Мора присела рядом, украдкой поглядывая через плечо. За дверью в ванную как будто все еще шумела вода, а может, и нет – разобрать было трудно. Мора лишь надеялась, что Рей не выйдет в комнату, не глядя. Но и он в ванной, наверное, не слышит голосов…
– Прости меня, – вдруг сказала Хенна, взглянув Море прямо в лицо. – Я просто жуткая идиотка. Это я виновата, что Парр к тебе полез. Мы правда с ним были на Оси… Он меня провел. И то, что мы подслушали… В общем, я сначала поверила каждому их слову. Но это же просто догадки, это бред!
Хенна понурилась, снова спрятала лицо в ладонях, потом прижала пальцы к векам и, размазывая остатки макияжа, выдохнула.
– Это просто гипотеза, они сами говорили… И никакого подтверждения пока нет. Но и не будет, я просто уверена, что не будет!
– Какая гипотеза, Хенна?
Парр с Хенной и правда говорили в беседке о какой-то теории…
– Мора, слушай. – Хенна вдруг схватила ее за руки и перевернула ладонями кверху. – Они говорили, что ты, может быть, какая-то не такая. Ну, раз у тебя лицо… – Она запнулась и тут же продолжила: – Что у тебя какой-то дар. Что ты свои эмоции можешь использовать как оружие. Они так и сказали: гормоны, эмоции… Все дело в них! Что, если ты разозлишься, одно твое прикосновение может нанести вред. И наоборот. Если тебе кто-то нравится, от твоего прикосновения будет очень хорошо.
Мора смотрела на Хенну не мигая. Прикосновения… Никто к ней не прикасался. На Втором ее звали заразной. Совпадение или все связано?
– И я сказала Парру… – продолжила Хенна. – Что будет с тем, кто в тебя влюбится? Ну или хотя бы с тобой переспит? Подожди, ничего не говори, просто слушай! – Хенна вскинула ладони. – Ну, Парр и подхватил… Сказал, что уложит тебя в постель на раз-два.
– Подожди… – Мора отпрянула. – Тогда, в беседке… вы же говорили обо мне. Обо мне! Ты боялась, что Парр пострадает… из-за меня! А он шутил про цветы на мешке… Он не верил… или верил? Если бы во мне и правда было что-то такое…
Мора уставилась на Хенну расширенными, остекленевшими глазами.
– Да… – неохотно ответила та. – Парр не хотел залезать ни в какой медцентр. Я его не от этого отговаривала.
– Так ты просто ревновала.
– Нет! То есть да, и это тоже, но самое главное – я не хотела, чтобы он причинил тебе вред! Пожалуйста, Мора, поверь мне…
Хенна протянула к ней руки, но Мора отодвинулась. А она ведь думала, что с Хенной можно подружиться.
– Значит, на Оси ты услышала какую-то байку про мои… способности. Так?
– Не то чтобы способности… Они как-то непонятно говорили. Что-то про богов…
– Они упоминали метку богов?
– Метку?.. Да, про метку говорили…
Мора выдохнула.
Ну вот. Теперь все окончательно встало на свои места. Ее перевели на Первое, прямо под нос к Квартуму, не просто из-за ее отметины, а из-за того, что та могла означать. Из-за того, что Мора, возможно, могла. И ясно теперь, почему с ней так носилась госпожа Тааре и почему даже ее сестру разрешили перевести ради лечения на Первое.
Мора нахмурилась. Девчонка в медцентре… Об этом Парр с Хенной все же говорили. Но Хенна же сказала, что дело вовсе не в ней. Или, может, как-то связано с ней?
– Хенна, – очень серьезно спросила Мора, – кто та девчонка?
– Девчонка? – Хенна моргнула. – Ты о ком?
– Та, про которую вы говорили в беседке. Вы сказали, что какую-то девчонку положили в медцентр. Вы говорили и про меня, и про нее.
– Ах, это… – Хенна закусила губу. – Они сказали, это твоя сестра.
Мора прикрыла глаза. Значит, все сходится: Хенна с Парром говорили о Зикке, а в Квартуме думают, что она больна именно из-за Моры. И это очень похоже на правду – Мора ведь всегда ненавидела Зикку.
Глава 25. Бессилие
Вот, значит, почему родители так мало к ней прикасались. Они никогда не обнимали Мору, потому что боялись. Боялись, что и они могут подхватить ту самую хворь, от которой Зикка слегла в детстве. Но Зикка заболела снова, а ненавидеть ее сильнее Мора как будто не начинала.
Только вот… Зикка ведь ее обняла. Накануне, перед отъездом Моры на Первое. Обняла… К кому еще Мора прикасалась, кого брала за руки, кто еще мог пострадать? Да кто угодно! Рей, Хенна, Парр, Тай…
В голове вдруг вспыхнуло: в архиве, во время последнего их разговора, Тай рассматривает свои ладони. Долго, внимательно, как будто хочет на них что-то увидеть. Он тоже знал… И что же, они всегда знали?.. Знали родители, знали в храме, знали в Квартуме, знала даже Хенна с Парром, и кто еще вокруг знает – остается только догадываться! Но Парр пропал. И это после того, что случилось здесь, в этой комнате. Совпадение?
Мора вскочила с места и бросилась вон из комнаты. Она должна была найти госпожу Тааре. Прямо сейчас.
– Шемус, подай мне челнок. Быстро! – велела она, сбегая по ступенькам.
О том, что она оставила в комнате Хенну, а в ванной – Рея, она вообще не успела подумать.
– И вызови госпожу Тааре, – добавила она, выскочив в коридор на нижнем этаже.
Полуденное светило спряталось за облаками, и из окон на паркет падали плывущие, дрожащие, будто кисель, тени. Ниши набило сизой, мутной мглой.
– Шемус? – позвала Мора, выскальзывая в главный холл.
Но мобус не отвечал. Она выхватила из кармана карту и потрясла ее.
– Шемус, ты меня слышишь? Мне нужно поговорить с госпожой Тааре!
Зал заметно опустел – выходной был в самом разгаре, и те, кто собирался в город, уже давно ушли и, наверное, разбрелись по кафе, паркам и голографическим театрам. Под часами на ступенях еще сидели несколько студентов с книгами – те плавали в воздухе, сумрачно мерцая, – и спорили вполголоса о каком-то уравнении. Услышав имя госпожи Тааре, они оглянулись и смерили Мору любопытными взглядами.
Мобус молчал.
– Да чтоб тебя…
Мора едва сдержалась, чтобы в сердцах не переломить карту. Когда не нужно, Шемус, наверное, доносит о Море Квартуму. Когда нужно, его попросту нет.
На пути к архиву она не встретила ни души. Перестук ее каблуков гулко отдавался под высокими округлыми сводами. Напротив дверей архива кто-то настежь распахнул окно – она увидела край отодвинутой створки, – и в коридор задувало. Мора поежилась. Утром пригревало светило, но теперь погода начала стремительно портиться. Воздух был влажный, и пахло настоящей осенью. Теплые дни подошли к концу, скоро на остров посыпят короткие холодные дожди, а потом магистрали, крыши и садовые дорожки схватит первая изморозь. Но на Первом многие деревья, наверное, так и не опадут – мобус в семейном отсеке рассказывал, что сады на Первом вечнозеленые.
От распахнутого окна ей навстречу кто-то шагнул, и Мора не сразу поняла, что это Тай.
