Старыгин нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле
магазина. Машу он не узнал, скользнув по ней равнодушным взглядом. Она прошла
чуть вперед и подпихнула пакет с ненужным зеленым костюмом в тележку,
заваленную пустыми картонными коробками. И в то самое время, когда она
наклонилась, сумочка сползла с плеча, и ее тут же выдернул какой-то шустрый
мальчишка.
— Ой! — Маша крикнула так громко, что Старыгин,
узнавший ее по голосу, одним прыжком оказался рядом с ней.
Воришка улепетывал с сумочкой, где лежали ценные бумаги и дневник
ее деда. Недолго думая, Маша припустила следом, радуясь, что прихватила в
магазинчике еще и удобные ботинки. Она неслась молча, не тратя времени на
крики, да и ни к чему было привлекать внимание. Карабинеров поблизости не
наблюдалось, улица была запружена народом, никто не удивлялся при виде бегущих,
тем более, что вор спрятал сумочку под куртку. Сзади слышалось сопенье
Старыгина, он явно сдавал, потому что дышал слишком тяжело.
«Куда ему бегать — при такой кабинетной работе», —
подумала Маша и наддала ходу. Воришка оглянулся и тоже поднажал. Старыгин
отстал, Маша летела как на крыльях, силы ей придавала злость. Какой-то мелкий
мерзавец посмел отнять у нее, дневник деда, в то время как они почти
расшифровали его. И могли бы узнать, что же все-таки происходит, кто украл
Мадонну Литта, и кто охотится за ней, Машей.
Вор свернул в переулок, у Маши от ярости открылось второе
дыхание. Расстояние между ними неуклонно сокращалось. В переулке было пустынно,
только немолодой человек с палкой шел, не спеша, по своим делам. Вор с размаху
толкнул его, тот едва не упал, ухватился за стенку. Вор помчался дальше,
попытался свернуть во двор, но из ворот ему наперерез вдруг выскочил
запыхавшийся Старыгин. Веришка затоптался на месте, поднырнул под руку
Старыгина, но тут Маша в прыжке толкнула его и впечатала в створку ворот.
Парень взвыл больше для публики, которую составляли старуха,
выглядывающая из окна, и две кошки на каменных ступеньках.
Маша залепила вору две здоровенные пощечины и вырвала свою
сумку, которая оказалась открытой. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие.
Ценные бумаги были на месте, но дневник пропал.
— Говори, куда дел тетрадку? — закричала Маша.
Отдышавшийся Старыгин едва успел перевести ее слова на
итальянский. Воришка взглянул на Машу и понял, что она настроена очень
серьезно. Он сделал попытку вырваться, но Маша сильно пнула его ногой под
коленку и пригрозила в цветистых выражениях, что изувечит его навсегда, если он
немедленно не скажет, куда дел ту тетрадку, что была в сумке.
Старыгин замешкался с переводом, но парень и так все понял.
Он забормотал что-то быстро-быстро.
— Говорит, что отдал тетрадку тому мужчине, с которым
столкнулся. Говорит, что тот его нанял. Ему нужна была тетрадка, а деньги он
разрешил забрать себе. Такой седой наполовину..
— Врешь все! — Маша крепко прихватила парня за
ухо.
— Да нет же, вон в том переулке!
— Показывай! — Маша потащила воришку за ухо.
— Вот он! — прошипел воришка, указывая на другую
сторону улицы. — Видите, я не соврал!
На противоположной стороне, возле входа в кондитерский
магазин, высокий мужчина садился в открытый «Пежо». Мужчина действительно
бросался в глаза: левая половина его головы была черной, как смоль, правая —
совершенно седая.
— Я не соврал, синьора, отпустите меня! бормотал
мальчишка. — Или я заору!
Глаза его хитро сверкнули. Паршивец явно догадался, что
подозрительные иностранцы еще больше, чем он сам, боятся встречи с
карабинерами.
— Ладно, беги! — Маша выпустила красное распухшее
ухо и добавила:
— Вот тебе! — она протянула воришке десять евро.
Он ловко выхватил купюру из ее руки и припустил обратно в переулок, сделав на
прощание непристойный жест.
Открытая машина отъехала от тротуара и медленно двинулась
вперед в плотном потоке автомобилей. Маша бросилась к остановившемуся
неподалеку такси, но ее ловко оттолкнула полная дама средних лет, увешанная
многочисленными покупками. Захлопнув за собой дверцу машины, победительница
высунулась и прокричала Маше что-то откровенно издевательское.
Старыгин махал руками, пытаясь остановить какую-нибудь
машину, но все проезжали мимо, даже не притормаживая. Маша присоединилась к
своему спутнику, надеясь на свое женское обаяние, однако после посещения
одежного магазина оно, видимо, несколько снизилось, во всяком случае,
итальянские водители не спешили на помощь.
Открытый «Пежо» постепенно приближался к перекрестку. Еще
немного, и он скроется за поворотом…
Вдруг рядом с Машей раздался веселый молодой голос:
— Чао, рагацца!
Маша обернулась. Ей махал рукой высокий коротко стриженный
парень на ярко-фиолетовом мотороллере.
— Мы виделись в библиотеке! — крикнул он
по-английски, перекрывая уличный шум. — Ты знакомая доктора Сорди, а я у
него учусь!
— Привет! — отозвалась Маша и развела руки. —
Никак не поймать такси!
— Садись, я тебя отвезу, куда нужно! Или ты с
Другом? — он оценивающе взглянул на Старыгина.
— Дмитрий, я поеду, а то мы его упустим, вполголоса
проговорила Маша, — встретимся через час около фонтана Треви! — И она
бросилась между отчаянно сигналящими машинами к парню на мотороллере.
— Ну и куда тебя отвезти? — спросил тот, когда
девушка устроилась у него за спиной. — Ты туристка или приехала в Рим по
делам? Как тебя зовут?
— Мария, — представилась девушка, — Мэри.
Поехали вон за тем открытым «Пежо», видишь?
Надо не потерять его…
— Как интересно! — парень обернулся к ней, широко
улыбаясь. — Ты не туристка! Ты шпионка, да?
— По совместительству, — усмехнулась Маша. —
Эй, не упусти его!
— Шутишь? — парень нажал на педаль газа и ловко
обошел сразу несколько машин. — Да куда он денется! В такой пробке мы его
пешком догоним!
Медленно продвигаясь вперед, то и дело застревая, «Пежо»
двигался по узким улочкам.
Мотороллер не отставал от него, ловко лавируя в потоке
автомобилей. Наконец открытая машина свернула к тротуару и остановилась перед
входом в небольшое кафе.
— Спасибо! — Маша чмокнула парня в щеку и лихо
соскочила с мотороллера.
— Эй, увидишь Джеймса Бонда — передай привет! —
студент махнул ей рукой и почти тут же скрылся из виду.
Мужчина с наполовину седой головой вошел в кафе. Маша
надвинула бандану на самые глаза и двинулась следом. Она исходила из того, что
седоголовый видел ее до переодевания, в респектабельном костюме, и вряд ли
сейчас узнает в рваных джинсах, куртке и темных очках.
Войдя в кафе, девушка огляделась.
