Внезапная догадка пронзила мой разум, и я вскочил со стула. Сегодня первое число! Так вот к чему был тот разговор про простолюдинов и аристократов…
— Только не говорите мне, что эта идиотка… — процедил я.
Хоть это и запрещалось правилами жилищного комплекса, но я открыл окно и вылетел через него из квартиры, предварительно обновив летную печать. Внизу подо мной проносились редкие огни фонарей, фары машин и освещенные окна. Снежный вихрь кружился за несущимся на большой скорости по воздуху чародеем. В отличие от колдунов, использующих примитивный эфир направленного движения, летная печать позволяла выпускать невидимые крылья из уплотненной воздушной энергии и регулировать их размеры. Подобная простая вещь позволяла экономить немалую часть эфира при дальних перелетах.
Я поднялся на значительную высоту и преодолел границу города на большой скорости. Разумеется, никаких возможностей для контроля воздушного периметра у аборигенов пока не было. Спустя несколько минут внизу показалась территория мета-полигона, освещаемая снующими в разные стороны лучами прожекторов. Я резко приземлился на центральном плацу у главного входа в тюремный комплекс.
— Н-не двигаться, не то будем стрелять! — мгновенно направили на меня орудия дежурные стражи.
Лучи прожекторов с вышек моментально скрестились на моей одинокой фигуре, мирно стоящей на заснеженном бетоне.
— Позовите Артемиду или Разряда. Мне надо поговорить с ними!
— Никто не имеет права пересекать…
— Живо! — перебил я.
Двое дежурных у входа переглянулись, и один из них направился в здание.
— Кройц? Ты че творишь? — вышла ко мне хмурящаяся Артемида.
— Анна Смирнова есть среди нового набора?
— Да. Смирнова вызвалась в первой группе.
— Они уже выпили концентрат?
— Несколько часов назад, — кивнула женщина.
— Проведи меня в камеру Смирновой.
— Ты не слишком ли много просишь, Кройц?
— А где была уважаемая Артемида, когда в соседней камере бесновался измененный? — надавил я.
— Не твое дело, курсант!
— Я прошу всего лишь провести меня к одному из испытуемых, а не выпустить их в город. Сделай это, и я буду помнить твою небольшую услугу, — произнес я величаво.
— Кого ты из себя строишь? Пересвета? — фыркнула Артемида. — Ладно, следуй передо мной, Песец. И без лишних движений.
Я направился в здание, соблюдая инструкции охраны мета-полигона. Внутренние помещения главного тюремного комплекса мне были знакомы очень хорошо. Первую группу, в которой, конечно же, оказалась и Анна, разместили также, как и нашу — на четвертом ярусе. Этаж был заполнен криками и стонами испытуемых, Разряд сурово прохаживался вдоль камер. Супер бросил на меня безразличный взгляд, но не стал ничего спрашивать. Видимо, его интересовали только элхорги и то, как можно побыстрее от них избавиться.
Мы остановились перед камерой Смирновой, которая была одной из последних в группе. Анна лежала на полу, скрючившись и вяло подергиваясь.
— Откройте, — попросил я.
— Зачем тебе в камеру? Ты ей ничем уже не поможешь, — произнесла Артемида.
— Откройте, — повторил я.
— Сестра, любовница?
— Вас это не касается.
— Скажи, Песец, когда дорогая возлюбленная превратится в спятившую тварь и полезет к твоему горлу с целью перегрызть и полакомиться свежим мясом, поднимется ли у тебя рука? — посмотрела она на меня испытующе.
— Я убью ее быстро, если потребуется, — спокойно ответил я.
— Ясно. Если вздумаешь сдохнуть в мою смену, я тебя прибью. Откройте дверь!
Стражники отворили решетчатую створку, и я проскочил внутрь. Дверь за мной сразу закрыли.
— Вот уж не думала, что кто-то захочет вернуться в клетку. Когда надумаешь выходить — кричи охране!
Артемида махнула рукой и ушла прочь. Двое стражей остались стоять рядом, наблюдая за моими действиями.
— А вы что, смотреть любите? Оставьте нас наедине.
Пробурчав что-то нелестное, автоматчики отошли подальше. Анна лежала в позе эмбриона на сетке, покрывающей пол камеры. Ее били легкие судороги, а кулачки были плотно сжаты. Одета она была в стандартную оранжевую робу. Коричневые волосы валялись в беспорядке, меж бровей пролегли морщины. Я покачал головой сокрушительно, глядя на такую безотрадную картину. Сколько же сил и времени я вложил в то, чтобы спасти девицу от напастей и обеспечить достойный быт. А личное время Артофа Кройца стоит очень дорого. Всегда неприятно, когда твои труды идут насмарку.
Я подхватил щуплую девчушку под руки и перенес на койку. Сам же сел с краю и положил ее голову себе на колени. Тело испытуемой светилось от переполнявшего эфира. Мета-излучение — вещь донельзя коварная. По сути, спасения от него не существовало. Некоторые барьерные техники, которые я использовал при зарядке воды, помогали ограничивать распространение эфира, но лишь частично. Я не знал надежного способа оградить разум Анны от губительного воздействия мета-излучения. В противном случае можно было бы клепать колдунов словно на конвейере одного за другим. Однако за силу приходится платить свою цену.
Также я умел работать лишь с собственным ядром. Влезать в чужие энергетические контуры всегда опасно, малейшая корректировка может привести к губительным последствиям. С чужими аурами работали лишь единичные опытные специалисты в Аккотрельме. Поэтому я не мог усилить кого-то из местных колдунов: ни развить их резерв, ни внедрить новую мета-способность.
Барьерная печать в данном случае также не поможет, поскольку она непроницаема для материи, а эфир уже находится внутри тела. Единственное, что мне пришло на ум — это разрежающий спектр, который был относительно безвреден для организма, но при этом немного снижал эфирную активность.
Я приложил ладони к вискам девушки и направил по каналам разрежающий эфир, создавая небольшое поле вокруг ее головы. Анна ничего не почувствовала, как я и предполагал. Девушка не проходила через подготовительную школу, и, согласно статистике, шансы ее были невысоки. Возможно, разрежающее поле и поднимет вероятность успеха до двадцати-тридцати процентов, но все равно по большей части результат будет зависеть от случая и богов судьбы. И даже если девушка не превратится в элхорга, губительная сила эфира может изрядно повредить или изменить психику и характер. Сделать робкую, но эмоциональную девушку холодным флегматиком по типу Ворона, зацикленного на власти и личной мощи Пересвета, перегоревшего безразличного Окурка или отталкивающе-чешуйчатого Лизарда.
Поэтому я и не мог одобрить подобный рискованный метод взращивания колдунов. Мало того, что куча драгоценных в условиях апокалипсиса кадров погибает, так выжившие еще и зарабатывают себе различные отклонения и фобии, порой опасные для окружающих. Тем не менее, других способов люди не знали, да и я не уверен, что смог бы, пользуясь своими знаниями, вырастить нормального чародея с универсальной и крепкой аурой. Так что оставалось лишь идти на поклон к госпоже удаче.
