– Спасибо, – сказала она в конце концов.
– И за многие другие твои предложения, которые помогли бизнесу. Помогли мне.
– О, хорошо.
– Я подумал, что… когда мы вернемся, может быть… ты могла бы… рассмотреть…
У Мэри перехватило дыхание. Ее сердце буквально перестало биться.
Длительность паузы была смехотворной, так делал ведущий «Острова любви»
[87], когда собирался объявить, кого выгоняют.
– …повышение зарплаты.
Сердце Мэри застучало снова, тяжело и гулко, словно у скаковой лошади, приземлившейся на дерн после полета над ручьем Бехера. Разочарование пронеслось по каждой клеточке и сухожилию ее тела, затем быстро перешло в раздражение, а потом набрало скорость и понеслось галопом к полномасштабному гневу.
– Джек, я должна тебе кое-что сказать, – произнесла она. – Я не вернусь. Мне предложили другую работу, и я приняла предложение.
Глинтвейн тоже развязал ей язык.
– Поговорим об отвратительном снеговике, – сказал Робин, отступая назад, чтобы полюбоваться их поделкой.
Их снеговик был жутким, с маленькой головой и тощей шеей, но, по крайней мере, стильно одетым, с шарфиком от «Шанель», свободно повязанным на горле.
– Интересно, кого он мне напоминает?
– Он не похож на Дэниела? Мою возможную замену. – Чарли наклонил голову, чтобы изучить их творение.
– У него гораздо больше индивидуальности, чем у Дэниела, – произнес Робин. – И, по крайней мере, он не надоедает нам до смерти своими сравнениями нынешнего премьер-министра и Теда Хита
[88].
Чарли нагнулся, сделал снежную колбаску и прилепил ее к паху снеговика, добавив по снежку с каждой стороны.
– Лучше?
– Да, теперь он стал немного привлекательнее.
– Не будь одиноким, Робин, – сказал Чарли.
– Очень мило с твоей стороны подумать обо мне, но я рассматриваю возможность принять целибат. Думаю, я бы выглядел привлекательно в монатеской одежде. Платок прекрасно обрамляет мое лицо.
Чарли усмехнулся.
– Я так рад, что мы не поехали в Авмор.
Робин улыбнулся.
– В кои-то веки я с тобой согласен. Как мы будем праздновать Новый год? Может, пригласим их всех на вечеринку? Я спрошу их адреса, прежде чем мы ляжем спать сегодня вечером.
– Да, поддерживай с ними связь, – ответил Чарли. – Я бы хотел, чтобы они пришли на мои похороны.
Робин открыл рот, собираясь ответить «заткнись», но почувствовал, что Чарли нужно было выговориться.
– Я уверен, что мы могли бы пронести несколько дополнительных сосисок в тесте от Грегга.
– Спасибо.
– Ладно, хорошо, – сказал Джек, пытаясь справиться с потрясением от новой информации.
– Я написала тебе письмо. Я собиралась отдать его тебе, когда мы вернемся домой. Я работаю в «Баттерли» с тех пор, как окончила колледж. Я думаю, пришло время для нового места, и я хотела бы начать как можно скорее.
Мэри стукнула по горбу на спине снеговика. Ее действия отражали все чувства, которые отсутствовали в ее спокойном голосе.
– Понятно.
Мысли Джека мчались в паническом режиме, как мотоциклы вокруг стены смерти. Мог ли он винить Мэри за поиск нового места, когда он обходился с ней гораздо менее благодарно, чем следовало бы? Она была молода, умна и прекрасна, и все, что он делал в течение четырех лет, – это относился к ней так же, как и его отец. Конечно, она не заинтересовалась бы им в романтическом плане. Конечно, она не захочет пить вино и ужинать с ним в «Фиренце». О чем же он думал, записывая приглашение в дневник? Он надеялся, что она его еще не смотрела. Каким же идиотом он был. Он вышел из своей зоны комфорта, обжегся, и теперь пришло время отступить с достоинством.
– Что ж, желаю тебе удачи, Мэри. Я согласен на твои условия, это меньшее, что я могу сделать, – сказал Джек и протянул руку для рукопожатия.
Его хватка была крепкой, а ее рука – вялой, словно дохлая рыба.
Глава 32
– Робин, добавь пять фунтов к деньгам, которые мы должны домовладельцу, я собираюсь забрать эту книгу с собой домой, – сказал Чарли, держа в руках экземпляр «Доводов рассудка».
– Если хочешь, – ответил Робин, переодеваясь в сухие брюки. – Хотя она уже поистрепалась. За эти деньги можно купить новую.
– Нет, я хочу эту, – сказал Чарли. – У меня есть планы на нее.
– Звучит очень секретно. Могу ли я узнать?
– Скоро узнаешь, – произнес Чарли, постукивая себя по носу. – Я с удовольствием погрузился в нее снова. Она вернула мне несколько очень счастливых воспоминаний. Каждый должен прочитать эту книгу, она полна жизненных уроков.
– Ты и твои жизненные уроки! Какие, например?
– Ну, никто никогда не должен довольствоваться меньшим, чем Энн Эллиот или капитан Уэнтворт.
– Одобряю.
– И что у вас может быть счастливый конец, даже если вы потеряли надежду на него. Как у меня.
– Если тебе повезет, – сказал Робин. Чарли был куда большим романтиком, чем он сам.
– Как ты думаешь, Джек знает, что Мэри влюблена в него? Должны ли мы сказать ему, Робин?
– Абсолютно нет, – последовал твердый ответ. – Если когда-либо и была сильная женщина, которой нужен сильный мужчина, то это наша маленькая Мэри. Она заслужила внимания, а я не уверен, что она получит его от Джека. Во всяком случае, не сейчас. Ему нужно немного окрепнуть.
– Мне правда нравится Джек, и я думаю, он тоже что-то чувствует к Мэри, – сказал Чарли, понижая свой голос, чтобы произнести следующие слова, – но, к сожалению, он больше похож на капрала Влажную Салфетку, чем на капитана Уэнтворта.
– Именно, так что нет, никто из нас не будет убеждать его. Посмотри, что произошло в книге, когда леди Как-ее-там сунула свой нос. Джеку около тридцати, а не десять. Кому нужен Уэнтворт без яиц?
– Ты, конечно, прав, – согласился Чарли.
– Опять, – сказал Робин. – А теперь пойдем вниз и покормим тебя. Прошло уже десять минут с тех пор, как ты ел в последний раз.
– Он сказал… что? – переспросила Бридж у Мэри, когда они переодевали мокрую от снега одежду в спальне наверху.
– Он пожелал мне удачи и пожал мне руку, – сказала Мэри. – После того, как я отказалась от его повышения зарплаты. – Она придала этим двум словам все презрение, которое только могла.
