Ты вообще пользуешься бальзамами? У тебя же волосы вьются. Кошмар какой-то…
Мора закрыла глаза и молчаливо терпела, пока Хенна расчесывала ей прядь за прядью, силясь распутать локоны.
– А теперь давай рассказывай все от и до. Что случилось, почему грохнулась, как сейчас себя чувствуешь… Давай-давай.
Хенна отбросила щетку и плюхнулась в кресло напротив. Мора же развернулась к туалетному столику и потянулась за одной из заколок, которые рики сложили рядком. Волосы у нее пушились и никак не хотели слушаться, особенно после того, как Хенна их расчесала, – собрать их на затылке в пучок стоило немалого труда. Но потом, взглянув на свое отражение, Мора даже не вздрогнула. После того, что она видела глазами Ицы, она уже не могла смотреть на себя с отвращением. Уж она-то чудовищем не была.
– Чувствую я себя не очень, – сказала Мора, разворачиваясь к Хенне.
Смотреть прямо, не прячась за волосами, было на удивление приятно.
– Тебе что-нибудь дали? Какие-нибудь анализы назначили? Мало ли что…
Хенна старалась не отводить взгляда, но Мора видела, как она ерзает. Удивительно, это же Хенна тогда заставила Мору взглянуть на свое отражение по-настоящему. Не прятаться. Подумать о том, какая она трусиха.
– Нет, с кровью у меня все в порядке, спасибо, – пожала плечами Мора.
Она вдруг поняла, что благодаря дискомфорту собеседника ей самой проще держаться. Как будто преимущество перешло к ней.
– Плохо я себя чувствую не поэтому, – продолжила она.
– А почему?
У Хенны волосы лежали идеально: ровные, аккуратно подвитые локоны слева заправлены за ухо, а справа изящно спадают на лицо. Макияж тоже совершенный: неброские тени мягким градиентом, матовая помада нейтрального цвета, на щеках – капелька румян. Все это так ловко подчеркивает то, что подарили Хенне природа и переделки за счет ее родителей, что не залюбоваться невозможно. Она, вероятно, думает, что и в своих подковерных интригах она такая же ловкая.
– Потому что ты спишь с Парром, а мне пудришь мозги, вот почему, – очень тихо ответила Мора.
Хенна заправила волосы и за правое ухо.
– Так. Очень интересно. И кто тебе такое рассказал? Кому пора голову за глупые сплетни открутить?
Мора вскинула подбородок, всматриваясь в лицо Хенны. Та неловко улыбалась. Она и знать не знает, каково это – открутить голову.
– Я не позволяю себе путаться с кем попало, – добавила Хенна с излишней поспешностью. – Это не в моих правилах! К тому же с Парром? Еще чего придумали! Нет, подумать только…
– Или ты пока с ним не спишь? – процедила Мора. – Ну ничего, у него все впереди. Ты же сама сказала, тебе нравятся плохие парни.
– Мне? Слушай, подруга, – Хенна сдвинулась на краешек кресла и в упор уставилась на Мору, – какие-то странные ты завела разговоры. Можно подумать, ты ревнуешь.
– Что ты, не беспокойся. Мне вообще здесь никто не нравится.
Хенна смотрела на левую половину ее лица – Мора это видела, поэтому только мягко улыбнулась и развернулась к ней правой.
– А ты, я смотрю, наловчилась, – все-таки улыбнулась Хенна, отведя взгляд в сторону. – Больше не стесняешься своего… шрама.
– Я начинаю думать, что сила совсем не в кулаках.
Хенна недоуменно улыбнулась и прикусила губу.
– Играете с Парром в доброго и злого гвардейца, да? – спросила вдруг Мора.
Она о чем-то догадывалась, но не понимала, о чем конкретно. Она нащупывала дорогу, шла наугад.
– Что? – Хенна подалась вперед. – Послушай, подруга, меня пугает этот разговор. Я ни слова не понимаю. Ты ведь потеряла сознание. Ты уверена, что у тебя все хорошо?
– Парр ко мне приходил. Недавно.
– Приходил? Сюда? – Глаза у Хенны расширились.
– Он делал недвусмысленные намеки. Словами и руками.
Хенна ахнула и зажала рот ладонью.
– Мора! Он к тебе приставал? Он пытался… он что-то с тобой сделал?
– Не успел.
Хенна вскочила на ноги и зашагала по комнате.
– Я должна сказать парням. Нужно, чтобы с ним хорошенько поговорили… Я с этим разберусь, ты об этом не думай, ладно? Это опасный человек, я говорю тебе…
