Длинный коридор вывел их в гостиную поменьше, и они не могли не бросить взгляд на лежащий за пыльными стеклами океан.
Когда они вышли в большую гостиную, где-то в доме взревел двигатель. Рев этот несся по коридорам и комнатам, отражаясь от высоких потолков, не позволяя определить, откуда исходит звук.
– Мотоцикл, – определила Холли.
– Пуленепробиваемый жилет, – заметил Митч. – Под ветровкой.
Удары от пуль, особенно двух последних, в спину, рядом с позвоночником, должно быть, на короткое время вышибли из Джимми Налла дух.
Он не собирался уезжать на микроавтобусе, на котором привез Холли в дом Тернбриджа. Спрятал мотоцикл неподалеку от кухни, может, в комнате для завтрака, и намеревался покинуть особняк, если бы что-то пошло не так, через любое крыло, любую дверь.
Но рев двигателя нарастал, и Митч знал, что покидать особняк Джимми не собирается. И держал его здесь не выкуп.
Держало что-то, произошедшее между ним и Холли. Нью-Мексико, Роза Гонзалес, белые собаки, кровавые стигматы – вот что держало, а также унижение, которому подвергла его Холли, вонзив гвоздь в щеку. Из-за этого гвоздя он хотел посчитаться с Холли, хотел ее убить.
Логика подсказывала, что он у них за спиной и появится из маленькой гостиной.
Митч торопливо повел Холли через большую гостиную, к огромному холлу и входной двери.
Логика подвела. Они миновали половину гостиной, когда Джимми Налл выскочил из ниоткуда на «Кавасаки» в холл и помчался вдоль колоннады, которая отделяла гостиную от холла.
Митч потянул Холли назад, когда Налл развернулся в холле и, проскочив между двух колонн, помчался прямо на них, набирая скорость.
Пистолета у Налла не было. То ли закончились патроны, то ли в ярости он забыл про оружие.
Закрыв собой Холли, Митч поднял «Чемпион», держа его обеими руками, стараясь совместить мушку и прицел, и открыл огонь, когда Налл миновал колоннаду. Целясь на этот раз в грудь, в надежде попасть в голову.
Разделявшие их пятьдесят футов быстро уменьшались, рев мощного двигателя и грохот выстрелов рвали барабанные перепонки. Первый выстрел, высоко, опусти ствол, второй, опусти ствол, тридцать футов, третий выстрел. ОПУСТИ СТВОЛ! Четвертая пуля разнесла голову Джимми Налла.
Мертвец остановился, мотоцикл – нет, ревя, на заднем колесе, мчался на них, мимо них, вышиб большущее окно, исчез.
Убедись. Зло умеет выживать. Убедись, убедись. Держа пистолет обеими руками, Митч приближался к лежащему на полу Джимми Наллу, не торопясь, обходя серо-красные ошметки, кусочки кости, клочки волос. Похититель не мог выжить. Но Митч ничего не хотел принимать как должное.
Стянул маску, чтобы увидеть лицо, но лица-то и не было. Пуля его разнесла.
Глава 68
Летом Энтони уже исполнилось три года, они празднуют тридцать второй день рождения Митча. Гостей Митч и Холли принимают на заднем дворе своего дома.
Компания «Биг грин» теперь владеет тремя пикапами, и в ней, кроме Игги Барнса, пятеро наемных рабочих. Они все пришли с женами и детьми, а Игги привел очередную девицу по имена Маделайн.
У Холли появились хорошие друзья (она всегда умела сходиться с людьми) в риелторском агентстве, где в этом году она идет на втором месте по продажам.
Хотя Дороти последовала за Энтони через каких-то двенадцать месяцев, они не переехали в более просторный дом. Холли выросла здесь, этот дом – история ее жизни. А кроме того, он уже стал частью истории их жизни.
Они собираются надстроить второй этаж, прежде чем появится третий ребенок. А третий обязательно появится.
Зло переступало через порог этого дома, но воспоминание о нем не заставит их искать себе другое жилище. Любовь оттирает начисто самые грязные пятна. Да и потом, не могут они отступить перед злом, обязательно будут сопротивляться. И одержат победу.
Приходит Сэнди Таггарт с женой Дженнифер и двумя дочерьми. Он приносит сегодняшнюю газету, потому что не знает, видел ли Митч одну заметку, которую, как выясняется, Митч не видел: Джулиана Кэмпбелла зарезали в тюрьме, где он сидел, дожидаясь решения апелляционного суда. Подозревается заказное убийство, но выяснить, кто убил, пока не удается.
Хотя Энсон сидит в другой тюрьме, ему, само собой, станет известно об убийстве Кэмпбелла. Будет о чем поразмыслить, пока его адвокаты пытаются добиться отмены вынесенного ему смертного приговора.
Младшая сестра Митча, Портия, приезжает из Бирмингема, штат Алабама, со своим мужем-ресторатором Френком и пятью детьми. Меган и Конни далеки от него, и дело не только в расстояниях. Митч и Портия со временем становятся все ближе, но он надеется наладить более теплые отношения и с двумя другими сестрами.
Дэниэль и Кэти родили пятерых детей, поскольку он говорил, что нельзя оставлять продолжение рода человеческого иррационалистам. Материалисты должны плодиться и размножаться так же активно, как и верующие, иначе мир превратится в ад по пути к Богу.
Портия уравновесила пятерых детей Дэниэля и Кэти своими и воспитывает их традиционными методами, без использования учебной комнаты.
Вечером все пируют за столами, которые расставлены во внутреннем дворике и на лужайке, и Энтони гордо восседает на своем высоком стульчике. Митч смастерил его по эскизу, нарисованному Холли, и она раскрасила стульчик в красный цвет.
– Этот стул, – сказала она Энтони, – память о мальчике, который пятьдесят лет оставался шестилетним и которого любили все пятьдесят шесть лет. Если ты когда-нибудь подумаешь, что тебя не любят, ты сядешь на этот стульчик и поймешь, что тебя любят так же, как любили другого Энтони, как только можно любить мальчика.
Энтони, которому уже было три года, тогда спросил:
– Могу я съесть мороженое?
После обеда они танцуют на танцполе, собранном на лужайке, и рок-группа – не такая выпендрежная, как была на их свадьбе. Никаких тамбуринов, никакого аккордеона.
Позже, гораздо позже, когда рок-группа отбыла, гости разошлись, а Энтони и Дороти крепко спят, Митч приглашает Холли потанцевать под радиоприемник, раз уж танцпол в их полном распоряжении. Он нежно прижимает ее к себе. Когда они танцуют, муж и жена, она проводит рукой ему по лицу, словно до сих пор удивляется, что он привез ее домой после похищения. Он целует шрам на этой ладошке, а потом на другой. Под светом звезд Холли так прекрасна, что он не может выразить свои чувства словами, но ему и раньше частенько не хватало слов. И пусть он знает ее так же хорошо, как себя, она такая же загадочная, как и прекрасная, и глаза у нее бездонные, полные тайн, но, если вдуматься, она не более загадочна, чем звезды, луна и все живое на земле.
