— Леопард! Его убил леопард-людоед!
Можете похоронить несчастного!
Потом они отправились к нам в палатку перекусить и, как
водится, выпить. Когда закончилась третья бутылка виски, я отозвал белого
полицейского в сторону и рассказал о вчерашнем разговоре с Бобби, о том, что он
поведал мне о людях-муру.
— Дурак, — коротко ответил полицейский. — Он
сам подписал свой смертный приговор, рассказав чужаку о ритуалах муру.
Люди-леопарды этого не прощают. Они посчитали, что леопард, их священный тотем,
оскорблен, и решили смыть оскорбление кровью виновного.
— Неужели в том, что он рассказывал, есть хоть капля
правды? — с ужасом спросил я полицейского.
— Капля? — тот расхохотался. — Да это все
правда, от начала и до конца! Больше того, это только малая доля правды!
— Как можно поверить, что люди превращаются в леопардов? —
не отступал я. — Мы с вами живем в конце двадцатого века, во время
телевидения и космических полетов…
— Это там, у вас, в Европе и Америке двадцатый
век! — прошептал полицейский, пригнувшись к моему уху. — А здесь —
каменный! Здесь все возможно! Впрочем, — продолжил он, — конечно,
муру не превращаются в настоящих леопардов, у них не отрастают хвосты и когти.
Вместо хвоста во время своих ритуалов они привязывают к
поясу цепь, обернутую пятнистой тканью, вместо когтей прикрепляют к ладони
остро заточенные раковины или бритвенные лезвия — вот вам и дань прогрессу! Но
вот дух леопарда во время ритуала действительно вселяется в каждого из них, и
они набрасываются на свою жертву, как леопард на антилопу!
В тайнике, в самой глубине леса они прячут свою страшную
амуницию — шкуры леопарда, «когти» и звериные маски, надевая которые, они и
превращаются в ночных убийц. Я представляю, как они расправились с вашим
проводником. На четвереньках подобрались к тропе, по которой он шел,
вскарабкались на ветки деревьев, спрятались в кустах, а потом с жутким рычанием
набросились на обреченного, перебили ему позвоночник цепью.., то есть хвостом
леопарда, перерезали горло острыми раковинами и разорвали его на куски, как
настоящий леопард, наверняка пуская в ход и собственные зубы…
Я невольно похолодел от ужаса, а полицейский как ни в чем не
бывало продолжал:
— После убийства они снимают маски и шкуры, совершают
ритуальное омовение, смывая с себя кровь жертвы, и отправляются по своим домам.
Там они крепко засыпают и просыпаются, сохранив только смутные воспоминания о
происшедшем. Наверняка среди убийц были и родственники вашего Бобби, это
нисколько не возбраняется. Наоборот, таким образом вожаки муру надежнее
привязывают своих людей. Кровь лучше всего объединяет.., совместно пролитая
кровь.
Полицейский хлебнул еще виски из дешевой алюминиевой фляжки
и продолжил:
— Все об этом знают, но помалкивают, боятся мести
людей-леопардов. Лет тридцать назад в наших местах было страшное дело, нашли за
несколько месяцев больше восьмидесяти убитых людей. Не просто убитых — они были
растерзаны, сердца вырваны из груди. И вокруг, как обычно, — следы
леопарда. Люди боялись выходить из домов, по провинции, как лесной пожар,
распространился ужас. Власти решили принять меры, за головы людей-леопардов
назначили большое вознаграждение. Деньги сыграли свою роль, удалось арестовать
некоторых муру.
Восемнадцать человек были осуждены за причастность к этим
зверским преступлениям и повешены для устрашения остальных. Жители окрестных
деревень успокоились, но ненадолго: неподалеку от места казни людей-леопардов в
джунглях обнаружили восемнадцать тел мертвых хищников! Как вам это понравится?
Вы все еще не верите в переселение душ?
Белый полицейский допил виски и попрощался со мной. Больше я
его не видел: через две недели его нашли в лесу, неподалеку от полицейского
участка, растерзанного леопардом…
В кустах раздался шорох, и Маша невольно вздрогнула: ей
померещился притаившийся в темноте человек-леопард. Антонио замолчал и
настороженно оглянулся. Ветви раздвинулись, и на дорожку вышла большая
белоснежная собака — итальянская пастушеская, как называют эту древнюю породу.
Маша облегченно перевела дыхание.
— Антонио, — проговорил Старыгин, зябко
поеживаясь, — зачем ты рассказал нам на ночь эту кошмарную историю? Чтобы
лишить Машу сна? Это повествование явно не предназначено для девичьих ушей!
— К вашему сведению, я не слабонервная
школьница, — обиделась Маша. — и давно вышла из того возраста, когда
можно лишиться сна от подобной страшилки. Непонятно только, к чему Антонио все
это нам рассказал. Не хочет же он сказать, что к пропаже Мадонны Литта
причастны люди-леопарды!
— Нет, конечно, — итальянец грустно
улыбнулся. — Я хочу только сказать, что тайные общества существовали во
всех странах и во все времена.., существовали и существуют по сей, день. И как
нигерийские люди-леопарды искренне верят, что во время священных ритуалов в них
вселяется дух леопарда, так почитатели мифического амфиреуса могут верить, что
в них вселяется дух этого кошмарного создания.
— Кажется, мы живем не в дикой стране, где все еще живы
подобные суеверия, — неуверенно проговорила Маша.
Белая собака улеглась у ее ног и замахала пушистым хвостом,
разметая песок на дорожке.
— Кажется, вы нашли здесь еще одного друга, —
улыбнулся Антонио. — Не считая меня, конечно. Но все же… Не хочу вас
пугать, но тайные общества вроде «людей-леопардов» существуют не только в таких
диких местах. Слышали вы что-нибудь о так называемом Горном Старце?
— Кажется, это какой-то средневековый торговец
наркотиками? — неуверенно проговорила Маша.
— Торговец наркотиками! — Итальянец заразительно
расхохотался. — Вот она, современная молодежь! Впрочем, в ваших словах
есть доля истины. Горный Старец действительно использовал наркотики, а именно —
гашиш, только он ими не торговал, при помощи гашиша он держал в руках своих
многочисленных подручных. Их так и называли — асассины, то есть гашишины.
Настоящее имя Горного Старца-Хасан ибн Саббах, он родился в
XII веке в Хорасане, в семье мусульманина-шиита. Шииты — это течение в исламе,
сторонники которого почитают Али, четвертого имама. В юности он был знаком с
Омаром Хайямом. В более зрелом возрасте присоединился к исмаилитам,
радикальному крылу шиитов, и обосновался в горной крепости Аламут, в
современном Ираке. Хасан ибн Саббах принимал в своей крепости молодых людей,
готовых на подвиги, и обещал им райское блаженство в традиционном мусульманском
духе — с цветущими садами и большеглазыми гуриями. Только в отличие от других
проповедников ислама он обещал все это не после смерти, а при жизни, на Земле,
не покидая стен Аламута. Средство для достижения райского блаженства было
простое, но действенное — так называемый зеленый мед, попросту — наркотик на
основе гашиша. Впрочем, это не противоречило убеждениям Горного Старца: пророк
Мухаммед запретил пить вино, но ничего не сказал по поводу наркотиков.
