– И да, и нет. Вихрь – не атомная бомба. В нем заложен иной механизм, действующий по принципу: природа не терпит пустоты. Он не просто уничтожает материю, а замещает ее, меняет картинки слайдов, переключает кинотрансляцию в маршрутке.
– Какое кино? В какой еще маршрутке?
– Об этом лучше спроси Марианну, – с натянутой улыбкой проговорила девочка.
– Марианну? Она здесь при чем? – недоумевая, спросил Аким.
– Ты видел ее сегодня. Она прощалась. Она пытается остановить Вихрь, но ничего не выйдет.
– Как? Что ты…
– Не перебивай! – строго отрезала Марийка, сдвинув брови. – Помнишь: закрыть может тот, кто открыл.
– Закрыть-открыть что? – Аким ощущал себя полным идиотом.
– Закрыть путь Вихрю!
– Ты знаешь, кто его открыл? – еще больше удивился мальчик.
– Я, – ответила Марийка. – Путь Вихрю открыла я. Желанием своим распахнула ворота.
Слова у Акима иссякли. Он лишь в бессилии развел руками. Вдруг что-то щелкнуло у него в голове, переключив внимание на ноги девочки.
– Ты никогда не встаешь на ноги? – спросил он, резко отклонившись от темы.
В самом деле, никогда за все время он не видел, чтобы она стояла.
– Нет, – коротко ответила Марийка, едва заметно подернув уголками губ.
– Почему?
– Я не могу.
– Я так и знал! – Аким хлопнул себя по коленке, и пламя свечи дрогнуло, негодующе пальнув искрой. – Марианна ошиблась. Ты – продолжение ее заблудшей души, а не я. Это моя душа не освободила для тебя место, а не наоборот. Тебя должна беречь Марианна – не меня. Постой… Но как же мой сон о белом паруснике?
– Он-то тебя и запутал. Все просто: это – мой сон. Ты смотрел его, я не возражала, – ответила девочка, пожимая плечами.
Аким ссутулил плечи, на мгновение задумался.
– Я обещала указать путь, я сдержала обещание, – произнесла Марийка, видя его смятение.
– Но этот путь ведет в никуда. Парусник – ложь. Не меня он ждет в перламутровом море. Марианна права: ты поплывешь на нем – не я.
– То, к чему стремится твоя душа, всегда будет ждать только тебя. Я скоро уйду, и белый парусник перестанет являться тебе во снах. Но придет другой сон, твоя личная мистерия, сотканная велениями твоего сердца, принадлежащая по праву тебе одному. Поверь! А сейчас, прошу, поторопись! Я обрела цель, и нам пора прощаться.
– Но почему ты раньше молчала, зная про Вихрь? Почему открылась лишь теперь?
– Я всегда думала о Вихре. Следовала по пятам за мыслями Марианны и заблудилась, как и она, полагая, что, уничтожив Элизиум, источник энергии Вихря, буря утихнет сама собой. Зачем вмешиваться, когда все и так шло по плану? Когда ты попросил расшифровать сообщения медиума, я поняла свою ошибку.
– Стало быть, ты собираешься остановить Вихрь? Ты – та, кто открыл ему ворота и теперь собираешься их закрыть? – догадался Аким.
– Не я одна. Для этого нужно собрать Бусинки.
Аким удивленно вскинул брови.
– Твоя душа держалась за свое место. Она лишь слегка потеснилась, позволила мне навещать твои сны. Неудавшееся замещение сохранило память обо всех пережитых этой душой воплощениях. Тогда, на крыше, теряясь среди обилия информации, шедшей от электронных устройств, я одновременно впитывала миллионы фрагментов чужой реальности, и в каждом из них отмечала что-то неуловимо знакомое. Память цеплялась за мимолетное узнавание, по крупицам воссоздавая прошлое моей души. Мне памятны воды древности, морские волны, бушующий шторм. Тогда я искала путь по звездам и звалась Сарой Кали, позже меня нарекли покровительницей цыган. Не случайно свою новую жизнь я обрела в упавшей с лошади цыганке Мале. Ты знаешь меня под именем Марийки. Но когда-то я звалась Бусинкой – прежде чем стала Малой, а позже – Марианной. Каждая часть Бусинки – и Марианна, и цыганка, – хранит целое. Но полная картина прошлого доступна лишь отсюда, из зазеркалья. На внешней стороне воспоминания стерты. Я не желаю больше проникать вовне через перевернутые пентаграммы и забывать опыт веков и пережитого ада. Я миную череду земных воплощений и отыщу иной путь к белому паруснику – на свете хватает зеркал, чтобы беспрепятственно продолжить путешествие. Но сперва надо собрать Бусинку, отрезать путь Вихрю.
– Что для этого нужно сделать?
– Позволь мне поговорить с Марианной. Набери ее номер, поверни камеру к зеркалу. И все.
– Все? И я тебя больше не увижу? – с грустью голосе произнес Аким.
Он будто вновь лишился опоры. Марийка усмехнулась. Задорная искра сверкнула в ее глазах.
– Честное слово, во мне нет нужды! Пора перестать держать совет с отражением. Ты знаешь путь. Будь собой – меняй себя сам, перестраивай, как считаешь нужным, без оглядки на кого-либо! Будь отстраненным и безразличным ко всякого рода мусору. И зеркало отразит то, что ты пожелаешь видеть.
Мальчик жадно цеплялся взглядом за образ Марийки в догоравшем пламени свечи, словно опасаясь, что она вот-вот растворится в глубине зеркальной бездны. Но Марийка не исчезла, продолжая говорить.
– Есть еще дело, – помолчав, сказала она. – От тебя потребуется еще одна вещь, чтобы собрать Бусинки воедино.
* * *
Марианна решительно шагнула в пропасть. Свет померк. Пространство сузилось до тончайших линий белого шума на темном экране, где сквозь сетевые помехи едва проглядывало отражение рыжеволосой девочки, сидевшей на чем-то недоступном проявлению через амальгаму. В руках девочка держала карты. К сердцу Марианны подкрался холод, и кругом пошла земля – она узнала колоду, как узнала бы ее цыганка Мала.
– Привет! Я – твое будущее. Или Марийка, как угодно, – донесся юный голос сквозь треск помех.
– Аким тебя не пустил, и ты отошла в тень. Я думала, все наоборот. Как я могла так ошибиться?.. Мое будущее – в тебе, а не в нем. Парусник… твой, наш сон… Он снился тебе, а видел – он. Как я раньше…
Марианна могла бы еще долго сокрушаться по поводу своей несообразительности, но твердый голос Марийки, прорвав помехи, произнес:
– Вихрь! Вихрь не будет ждать! К делу!
Марианна тотчас вышла из оцепенения, поток слов прекратился, она приготовилась слушать.
– Мы – три части одной души. Три памяти единого, как говорит твой знакомый, Илья.
– Откуда тебе про него известно? – не удержалась от вопроса Марианна.
– Я застряла в Пограничье, здесь помнят все. Все твои воспоминания принадлежат и мне, вспоминается только не сразу… И ты тоже хранишь мою память в глубинах океана сознания, но тебе недостает энергии, чтобы поднять ее со дна.
– Почему ты не открылась раньше?
– Я стояла в стороне и вынужденно наблюдала, как ты рьяно бросилась опекать Акима, словно шпион из-за угла, подглядывала за его настроением, лезла в душу – точнее не скажешь. Ты, считая его хранителем своего будущего, буквально схватила парня за горло, навязывая ему свои мысли, взгляд на мир, поучая, настойчиво советуя, как если бы сама взялась прожить за него жизнь. И я никак не желала оказаться на его месте, мне было куда комфортнее в тени. Пойми: твое будущее – уже не ты. Позволь себе будущей самой принимать решения. В настоящем ты сделала для будущего все, чтобы оно было. А как ему быть – решать не тебе! Ослабь хватку! Отпусти будущее с миром! Позволь ему тебя удивить!
