Я скептически покачала головой. Да нет, Альто наверняка был обычным дерзким юнцом. Неважно, во что он верил и какие секретные сокровища прятал за пазухой: его дерзость и наглость объясняются только дерзостью и наглостью.
- Это не вера в себя, а самоубийство! - произнесла я вслух. - Тебя должны были съесть живьём!
- Ну уж. Какие-то методы предосторожности я всё-таки принимал. Увы, хватило их ненадолго.
Альто вновь замолчал. Я начала догадываться, к чему он клонит.
- Как-то ночью, когда я ночевал один, меня особенно мучила жажда, - произнёс он. - Ужин был острым и солёным: один из любовников нашей госпожи решил её порадовать, а вино помогло мало; к тому же я всё-таки не собирался напиваться вдрызг. Так вот, у моей кровати всегда стоял графин с водой, и стакан был наполовину полон. У меня мелькнула слабая мысль, что я уже допивал воду из стакана этим утром, но рука оказалась быстрее мысли, и я выпил содержимое залпом. У него был неприятный маслянистый вкус.
Я тихо ахнула.
- Вода оказалась заражена, - спокойно сказал Альто. - Когда об этом узнала моя покровительница, я ещё держался на ногах, но едва-едва. Ей совершенно не был нужен публичный скандал, и она не желала, чтобы кто-то в цитадели узнал о моём отравлении, поэтому она отправила меня в один неприметный дом умирать в одиночестве.
Мне очень хотелось сказать что-то, чтобы его утешить, но я не могла найти слов. Прошло столько лет... Боль, должно быть, давно ушла.
- Твоя карьера фаворита была разрушена, - прошептала я. - Твои враги добились своего.
- Ну, скорее уж я добился своего, раз меня считают мёртвым, - хмыкнул из тумана Альто.
- Но мне очень повезло. Не думаю, что моя покровительница ждала, что я выживу. Впрочем, возможно, ей было интересно.
- Тебе было очень тяжело?
- Чудовищно, - просто сказал Альто. - Я превратился в ползающее, кашляющее, едва дышащее существо, которое не могло выпить даже чашку бульона без того, чтобы его не вырвало дважды. Я то и дело терял сознание.
Он помолчал.
- А потом мне приснился сон.
Я не спросила: «Какой?» Я молча ждала, боясь спугнуть откровение.
- Мне снилась моя первая любовь, - произнёс Альто негромко. - Добрая деревенская девочка, очень светлая и наивная. Мне было очень жаль, что её ждёт пресная жизнь простолюдинки, но оставаться с ней и тянуть лямку судейского секретаря или маникюрщика я не собирался.
Я попыталась представить эту девушку. Наверное, очаровательная, наивная и с кудряшками. Полная противоположность растрёпанной и упрямой мне. Я вздохнула.
- А ведь ты бы составил очень милую пару с деревенской девочкой, - задумчиво сказала я.
- Возможно, вы были бы куда счастливее.
Альто тихо засмеялся, и что-то странное было в этом смехе, словно он знал что-то, неведомое мне.
- Да, в тихих деревенских девочках таятся необыкновенные глубины. Но этого не случилось.
Жалеешь?
Повисло молчание. Я кожей почувствовала напряжение Альто.
- Отвечу когда-нибудь потом, - произнёс он негромко. - Сейчас это будет нечестно.
- Почему нечестно?
- Поймёшь.
Я вздохнула. Вот так всегда. Никогда не узнаёшь самого интересного.
- И что произошло? - спросила я. - После твоего сна?
- Выпил чашку бульона, и меня не вырвало, - невозмутимо произнёс Альто. - Даже сухарик съел. Правда, после него были куда более неприятные последствия.
Я фыркнула:
- Догадываюсь.
- Да уж. - Альто вновь помолчал. - От жёлтой лихорадки не спасает никакое лечение. Только тепло, участие, забота. В том сне мне протянули руку. Это очень важно... иногда.
- Да, - тихо отозвалась я. - Очень.
Я протянула руку, не зная, видит ли Альто её. И тихо улыбнулась, когда её сжали горячие пальцы.
- Эй, - прошептала я. - Я здесь.
- С восхитительно голой грудью под полотенцем. Я помню.
Альто выпустил мою руку, и мы засмеялись вместе. Я пошевелилась на лавке. Мы лежали здесь уже довольно долго, но мне хотелось полежать ещё чуть-чуть. Пока мы окутаны туманом и всё как бы понарошку, можно всё.
И можно просто подержаться за руки. Потому что это неожиданно приятно после стольких лет. Даже если эта рука принадлежит совершенно другому мужчине.
- У тебя именно тогда появились седые волосы на висках? - спросила я негромко.
Альто хмыкнул в темноте:
- Тебе не кажется, что откровений уже становится как-то чересчур?
- Нет!
- А мне да.
Я вздохнула.
- Хотя бы расскажи, что произошло потом.
- Когда я встал на ноги? Я взял новое имя, разумеется. Пользоваться прежним было небезопасно, с такими-то злопамятными врагами. Второй раунд лихорадки я бы не выдержал.
-То есть Альто - не твоё имя, - пробормотала я. - Стоило бы догадаться. «Альто», «другой», «другая личность», «альтернативное я»... А настоящее твоё имя?
- Так я тебе сразу и сказал.
- Но я ведь никому не скажу! - возразила я.
Альто лишь вновь хмыкнул:
- Тебе никто и не поверил бы. Между тем мальчишкой и мной лежит пропасть. Нет, две пропасти. В одной лежит попранное честолюбие, а в другой - разбитые иллюзии.
- Иллюзии? Но какие могли быть иллюзии? Ты что, надеялся, что обретёшь истинное счастье, когда искал себе покровительницу?
- Нет, конечно. Но я не знал, что будет так, как будет. - Альто помолчал. - Что то, чем придётся заплатить. окажется для меня так ценно. Глупо, правда?
- Мне жаль, - прошептала я.
- Что оказалось куда хуже, моя прежняя независимость исчезла. Болезнь стёрла её целиком, подчистую. Иногда, лёжа в одиночестве, я думал, что её вовсе и не было, или, напротив, боязливо ужасался своей прошлой дерзости. - Альто тихо засмеялся. - Представляешь?
Я сглотнула. Альто говорил об этом так спокойно, словно речь шла о сломанном карандаше. А ведь это была его жизнь. Его свобода.
Смогла бы я выжить и сохранить достоинство, окажись я на его месте?
Голос Альто смягчился:
- Но не будем о грустном. Я выжил, так ведь? Увы, выглядел я чудовищно. Тощий, едва держащийся на ногах, с запавшими глазами. - Альто запнулся и умолк. Вздохнул. - Не буду перечислять тебе детали. В общем, восстанавливаться пришлось долго. Первый год я вообще не показывал носу из дома до наступления темноты. Моё счастье, что за этот год случилась вспышка жёлтой лихорадки на юге, и я смог затеряться среди выживших.
- «Счастье»?
