Естественно, женщин не оставляло равнодушным это противоречие. Многие девушки, когда мы выходили в магазин или на прогулку, не стесняясь меня, строили ему глазки, а в кафе одна даже сунула свой номер телефона. Витя, как мальчишка, смутился. Это было так мило, что я не смогла удержаться и весь вечер мягко подтрунивала над ним, подначивая позвонить этой француженке и, наконец, расслабиться. Но он был непреклонен, сказав, что сейчас не время для расслаблений и вообще он на работе. Мы тогда тоже немного разговорились, и я спросила на свой страх и риск, как он все пятнадцать лет обходился без женщины. Его мой вопрос рассмешил, но он все же ответил.
Оказывается, заключенные не испытывают таких уж серьезных проблем с сексом, как кажется на первый взгляд. Есть такие женщины, которые готовы знакомиться по переписке, ждать, приезжать раз в три – четыре месяца на длительные свидания, привозить передачи. Их называют «ждули» или «заочницы», поэтому, если сильно невмоготу, всегда есть возможность закрутить роман с одной из них. Эта информация меня успокоила и даже порадовала. Не хотелось думать, что Витя был вынужден заниматься чем-то, что ему претит. Я не против однополых отношений, но только, когда это предпочтение, а не безысходность.
– В тюрьме за языком приходиться следить, – продолжил он меж тем наш разговор. – Там довольно суровые, безжалостные понятия. Никто не делает тебе скидку на возраст или не знание. Там нет дружбы, приятельства, нет благодарности и понимания. Есть только выгода. Однако, людям свойственно кучковаться, прибиваться в тот или иной круг, а за это надо платить, делиться чем-то. Вот только это не делает тебя «своим”», в тюрьме угостишь кого-то – лох, не угостишь – жмот. И между этих двух понятий приходиться существовать, поэтому я предпочитал ни с кем не общаться и никуда не лезть, да так и привык за пятнадцать лет. Знаю, компания из меня так себе, Настасья, но…
– Ты – прекрасная компания, Вить, – поспешила я заверить его. – Мне с тобой комфортно. Может, не всегда легко, но я тебе доверяю, а это гораздо важнее пустой болтовни.
Витя улыбнулся и просто кивнул, мы продолжили, молча, играть. От этого разговора на душе потеплело и в то же время стало еще тяжелее. Я ничуть не соврала, сказав, что он – хорошая компания, но, надо признать, мне очень не хватало Долговской энергичности, бодрости, когда, будто весь мир приходит в движение и кажется, вот- вот произойдет что-то грандиозное. Рядом с ним жизнь кипела, била фонтаном и, наверное, я подсела на этот движняк и ритм, привыкла, что он подталкивает меня, провоцирует, подстегивает. Без него у меня не хватало ни мотивации, ни энергии, ни сил. Я чувствовала себя пустой, потерянной. За что бы ни бралась, все казалось искусственным, натужным.
Рисовать для того, чтобы просто рисовать, учить, чтобы просто учить – глупо, поэтому я быстро бросала. Мне нужен был какой-то толчок, смысл. И я знала, в чем смогу его найти, но очень боялась разочарования, поэтому продолжала сидеть и смотреть на тест в руках.
– Настя, у тебя все в порядке? – вскоре раздается стук в дверь.
– Да, – встрепенувшись, отзываюсь торопливо. – Просто… маску делаю для лица.
– А-а, ну, ладно, а то я уже начал волноваться, полтора часа прошло.
– Я уже заканчиваю, скоро выйду.
– Хорошо.
Витя уходит, а я, наконец, собираюсь с силами и делаю тест. Никогда еще десять минут не казались такими долгими, и никогда еще разочарование не было таким сокрушительным.
Я смотрю на одну полоску, и чувствую, как внутри у меня все опадает. Малюсенький луч света, маячивший где-то за океаном, где в доме моей мечты маленькими ножками будет бегать мой смысл, гаснет, оставляя меня пустую, раздавленную, сломанную посреди обломков моей жизни без единой надежды на то, что в ближайшем будущем меня ждет что-то, кроме походов к психотерапевту и борьбы с не проходящей депрессией.
Кто-то, наверное, скажет, что это слабость – делать центром своего мира детей или мужчин. Что нужно реализовываться в карьере и быть самодостаточной. А я вот не понимаю, что это вообще значит – быть самодостаточной?
Не зависеть ни от кого и ни от чего?
Так это иллюзия. Мы все в той или иной степени зависим друг от друга и нуждаемся в чем -то, но почему-то зависеть от людей стало стыднее, чем от денег и карьеры. А разница – то в чем? Все ведь просто: кто в чем нуждается, тот путь и выбирает.
Я никогда не знала нужды в деньгах, никогда не испытывала потребности доказывать, что я лучше кого-то. Каждый мой день начинался с того, что меня обслуживало около десяти человек. Я ела все самое лучше, одевалась во все самое лучшее, да все вокруг меня было самым лучшим. Я уже была там, куда хотят все попасть. Так зачем мне стремиться к тому, что у меня и так есть, и еще моим правнукам хватит?
Понимаю, это звучит очень мажористо, но такова правда. Многие дети по-настоящему богатых людей отнюдь не лентяи, просто у них нет достаточной мотивации впахивать, разве что только какие-то комплексы.
Однако, мои комплексы простираются за пределами материальной среды. Я всегда нуждалась в людях: в семье, в друзьях, в их одобрении, любви, заботе, в том, чтобы быть кому-то нужной, и чтобы кто-то нуждался во мне, поэтому сейчас мне очень – очень плохо, и я не могу сдержать слез.
Такой плачущей меня и застает Гридас, открыв дверь в ванную. После того, как я начала пить антидепрессанты, закрываться в комнатах мне не позволялось.
– Что происхо… – начал было он, но заметив в моих руках тест, все понял. Вздохнул тяжело и, осторожно забрав его из моих рук, сел рядом и просто обнял меня, а я будто только и ждала этого, уткнулась ему в грудь и, разрыдавшись, обрушила на него свою боль, рассказав все, начиная с того момента, как мама вышла замуж и заканчивая сегодняшним днем. Витя слушал меня, как всегда, молча, просто гладил по голове, как маленькую и раскачивался со мной из стороны в сторону, но мне этого было достаточно, чтобы чувствовать его поддержку и сопереживание.
– Ты, наверное, считаешь, что у меня окончательно поехала крыша: говорю одно, делаю другое, хочу третьего? – спустя какое-то время спрашиваю, нарушая окутавшую нас тишину.
– Возможно, – соглашается он невозмутимо, отчего у меня вырывается смешок, он же продолжает. – Но пока ты не в психушке, у тебя еще есть шанс наладить свою жизнь и не повторять былых ошибок.
– Я ни в чем не вижу смысла.
– Думаешь, я видел, отсидев полжизни за решеткой? Ни семьи, ни друзей, ни образования, ни будущего. Можно было начать жалеть себя и спиться, а можно было пересилить. Я выбрал второе и, как видишь, сижу теперь на вилле с видом на средиземное море, на счету хорошая сумма денег и довольно воодушевляющие перспективы. Конечно, далеко не всем так везет, но в любом случае под лежачий камень вода не течет. Жизнь не всегда строиться на «хочу- не хочу», «есть смысл – нет смысла», иногда самые важные, переломные моменты зависят от упрямо-сказанного себе: «надо!». Перебори себя, Настя, и однажды это даст свои плоды. А дети… Всему свое время. Не стоит убиваться из-за вещей, которые ты не в силах изменить.
