Часто курсируя одними и теми же маршрутами, он незаметно для себя мимоходом подмечал малейшие изменения в окружающей обстановке; его внимание цеплялось к каждой, казалось бы, незначительной детали, методично фиксируя различия. Как-то он все же поймал себя на том, что думает о переполненном мусорном баке во дворе дома. О том, что на верхушке бака торчит резиновый сапог, тот же сапог торчал из него днем ранее, из чего следует, что мусоровоз по халатности обошел этот бак стороной, в то время как соседние баки добросовестно опустошили. Тому подобные мысли, абсолютно бесполезные с практической точки зрения, раздражали Валеру, но, как бы он ни старался прогнать их вон из головы, они, как вездесущие тараканы, ежесекундно норовили вторгнуться на территорию его разума. Таков был побочный эффект исключительной наблюдательности молодого человека, и неизвестно, куда бы завела его нежданно проявившаяся мания, если бы он вовремя не переключился на работу, подвернувшуюся удивительно кстати.
Съехав от родителей, Валера напополам с другом снял малогабаритную квартирку на окраине Москвы. Друг – сибиряк по имени Сергей, как и Валера, покоритель горных вершин, – недавно перебрался в столицу. Он предложил Валере заняться промышленным альпинизмом. Идея сразу воодушевила: сделать хобби профессией – не в этом ли счастье? Друзья быстро отучились, получили удостоверения. Они рассмотрели несколько вариантов вакансий – в основном из области высотных ремонтно-строительных работ, где требовались промышленники с опытом, и на глаза им вдруг попалось нечто интересное: новая подмосковная фирма, оказывающая услуги по озеленению участков и уходу за деревьями, проводила набор промышленных альпинистов. У Валеры тут же загорелись глаза: природа, высота, риск – в одном флаконе! Оба приятеля откликнулись на вакансию.
Так Валера стал арбористом – тем самым парнем, который, используя альпинистское снаряжение, забирается на высокое дерево и удаляет его больные или мешающие части либо по специальной технологии спиливает дерево целиком, чтобы оно при этом упало в нужную сторону, не причинив ущерба ни хозяйскому участку, ни соседним постройкам, ни электропроводам. С Сергеем они работали в паре. Как правило, валили больные деревья на дачных участках. Работа, несложная на первый взгляд, на деле требует высокого мастерства, сноровки, недюжинной выдержки, самообладания, а главное – бесстрашия. Ни карабины, ни альпинистская веревка, ни гаффы, снабженные шипами для восхождения на дерево, не гарантируют, что ты не упадешь с двадцати-или тридцатиметровой, а то и более высоты, когда одной рукой альпинист распиливает дерево увесистой пилой, а другой – пытается держаться за корявый ствол, который того и гляди треснет. А если сделать распил чуть глубже, чем следует, древесный гигант с высокой долей вероятности обрушит свой вес прямо на арбориста со всеми вытекающими отсюда последствиями. Иными словами, непростая работа на природе, сопряженная с каждодневным риском для жизни и покорением высоты, увлекла Валеру, соединив в единой гармонии разум со стремлениями души.
С каждым выполненным заказом Валера оттачивал мастерство, совершенствуя навыки, он обретал уверенность в собственных силах. Он встречал с энтузиазмом каждый новый день. Но только не тот, что начался холодным сырым ноябрьским утром, когда все разом пошло наперекосяк. Безумием было выезжать на заказ в такую ненастную погоду. Еще большим безумием было браться за выполнение заказа в одиночку – Серега свалился с гриппом, его лихорадило и рвало, ни о какой работе не могло быть и речи.
«Нельзя было соглашаться, нельзя», – думал Валера, паркуясь у ворот кратовской дачи хмурым днем, скорее напоминавшем поздние сумерки. Но как отказать – шеф очень просил, сулил двойную оплату, говорил, что хозяйка настаивает на срочном срубе аварийного дерева, опасаясь, как бы оно ненароком не обвалилось на крышу дома. Хозяйка, низенькая худосочная старушка лет под сто, отворила калитку. Валера, захватив из машины рюкзак с необходимым альпинистским снаряжением, в обнимку с верной пилой немецкого производства вошел в ворота. В поле зрения тут же попал сам участок, обитающий в плену высоченных сосен с пышными кронами, раскачивающимися из стороны в сторону под натиском ветра. Вблизи небольшого деревянного домика с прохудившейся крышей возвышалась та самая злополучная сосна. Иссохшая кора и гнилые сучья свидетельствовали, что дни дерева сочтены. Конечно же от него следовало избавиться гораздо раньше – качаясь на ветру, сосна угрожающе скрипела, так и норовя свалиться намертво, в зависимости от угла падения то ли начисто сокрушив ветхую крышу, то ли оборвав протянутые рядом провода.
Валера хотел срочно приступить к работе. Но не тут-то было! Бабуля оказалась клиентом из породы «тяжелых» – чего бы ни касалось дело, такие всегда лучше всех знают, как надо делать. Заказчица, пренебрегая временем, равно как и рвением арбориста поскорее взяться за работу, провела Валеру в темную кухоньку, где принялась настойчиво впихивать в него баранки, на редкость черствые, зуболомательные, с чаем – напитком, который он недолюбливал с детства. Вынужденная трапеза сопровождалась вынужденным выслушиванием многочисленных жалоб старушки на нагромождение теней на участке, сомнений по поводу судьбы пеньков, что останутся от срубленного дерева. В довершение ко всему бабуля строго-настрого наказала поберечь распаханные под картошку грядки, расположенные в непосредственной близости от места работ, попросила аккуратно сложить пеньки под навес, примыкавший к хозпостройке, и неожиданно ретировалась «по делам», как выразилась она сама.
Уход хозяйки стал единственным приятным событием за время пребывания на выезде. Арборист размял плечи и наконец приступил к работе. Но скверное предчувствие не отпускало, недоброе сулили непростительно позднее начало работ, сгустившиеся сумерки, густые туманные облака, изливающие на землю колкий, неприятно липучий снегодождь. Валера подошел к сосне, посмотрел наверх – у любого другого захватило бы дух от огромной высоты, которую предстояло взять, от тьмы небес, к которым предстояло приблизиться, от силы ветра, увлекающей стонущее древо, – силы, которой предстояло противостоять. Любой другой отступил бы, любой, но не Валера!
Погода злилась, холодя нервы кусачей морозной влагой; вершина дерева, недосягаемая, опасно хрустела ломкой корой, будто нарочно бросая вызов; непомерный риск, едва ли оправданный, граничил с безрассудством. «Была не была!» – произнес про себя Валера, потирая руки. Уверенно натянув гаффы, приспособив страховочную обвязку, начал восхождение на аварийное дерево. Валера, не торопясь, взбирался на сосну, по ходу последовательно срезая сучья. Работа спорилась, несмотря на непогоду, и Валера, ослабив внутренне напряжение, позволил себе немного отвлечься. Тем более он как раз успел взобраться на высоту, откуда открывался прекрасный обзор на соседний участок.
В респектабельном коттедже из светлого камня с чудесными резными балконами намечалось какое-то мероприятие. К дверям коттеджа стекалась публика, преимущественно молодежь, и исчезала за прозрачными стеклами в свете сверкающих внутри помещения разноцветных огней. «Должно быть, чей-то день рождения», – подумал Валера. Не отрываясь от работы, он то и дело поглядывал в сторону коттеджа. Люди все прибывали, радужный отсвет не уставал мерцать за дверными стеклами.
