Бридж хранила прах их собаки, потому что могла. Люк спрашивал, может ли он забрать половину, захоронить в своем саду и посадить на этом месте розу. Она отказалась просто из вредности, даже зная, как много значила бы для него такая уступка. Она путала доброту со слабостью, пока не повзрослела и не поняла, что в этом качестве кроются достоинство и сила. Она сохранила ошейник Сабрины; Люк должен был получить пепел целиком.
– Это много значит для меня, Бридж, – сказал Люк, проглотив комок эмоций, застрявший в горле.
– Я знаю, – ответила она, потянувшись к своему носку, который выглядел самым полным из всех.
Она вытащила орехи и маленький апельсин, а затем достала банку со сливовыми помидорами. Увидев их, она засмеялась.
– Воспоминания, – объяснила она всем остальным, которые выглядели озадаченными. Ее взгляд переместился на Люка и задержался на нем. – Счастливые воспоминания.
– Когда-то мы были очень счастливы, верите или нет, Бридж и я, – сказал Люк, обращаясь ко всем, прежде чем его глаза встретились с глазами Бридж.
Они нарезали помидоры и разогревали их на открытом огне, потому что у них не было монет для электрического счетчика. Помешивая, они добавляли соль и перец и макали в сковороду дешевый белый хлеб с полки в местном магазине. Это было их маленьким пиршеством. Ни Бридж, ни Люк не смогли забыть ту скромную банку помидоров, сколько бы воды ни утекло под их мостами с тех пор. И сейчас она держала в руках символ того, кем они когда-то были друг для друга. И что помогло им стать теми, кем они были сейчас.
– Спасибо тебе, – сказала Бридж, и эти два слова вместили в себя целое ведро эмоций.
– Ладно, Джек, твоя очередь, – напомнил Робин.
Джек поднял носок, быстро подсчитал все и понял: его Тайным Сантой был Чарли.
– Надеюсь, здесь бриллиант, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.
– В некотором роде, – ответил Чарли. – Это, безусловно, одна из самых ценных вещей в твоей жизни.
Джек был заинтригован.
На дне среди фрукта и орехов лежал маленький тонкий блокнот. Один из блокнотов гостиницы «Фигги Холлоу», которые все они держали в своих комнатах на туалетных столиках, с прилагающейся к нему бесплатной ручкой. На обложке размашистым почерком было выведено название: «Правила жизни от человека, который жил хорошо».
Джек пролистал книгу; каждая мини-философия занимала страницу.
– Следуй им, и ты никогда не ошибешься, – сказал Чарли.
Джек зачитал вслух.
– «Желай доброго утра и спокойной ночи своим уборщикам. Относись с уважением и к королям, и к простолюдинам».
– Это замечательный совет, который мне дал много лет назад мой первый работодатель, очень богатый человек, переживший концентрационный лагерь во время войны. Он приехал в Лондон, не имея ничего, кроме одежды на нем. Человек, который видел в жизни и худшее, и лучшее.
Джек перевернул вторую страницу.
– «Никогда не позволяй благодарности сидеть в твоем сердце невысказанной».
– Все недооценивают силу простых «пожалуйста» и «спасибо», – объяснил Чарли. – Вы можете изменить чью-то жизнь самым маленьким актом благодарности.
– Я и не знал, что ты такой мудрый, – сказал Робин с игривой улыбкой на губах.
– Я был достаточно мудр, чтобы впустить тебя в свое сердце, – ответил Чарли и постучал себя по виску. – Это должно сказать тебе, что у меня здесь достаточное количество шариков.
– Это спорно. В любом случае ты хочешь получить свои полчаса сейчас или попозже?
– Сейчас, – решил Чарли. – Тогда мы сможем продолжить и насладиться нашим Рождеством.
– Давай тогда, – сказал Робин, поднимаясь со стула с тяжелым вздохом. – Давай покончим с этим, и я смогу нафаршировать индейку.
– Ву-ху-у! – воскликнул Люк.
– Наглый мальчишка. – Чарли подмигнул ему.
Мэри дала Робину и Чарли достаточно времени добраться до их комнаты, а затем попросила Люка и Джека наклониться поближе.
– Кажется, я знаю, что Робин хочет подарить, – сказала она шепотом. – Он хочет дать Чарли возможность сказать… неудобные вещи. Я должна сообщить вам, Чарли не очень здоров.
– Правда? – спросил Джек.
Бридж и Мэри вместе кивнули.
– О черт, – произнес Люк. И он, и Джек выглядели потрясенными откровением Мэри, как будто их ударила невидимая рука. – Спасибо, что сообщила нам об этом, иначе бы мы наговорили еще больше неподобающего.
– Насколько он болен? – уточнил Джек.
Мэри слегка покачала головой – и это сказало обо всем. Несколько мгновений длилось задумчивое молчание, а затем Люк хлопнул в ладоши.
– Тогда давайте устроим ему самое лучшее Рождество, на какое мы только способны. Со всякими наворотами, – сказал он. – Так, Джек, пойдем чистить картошку.
Глава 23
Тем временем в комнате Чарли присел на кровать и похлопал по месту рядом с собой.
– Давай, я буду нежен с тобой, – сказал он.
Робин сел, нерешительность читалась в каждом его движении. Чарли ценил его жертву куда больше, чем он думал.
– Нужно ли мне записывать? – спросил Робин.
– Если ты считаешь это необходимым, – ответил Чарли.
Робин достал из ящика свой телефон, открыл приложение «Заметки» и стал ждать, когда Чарли начнет.
– Во-первых, я уже записал большинство выплат, они лежат вместе с моим завещанием в сейфе. Я хочу, чтобы ты распорядился ими от моего имени. Но кое-что изменилось. Я хочу, чтобы ты отдал сумочку от «Шанель» Мэри. Роза ее продаст, а вот Мэри будет ею дорожить.
– Хорошо, – сказал Робин, сумев одним словом передать все, что он думает о племяннице Чарли.
– И попроси ее пообещать, что она будет носить эту сумочку со всей наглостью, которую только сможет в себе найти. Бридж отдай мой шарф от «Шанель». В нем она будет выглядеть прекрасно, словно королева. Ведь она и есть королева.
– Я сделаю это для тебя, – пообещал Робин. – Еще какие-нибудь издержки? Хочешь, я отдам Джеку твою машину, а Люку – твой «Ролекс»?
Чарли засмеялся.
– Я придумаю что-нибудь для них и запишу. В запертом левом шкафчике моего стола дома ты найдешь всю необходимую тебе информацию об инвестициях и банковских счетах, номер национального страхования, страховки, пароли. Я организовал все финансовые дела. Я связался с распорядителем похорон и уже выдал ему текущий распорядок службы, так что тебе не нужно беспокоиться об этом.
– Ты не должен был этого делать, Чарли.
– Я хотел. Это помогло мне смириться, будто я контролирую ситуацию. В каком-то смысле это успокаивало. Я бы не смог смотреть вниз и видеть, как ты сбит с толку, ведь наверняка в тот момент тебе будет совсем не до принятия таких решений. Но есть вещи, о которых я хотел с тобой поговорить.
