— Какой ужас! — проговорила наконец женщина,
положив открытую книгу на стол. — Какое варварство! Так испортить
редчайшее издание!
— Хорошо, что я был у тебя на глазах и ты не подумаешь
на меня! — с вымученной усмешкой промолвил Старыгин.
— Как ты можешь, Дима! — отмахнулась
Татьяна. — Я прекрасно знаю, что ты на такое не способен!
— Кто брал у тебя в последнее время эту книгу?
— В том-то и дело, Дима, что никто! С ней уже несколько
лет никто не работал! Да если бы кто-то и брал, неужели ты думаешь, что наш
сотрудник мог бы так варварски обойтись с таким редким изданием?
— Позволь-ка… — Старыгин наклонился над книгой и
принялся разглядывать надпись через свою любимую лупу.
— Почему ты носишь лупу без футляра? — недоуменно
спросила его Татьяна. — Ведь она может поцарапаться или разбиться, а вещь
старинная, очень красивая…
— Где-то потерял футляр… — равнодушно проговорил
Старыгин. — Надо будет подобрать новый… Хочу тебе сказать, что эта надпись
совсем свежая, сделана не больше, чем два-три дня тому назад…
— Ничего не понимаю! — Татьяна недоуменно пожала
плечами. — У нас в эти дни вообще не было посторонних! Но по крайней мере
свежую надпись будет намного легче свести.
— Это точно, — подтвердил Дмитрий
Алексеевич. — Я принесу тебе подходящий растворитель, который не повредит
старинную бумагу.
А ты позволишь мне скопировать эту надпись?
— Конечно, — кивнула Татьяна. — Не понимаю,
зачем тебе это понадобилось, но делай с ней все, что хочешь.
Старыгин не стал объяснять своей подруге, чем заинтересовала
его надпись на странице старинного кодекса. Он не хотел пугать ее, не хотел
втягивать в непонятные, необъяснимые события, разворачивающиеся вокруг картины
Леонардо да Винчи.
Странная надпись приковала к себе его внимание тем, что
цифра "7" в ней была написана в точности так же, как каждая из
четырех невидимых семерок на таинственном холсте из зала Леонардо. Точно тем же
почерком, точно той же рукой. Дмитрий Алексеевич нисколько не сомневался в
этом. При его опыте реставратора отличить один почерк от другого не составляло
ни малейшего труда.
Кроме того, само место, где была найдена надпись, говорило о
ее важности и о том, что цепочка цифр имеет прямое отношение к таинственной
картине. На эту книгу, на эту страницу в ней указало страшное создание на руках
Мадонны…
Старыгин рассеянно простился с Татьяной и поспешил к себе в
лабораторию, не утешив расстроенную женщину. Ему не терпелось попытаться
прочесть загадочное послание.
Положив сделанный в кабинете рукописей список на стол,
Старыгин задумался. Он не был специалистом по шифрам и кодам, не имел даже
математического образования, однако что-то подсказывало ему, что этот код он
сумеет прочесть. Ведь тот, кто написал цепочку цифр на странице старинной
книги, явно хотел, чтобы его послание было прочтено и понято. Причем он
адресовал свое письмо скорее всего именно ему. То есть не конкретно Дмитрию
Старыгину, а тому человеку, который будет изучать загадочную картину и у
которого при этом достанет знаний и сообразительности, чтобы узнать, из частей
каких мифических созданий составлен маленький монстр на руках Мадонны.
Старыгин предполагал, что каждая цифра в цепочке обозначает
какую-то букву. Но какую?
Для начала он выписал в столбик все буквы русского алфавита
и заменил каждую цифру соответствующей по порядку буквой.
В результате у него получился бессмысленный набор букв.
Он повторил то же самое, написав алфавит в обратном порядке,
от "Я" до "А", и снова проделал подмену.
Результат получился таким же бессвязным.
Может быть, нужно выписать буквы не в одну колонку, а в
несколько? Но во сколько — в две, в три, в четыре?
Старыгин бросил карандаш и выпрямился.
Так можно гадать сколько угодно, нисколько не приближаясь к
истине! А она, может быть, где-то совсем близко, совсем рядом! Истина… Veritas
по латыни…
Дмитрий Алексеевич подскочил, как от удара. Почему он
выписывал буквы русского алфавита? Ведь все записи, с которыми ему приходилось
иметь дело в ходе работы, были сделаны на итальянском, латинском, французском
языках, то есть буквами латинского алфавита!
Он торопливо выписал в столбик латинские буквы и принялся
одну за другой заменять ими цифры из таинственной надписи.
И очень скоро на листке перед ним появилась фраза, которую
он без труда перевел с латыни на русский:
«Найдешь ее в госпоже катакомб».
Ее? Старыгин почти не сомневался, что речь идет о пропавшей
картине, о Мадонне Литта кисти Леонардо. Но что значит окончание надписи? Где
искать исчезнувшую картину? И что такое госпожа катакомб?
Катакомбы в первую очередь ассоциировались у него с первыми
христианами, которые вынуждены были, скрываясь от преследований, совершать свои
богослужения под землей, в темноте и сырости подземелий, катакомбах Вечного
города.
В очередной раз порадовавшись достижениям технического
прогресса, Старыгин вышел в Интернет и сделал запрос по теме
«Достопримечательности Рима».
Тут же ему выдали несколько рекламных текстов, предлагавших
отправиться в путешествие и ознакомиться с красотами и древностями итальянской
столицы.
Дмитрий Алексеевич быстро пробежал взглядом несколько
страниц и наконец нашел то, что надо.
«На Виа Салариа находятся катакомбы Святой Присциллы. Это
место в древних источниках называли госпожой катакомб, поскольку там находятся
захоронения многих первых христиан, в первую очередь — первых семи римских пап,
в том числе святого Марцеллина и его преемника Марцелла…»
Вот оно! Вот куда ведет найденная на странице старинной
книги подсказка! В Рим, в катакомбы Святой Присциллы! Неслучайно всего
какой-нибудь час назад Антонио Сорди написал, что надеется вскоре увидеть его в
Риме!
Старыгин перевел дыхание и остановил полет своей фантазии.
С чего он взял, что анониму, который испортил красными
чернилами ценную старинную книгу, можно верить? Скорее всего, это обман, хитрая
уловка. Его хотят направить по ложному следу…
Но что-то, какой-то внутренний голос продолжал повторять:
Рим, Виа Салариа…
Высокий, необыкновенно худой человек опустился на ковер и
легко принял позу лотоса. Он был необычайно гибок и мускулист и без труда мог
принять самую трудную позу йоги. Чиркнув спичкой, он зажег тонкую ароматическую
свечу на медной подставке и втянул сладковатый, пряный дым. Мужчина скосил
глаза на свое запястье. Ящерица, изображенная на смуглой коже, казалось, ожила,
ее маленькие глазки загорелись угрожающим красным огнем.
— Час нашего торжества близок, — прошептал
мужчина, обращаясь то ли к этому странному созданию, то ли к кому-то
невидимому, чье присутствие он ощущал в любой миг дня и ночи.
