Одурманенные наркотиками юноши были на все готовы для того,
чтобы вернуться в «райские сады» Горного Старца. А требовалось от них только
одно: отправиться туда, куда пошлет Хасан ибн Саббах, например в Багдад, или
Каир, или Исфахан, и убить того, на кого указала рука Горного Старца. В ход шли
меч и кинжал, петля и таинственный, известный только асассинам яд.
То есть, выражаясь современным языком, Горный Старец создал
базу по подготовке наемных убийц. Я не оговорился: если поначалу люди Старца
совершали свои «акции» в интересах секты исмаилитов, расправляясь с их
религиозными противниками и гонителями, то позднее Хасан стал брать деньги за
устранение неугодных кому-то людей. Среди его жертв были и восточные владыки, и
вожди крестоносцев. Так, по некоторым сведениям, его люди устранили Конрада де
Монферрата.
Горный Старец уделял большое внимание психологической
подготовке своих людей.
Кроме наркотиков применял различные виды гипноза и
медитации, в результате его посланцы превращались в зомби, в живых роботов,
послушно выполняющих волю своего хозяина. Убийцы-асассины не знали страха, они
готовы были умереть за своего предводителя, и поэтому все, от простолюдина до
монарха, страшились их, никто не чувствовал себя в безопасности. Власть Горного
Старца за короткое время распространилась на огромную территорию, и даже султан
Мелик-шах вынужден был заключить с асассинами договор. Старец прожил в крепости
Аламут тридцать четыре года, не выпуская из рук бразды правления своей
невидимой империей, которая распалась только после его смерти.
— Еще раз хочу напомнить вам, — проговорила Маша,
когда Антонио замолчал и наступила тишина, нарушаемая только журчанием воды и
стрекотом цикад, — то, о чем вы рассказали, происходило в двенадцатом
веке, далеко на Востоке, а мы с вами живем в цивилизованном мире, в Европе, в
двадцать первом столетии…
— В свою очередь хочу напомнить вам, Мария, что в
двадцать первом веке были события одиннадцатого сентября и многие другие, перед
которыми деяния асассинов бледнеют и кажутся детскими шалостями! В руках
наследников Горного Старца не только яд и кинжал, но гораздо более страшное
оружие, а в мире по-прежнему полно людей, готовых на смерть ради какой-нибудь
бредовой идеи!
Знаете ли вы о тайном ордене «Золотая заря», созданном в
Англии в конце девятнадцатого века и поддерживавшем тесные связи с немецкими
розенкрейцерами, членами «Общества Туле» и «Аненербе», в число которых входили
Альфред Розенберг, Рудольф Гесс и Адольф Гитлер?
— Все, все, прекрати! — Старыгин замахал на
итальянца руками. — Ты совершенно запугал и запутал Машу! Если не
возражаешь, мы хотели бы отдохнуть, завтра нам предстоит тяжелый день!
— Конечно, — Антонио смутился. — Простите
меня, я слишком увлекся. Меня оправдывает только то, что тема тайных обществ
всю жизнь чрезвычайно занимала меня. Не буду больше утомлять вас, надеюсь
увидеться с вами завтра.
Антонио простился с друзьями и вызвал от администратора дома
такси.
Маша поднялась вместе со Старыгиным на второй этаж, пожелала
ему спокойной ночи и вошла в свою комнату.
В первый момент она почти ничего не видела в темноте, однако
ей почудилось какое-то движение. Нашарив рукой выключатель, она включила свет и
вскрикнула. Посреди комнаты стоял худой, высокий человек в облегающем черном
костюме и черной трикотажной шапочке с прорезями для глаз, натянутой на лицо.
Он рылся в Машиной сумочке, что-то раздраженно бормоча.
— Дмитрий! — закричала Маша, отступив к
двери. — На помощь!
Человек в маске издал злобное шипение, как готовая к броску
кобра, и повернулся к Маше.
Ей показалось, что через прорези маски на нее уставились два
разноцветных глаза. В ту же секунду дверь распахнулась, на пороге появился
Старыгин.
— Что случилось… — проговорил он и тут же увидел
ночного гостя.
Черный человек выругался по-итальянски, прыгнул к окну и
перемахнул через подоконник. Старыгин бросился следом за ним, пересек комнату и
выглянул в окно. За окном был только ночной сад, благоухающий и прекрасный.
Никаких следов таинственного гостя.
Можно было бы подумать, что его посещение привиделось Маше и
Дмитрию Алексеевичу, если бы не разбросанное по кровати содержимое Машиной
сумочки.
Дверь комнаты, негромко скрипнув, открылась, и в дверном
проеме появилась безмолвная женщина в черном, одна из тех, кто распоряжался
хозяйством и жизнью папского дома.
— Что случилось? — осведомилась она наконец на
хорошем английском языке. — Кажется, кто-то кричал?
— В моей комнате был человек, — проговорила Маша,
взяв себя в руки. — Он убежал через окно.
— Это невозможно, — строго ответила сестра. —
В нашем доме такого никогда не бывало.
— Однако он был… — попыталась настаивать Маша.
Старыгин взял ее за руку и сделал знак глазами.
— Возможно, мне показалось.,. — сникла Маша.
— Вероятно, — кивнула черная сестра. — В
вашей комнате мужчина. Это тоже не в правилах нашего дома.
Она развернулась и покинула комнату, бесшумно, как
привидение.
— Не стоит привлекать к себе излишнее внимание, —
проговорил Старыгин.
— Мне кажется, мы уже привлекли к себе внимание. —
Маша кивнула на свою распотрошенную сумочку. — Причем именно излишнее…
— У вас что-нибудь пропало? — озабоченно спросил
Дмитрий Алексеевич.
— Если вы имеете в виду Пентагон.., ну, ту штуку,
которую подарил мне дед, то я не оставляла ее в номере, она у меня под одеждой.
А в остальном… — девушка перебрала свои немногочисленные вещи и пожала
плечами. — Деньги все целы, моя косметика его вряд ли интересовала.,
паспорт тоже на месте, только он явно его листал. Может быть, это был
представитель пограничной службы? — Маша усмехнулась. — Он проверял,
есть ли у меня шенгенская виза? Ой! Она вспомнила, что в сумочке находился
дневник деда — небольшая потрепанная тетрадка.
— Что? — нахмурился Старыгин. — Что еще
пропало?
— Н-ничего… — Маша с запозданием сообразила, что перед
уходом на ужин запихнула тетрадку в укромное место. Душ в ее номере был
оборудован нарочито просто, стены облицованы не кафелем, а обычными
пластиковыми плитками. Одна из таких плиток отстала, и Маша запихнула туда
тетрадку.
— Мне плохо! — Она метнулась в ванную.
К счастью, тетрадка была там, никуда не делась.
Радуясь, что она такая умная и предусмотрительная, Маша
решила с ней больше не расставаться и запихнула под ремень джинсов. Выйдя в
комнату, она улыбнулась своему спутнику как можно беззаботнее.
— Зря вы так легкомысленно относитесь к этому
происшествию. — Старыгин поморщился, как от зубной боли. — То, что он
интересовался вашим паспортом, очень мне не нравится!
