Молния сверкнула еще ярче. Гром прогремел громче.
Закончив расставлять консервированный суп, Лаура поднялась с колен и вытерла руки о белый передник, который она носила поверх рубашки с короткими рукавами и джинсов. Она была красивой; с густыми коричневыми волосами и большими карими глазами, она имела больше, чем простое сходство со своей матерью.
– И сколько же сэр Томми Тод платит за комнату?
– Шесть пенсов в неделю.
– Он в комнате, которая по соседству с моей?
– Да, в той комнате, в чулане которой лежит лодка.
Она захихикала снова:
– Что ж, тогда ему лучше не храпеть.
– Он сказал то же самое о тебе.
Помятый старый «бьюик» остановился перед лавкой; когда водительская дверь открылась, небо разверзлось от третьего раската грома. Улица заполнилась светом молнии, осветившем припаркованный «бьюик» и проезжающие мимо автомобили. Аккомпанирующий гром потряс дом с крыши до фундамента, как будто шторм разверз не только небеса, но и землю, вызвав землетрясение:
– Ух ты! – сказала Лаура, бесстрашно подойдя к окну.
Хотя не упала еще ни одна капля дождя, ветер неожиданно налетел с запада, гоня перед собой листья и мусор.
Человек, вышедший из синего «бьюика», в удивлении смотрел на небо.
Вспышка за вспышкой молния рассекала облака, обжигая воздух, отражаясь в окнах и хромированной поверхности автомобиля, и с каждой вспышкой гремел гром, словно огромный кулак Бога опускался на землю.
Молния всколыхнула воспоминания Боба. Тогда он позвал Лауру:
– Милая, отойди от окна.
Она прошла за прилавок и дала ему себя обнять, возможно, больше для его успокоения, чем для своего.
Человек, вышедший из «бьюика», заторопился в лавку. Глядя на сверкающее небо, он сказал:
– Вы видели это? Ух!
Гром стих, воцарилась тишина.
Начался дождь. Большие первые капли ударили в окно, затем в одно мгновение пелена дождя скрыла весь внешний мир за пределами маленького магазина.
Посетитель обернулся и улыбнулся.
– Какое зрелище, а?
Боб хотел было ответить, но при более внимательном взгляде на посетителя почувствовал опасность, как олень, должно быть, чувствует приближающегося волка. На парне были потертые рабочие ботинки, грязные джинсы и поношенная ветровка, из под которой торчала белая рубашка. У него были длинные жирные волосы и небритая щетина. Красные глаза были воспалены. Подойдя к прилавку, он вытащил из ветровки револьвер.
– Давай все, что есть в кассе, задница.
– Конечно.
– Быстрее.
– Только спокойно.
Грабитель облизал свои бледные потрескавшиеся губы.
– Не вздумай шутить, задница.
– О'кэй, о'кэй, конечно. Я отдам все, – сказал Боб, толкая одной рукой Лауру за свою спину.
– Оставь девчонку так, чтобы я мог ее видеть!
Я хочу видеть ее. Давай, мать твою, вытаскивай ее из-за спины!
– О'кэй, только успокойся.
Лицо парня растянулось в мертвой улыбке, его тело заметно содрогалось.
– Вот так, чтобы я ее видел. И не тянись ни к чему кроме кассы, не трогай револьвер или я снесу твою вонючую башку.
– У меня нет оружия, – заверил его Боб. Он взглянул на забрызганное дождем окно, надеясь, что другие покупатели не придут, пока не уберется этот грабитель. Этот идиот мог бы пристрелить каждого, кто войдет в эти двери.
Лаура попыталась спрятаться за отца, но грабитель сказал:
– Эй не двигайся! Боб сказал:
– Ей всего восемь лет…
– Она сука, они все долбаные суки, что большие, что маленькие.
Его пронзительный голос быстро надломился. Он выглядел напуганным больше, чем Боб, и этого Боб боялся больше всего.
Хотя его внимание было полностью привлечено грабителем и револьвером, Боб расслышал по радио мелодию Скитер Дэвис «Конец света», которая звучала для него пророчески. Под дулом револьвера грабителя Боб страстно желал, чтобы мелодия не стала предзнаменованием их с Лаурой смерти.
– Вот деньги, это все, бери их.
Собрав с прилавка деньги и сунув их в карман грязной ветровки, грабитель сказал:
– У тебя есть кладовка?
– Зачем?
Одной рукой грабитель зло смел упаковки с печеньем и жевательной резинкой с прилавка на пол. Он протянул револьвер к Бобу.
– У тебя есть кладовка, задница, я знаю, что есть. Идем туда.
Во рту Боба неожиданно пересохло.
– Послушай, бери деньги и уходи. Ты получил что хотел. Уходи, пожалуйста.
Усмехаясь, более самоуверенно теперь, когда у него были деньги, приободренный страхом Боба, но все еще дрожа, грабитель сказал:
– Не беспокойся, я не собираюсь никого убивать. Я любовник, а не убийца. Все, чего я хочу, это только маленькую сучку, потом я уйду.
Боб проклинал себя за то, что не имел оружия. Лаура прильнула к нему, она верила в него, а он ничего не мог сделать, чтобы ее спасти. По дороге в кладовку он мог бы броситься на грабителя и попытаться выхватить револьвер. Но он был слишком неповоротлив. Не умея двигаться быстро, он был бы тут же застрелен и остался бы умирать на полу, пока этот грязный ублюдок насиловал бы его дочь в кладовке.
– Шевелись, – крикнул грабитель.– Быстрее!
Раздался выстрел. Лаура закричала, и Боб прижал ее к себе, заслоняя ее, но застреленным оказался не кто иной, как грабитель. Пуля угодила ему в висок, размозжив череп, и он рухнул на пачки с печеньем и жевательной резинкой, которые он смел с прилавка на пол. Он умер так мгновенно, что даже не успел инстинктивно нажать на курок своего револьвера.
В недоумении Боб посмотрел направо и увидел высокого блондина с пистолетом в руке. Очевидно, он вошел в магазин через заднюю дверь и тихо прокрался в лавку. Войдя в бакалейную лавку, он без предупреждения пристрелил грабителя. Когда он смотрел на мертвое тело, его взгляд был такой спокойный и лишенный всяческих эмоций, как будто он был опытным экзекутором.
– Спасибо Богу, – сказал Боб, – и полиции.
– Я не из полиции.
На парне были серые брюки, белая рубашка и темно-красная куртка, из-под которой была видна подплечная кобура.
Боб растерялся, думая о том, что не был ли их спаситель просто другим вором, которому помешал мертвый теперь грабитель.
Незнакомец поднял глаза от трупа. Взгляд его голубых глаз был прямым и волевым.
Боб был уверен, что видел этого парня раньше, но не мог вспомнить, где и когда.
