Он не сразу заметил, что голоса в комнате утихли, – наверное, провалился в полудрему: ночью на полу челнока он не то чтобы выспался. А потом дверь вдруг распахнулась.
– Ну что, закончили наконец свои посиделки? – улыбнулся было он и осекся.
На Рея смотрела совсем не кудрявая. Эта девица чем-то неуловимо напоминала тех, которые вились вокруг него на ассамблеях, но была, конечно, в сотню раз красивее. Правда, на лице у нее подсыхали дорожки из слез и косметики, и Рей поежился. Если девчонка – истеричка, это очень некстати.
– А ты кто такой? – спросила она.
Голос у нее был совсем обыкновенный – не звонкий и не хрустальный, какого можно было бы ждать от девушки со столь утонченной внешностью.
Рей не сдержался:
– Я парень, которого ты нашла в ванной своей подруги. Остальное додумай сама.
Глаза у девицы вспыхнули.
– Так.
Она подошла к раковине, включила кран и, продолжая рассматривать Рея в зеркало, набрала в ладони воды.
– Так, – повторила она. – Только не говори, что ты с Третьего. Какой-то странный у тебя выговор.
– Ага, с Третьего, – с готовностью закивал Рей.
Он уже поднялся на ноги, девица меж тем ополоснула лицо, стерев жуткие разводы, и оперлась о раковину.
– Бездна… – выдохнула она, на секунду зажмурилась, словно возвращая себе самообладание, а потом открыла глаза и как ни в чем не бывало улыбнулась. – Ну что ж, приятно познакомиться, парень из ванной моей подруги. Я сейчас уйду, но ты мне перед этим кое-что скажи.
Она развернулась и спросила, глядя прямо и почти сурово:
– Ты с ней спал?
Рей только приподнял брови:
– А разве это твое дело?
– Еще как. Я ее подруга. Говори, спал или нет?
Рей сложил руки на груди. Он ни с кем еще так далеко не заходил. Но разве станет он о таком распространяться? Рей мог бы переспать не с одним десятком таких, как эта девица, – длинноногих красоток, охотниц за сыночком магнума. Но за то, как легко их затащить в постель, Рей их почти презирал. Все это было слишком просто, а приторные, неестественные улыбки его раздражали. Как-то он почти заставил себя довести дело до конца: последняя его подружка казалась чуть забавнее предыдущих. Но потом, едва начав ее раздевать, он просто поднялся и ушел. Он покраснел до ушей – он это чувствовал, и его взбесило, что он разволновался. Рей ощущал себя мальчишкой, которого почему-то считали мужчиной, и ему не хотелось облажаться. А он точно облажался бы с той, от которой внутри было пусто.
А вот до такой, как кудрявая, он даже дотронуться бы так быстро не посмел. Тогда он возненавидел бы самого себя. Кудрявая ничего во всем этом не понимала – это было ясно с первого взгляда. И это кружило голову. Кудрявую, возможно, потребовалось бы долго завоевывать. И это все меняло. Но рассказывать такие вещи длинноногой незнакомке Рей, конечно, не собирался.
– Я думаю, тебе пора идти.
– Слушай, – девица наклонилась поближе и понизила голос до шепота, – если у вас дойдет, ты проследи, не чувствуешь ли ты чего-то странного. Я имею в виду, чего-то странного в хорошем смысле.
– Уверен, что-то хорошее я почувствую точно, – съязвил Рей. – А теперь пока.
Он с трудом выпроводил девицу. Она пыталась дать ему еще какие-то советы, и Рей уже начал раздражаться. Кто она такая и почему так бодро лезет в романтические дела своей подруги? Какое ей дело то того, что и как у нее происходит в постели? Или такими разговорами она отвлекается от собственных бед, из-за которых совсем недавно лила слезы?
Впрочем, бестолковый разговор, который закончился, едва начавшись, заставил Рея задуматься о кудрявой. То, что его тянет к ней – к этой странной, немного неловкой, чуть стеснительной и вместе с тем жесткой, иногда даже резкой девчонке, – он понял сразу. Все его подружки, с которыми он сходился на отцовских ассамблеях или в академии, совершенно не умели говорить. Они даже флиртовали напрямую, без изящества: смотрели на него томными взглядами и роняли с плеч накидки. А кудрявая с ним не флиртовала. И это интриговало.
* * *
Она вернулась скоро. Взбудораженная, растревоженная, вся какая-то дерганая. Захлопнула за собой дверь громко и резко, а потом подлетела к Рею.
– Мне нужно знать. Даже не вздумай отпираться.
Глаза у кудрявой так и полыхали. Один – синий, другой – алый. Такая не может нравиться здешним – потому-то в ее движениях и словах проскальзывает эта легкая девичья робость. Но он-то нездешний…
– Ты бог? – брякнула кудрявая.
Рей наклонил голову в сторону.
– Я кто, прости?..
– Ну, бог! – воскликнула кудрявая. – Ты, твоя Ица, твои… твой народ.
Рей долго смотрел на Мору, пытаясь разобраться, откуда такое фантастическое предположение и что оно значит, а потом едва сдержался, чтобы не фыркнуть от смеха.
Нельзя, дурак! Нельзя смеяться над религией! Не важно, во что эти наблюдаемые верят, правда это или нет. Главное – то, что эта вера с ними делает. Как она им помогает, как она их сплачивает. «Обществу нужны опоры» – такие разговоры он слышал еще в Наблюдательных лабораториях. Какой бы иллюзией эти опоры ни были.
А вот то, что кудрявая посчитала его одним из тех божков, которых он видел в молельном доме, его озадачило.
– С чего ты так решила?
Кудрявая смешалась.
– Ты прилетел из Бездны. Ты знаешь, как летать. Твоя черепаха летала. По-настоящему. Мы… то есть люди на этом острове верят, что боги умели летать. Что у них были крылья.
– Ну… никаких крыльев у меня нет. Если только в переносном смысле. Да, я правда прилетел из Бездны.
Отрицать было бессмысленно. А вот говорить о том, что каариты в своей гордыне и правда считают себя почти богами, он не стал. Каариты называли себя высшей цивилизацией, и все из-за тойля, который превращал разрозненные островки в систему. Без тойля каариты были бы такими же, как наблюдаемые на отчужденных островах: изолированные, предоставленные самим себе, запертые и перегнивающие в собственной культуре, лишенной свежих соков извне, и в технологиях, которые ограничены локальными ресурсами. Но у кааритов крылья для Бездны были, а у остальных – нет. Чем не высшие?..
– Слушай, я правда прилетел оттуда. – Рей кивнул наверх. – Но я обычный человек.
– «Обычный» – то есть совсем обычный? И никаких суперспособностей?
– Никаких.
Если верить легендам кааритов, это у низших, у тех, кого потом стали называть наблюдаемыми, было нечто вроде суперспособностей, только в негативном смысле – все эти отличия, которые дарили им Древа, дававшие начало их народам. У кааритов таких особенностей не было. А вот знание о тойле и правда может потягаться с любой суперсилой… Но говорить об этом нельзя.
