Седоголовый сел спиной ко входу за столик на двоих. Место
напротив него пустовало. Позади тоже был свободный столик, и Маша села,
оказавшись спина к спине со своим «объектом». Подошла официантка, и девушка
заказала капуччино с корицей.
Прошло несколько минут. Мужчина явно кого-то ждал.
Наконец дверь кафе снова открылась, юна пороге появилась
элегантная женщина лет сорока с черными, хорошо уложенными волосами. Она
уверенно направилась к столику седовласого. Коротко поздоровавшись, они
вполголоса заговорили, к счастью, по-английски.
— Тетрадка у меня, — проговорил мужчина.
— Повелитель будет доволен. Не было никаких проблем?
Она вас не видела?
— Нет, я нанял мальчишку. Он проделал все очень ловко.
— Хорошо. Я доложу Повелителю.
Маша достала пудреницу. Делая вид, что поправляет макияж,
она направила зеркальце на соседний столик. Мужчина, воровато оглядевшись по
сторонам, достал из внутреннего кармана потрепанную тетрадку, вложил ее в меню
и передал своей собеседнице. Та положила меню перед собой и, делая вид, что
просматривает его, сбросила тетрадку в свою сумочку.
Маша подумала, что можно проделать с этой наглой брюнеткой
то же, что только что сделали с ней самой, — нанять уличного воришку,
чтобы он в толчее украл у нее сумку вместе с дневником. Правда, денег у Маши
почти совсем не осталось.
— Вы свободны, — достаточно невежливо сказала
брюнетка своему партнеру. — С вами свяжутся.
Чувствовалось, что, получив дневник, она утратила к нему
интерес и тяготится его обществом.
Мужчина встал из-за столика и, понурившись, двинулся к
выходу.
Едва дверь кафе закрылась за ним, брюнетка достала мобильный
телефон и поднесла его к уху. Маша замерла, стараясь не пропустить ни слова.
— Дневник у меня, — вполголоса сообщила
женщина. — Да, все прошло гладко. Я передам его завтра, как
договаривались, в половине третьего оставлю возле Шейх Эль Балада. Образ уже
там? Да, я понимаю.., хорошо, конечно.
Брюнетка спрятала телефон, поднялась и направилась к выходу.
Маша вскочила и бросилась следом, оставив на столике купюру.
Выскочив на улицу, она огляделась.
Брюнетка стояла на краю тротуара, кого-то поджидая.
Вдруг раздался громкий рев мотора, и из-за угла вылетел
огромный, сверкающий хромом и черным лаком мотоцикл. За рулем его сидел
человек, затянутый в черную кожу, в блестящем космическом шлеме, полностью скрывающем
лицо. Мотоциклист притормозил, брюнетка вскочила на седло за его спиной, и
странная парочка умчалась на первой космической скорости.
Маша чертыхнулась и разочарованно уставилась вслед
мотоциклу.
Дневник деда умчался от нее с грохотом мотора, в ореоле
выхлопных газов, и шансов догнать его не было, даже если бы рядом с ней сейчас
остановилось такси.
* * *
Через полчаса, миновав площадь Пилотта, по улице Луккези
Маша подошла к знаменитому фонтану Треви. Вокруг фонтана толпились
многочисленные туристы, любуясь морскими конями в упряжке Океана, блеском и
сверканием падающей воды, бросая в фонтан мелкие монеты, чтобы еще раз
вернуться в Вечный город. Тут же смуглые мальчишки ныряли в фонтан за этими
монетами.
Среди шумной разноязыкой толпы Маша с трудом нашла
Старыгина. Реставратор сидел на балюстраде фонтана, пригорюнившись, далекий от
окружающего его вечного праздника. Увидев Машу, он оживился и вскочил ей
навстречу.
— Ну как, вы догнали его?
— Догнала, но вернуть дневник не удалось, призналась
Маша и подробно рассказала о своих приключениях.
Когда она дословно пересказала подслушанный разговор,
Дмитрий Алексеевич насторожился.
— Как вы сказали? Где она оставит тетрадку?
— Кажется, она сказала — возле Шейх-Эль Палада. Понятия
не имею, что это такое.
— Может быть, возле Шейх Эль Балада? уточнил Старыгин.
— Да, точно. А это вам что-нибудь говорит?
— Конечно. Это одна из самых древних египетских статуй,
она датируется Древним царством. Статуя деревянная, изображает египетского
сановника или жреца, но когда рабочие откопали ее, они сказали, что деревянный
человек очень похож на их сельского старосту, Шейх эль Балада. Так это название
и закрепилось за статуей.
— Значит, завтра мы должны в половине третьего
караулить возле этой статуи! Я непременно должна вернуть дневник деда! Где,
кстати, находится этот самый Шейх?
— В Каире, в Египетском музее, — с горечью ответил
Старыгин. — Так что вряд ли мы туда попадем…
— Ничего себе! — лицо у Маши разочарованно
вытянулось. — В Каире? Но это ничего не значит! В Каир — так в Каир!
Вполне можно успеть!
— Вряд ли, — Старыгин еще больше помрачнел. —
Нас наверняка караулят в аэропорту, полиция повсюду разослала наши приметы.
Кроме того, хочу вам напомнить, что у нас почти не осталось денег.
— Денег… — протянула Маша. — Вот это действительно
проблема! А вы помните, что нам сказал Антонио по поводу бумаг из дедушкиной
ячейки?
Она подхватила Старыгина под локоть и потащила к обшарпанной
двери с призывной надписью «Обмен валюты».
В тесной комнатке с кондиционером скучал немолодой охранник.
За окошечком из пуленепробиваемого стекла сидел мужчина лет сорока с круглой
плешью и печальными темными глазами. При появлении клиентов он заметно
оживился.
— Вы говорите по-английски? — осведомилась Маша.
— А как же? — ответил тот с легким, едва уловимым
акцентом. — Менять валюту и не говорить по-английски! Я вас умоляю! И
по-английски, и по-французски, и по-немецки, и по-голландски, и по-испански
тоже… Что вам нужно поменять, мисс? С тех пор как ввели евро, у меня стало
гораздо меньше работы. Только американцы со своими долларами… Но вы ведь не
американка, правда? Впрочем, это меня не касается! Так что вам нужно поменять?
— У меня не совсем простой случай, — Маша понизила
голос и наклонилась к самому окну, — можете вы поменять вот это?
Мужчина внимательно посмотрел на протянутую ему облигацию и
снова перевел взгляд на Машу, придирчиво оценивая ее внешний вид и одежду.
— Вы знаете, что это такое? — надменно проговорила
Маша.
— Еще бы! Я знал, что это такое, еще тогда, когда вы
играли в кубики и читали книжку про Пиноккио! Что это такое! Я вас умоляю!
Может быть, вы думаете, что я никогда не слышал про банк Ротшильдов? Так вот я
про него слышал! Единственное, чего я не знаю — это откуда у девушки в такой
куртке могут быть облигации Ротшильдов! Впрочем, меня это тоже не касается.
— Я попала в сложную ситуацию, — Маша еще понизила
голос, покосившись на охранника, — мне нужно продать такую облигацию.
