Книга Мир после нас. Как не дать планете погибнуть, страница 32. Автор книги Майя Гёпель

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мир после нас. Как не дать планете погибнуть»

Cтраница 32

И этот принцип также можно применить к государствам.


Институт мировых ресурсов несколько лет назад опубликовал график, отражающий распределение выбросов углекислого газа по странам с начала индустриальной эпохи [ [72] ]. На нем видно, что США ответственны за 27 % общемировых эмиссий, произведенных с 1850 по 2011 год, затем следуют государства Евросоюза, включая Великобританию, на долю которых приходится 25 %. Такие страны, как Китай, Россия или Индия, идут за ними с большим отставанием. Естественно, это наводит на мысль о том, что все, что мы на глобальном Севере делаем или, по крайней мере, пытаемся делать для борьбы с изменением климата, будет все равно сведено на нет энергетическим голодом других стран.

Как показывает этот график, мы уже в течение долгого времени финансируем свое мощное развитие благодаря кредиту, полученному у глобальной климатической системы, и человечеству придется еще долго расплачиваться за эту ипотеку. И если мы не собираемся прийти к заключению, что единственный способ достичь справедливость – это позволить тем странам выбрасывать в атмосферу по крайней мере столько же углекислого газа, как США, – а США при этом не прекратят внезапно жить как прежде, – то, значит, необходимо найти другие способы установить равновесие между государствами.

Как могло бы выглядеть такое равновесие?

Возьмем, к примеру, тропические леса Амазонии. Анализ, выполненный в Центре исследований окружающей среды им. Гельмгольца, показывает, что ими уже накоплено 76 млрд тонн углерода, и каждый год эти леса поглощают еще по 600 млн тонн [ [73] ]. Это важный фактор в борьбе с изменением климата, и существование этих лесов значимо для всего мирового сообщества. Поэтому, с одной стороны, неудивительно, что французский президент Эммануэль Макрон выразил свою озабоченность, когда в 2019 году тысячи лесных пожаров уничтожили часть этих зеленых легких Земли [ [74] ]. Но с другой стороны, большая часть этих лесов находится на территории Бразилии, и ее президент Жаир Болсонару считает вмешательством во внутренние дела его страны все проявления озабоченности, высказанные главами иностранных правительств относительно того, что Бразилии следует бороться с лесными пожарами быстрее и решительнее.

Перед нами классический конфликт.

Бразилия хочет, чтобы экономическое развитие позволило ей войти в число индустриальных стран с высочайшим ВВП. Страны с таким доходом на душу населения, как в Бразилии, на международной арене называются странами с пороговой экономикой, они уже близки к вступлению в клуб высокоразвитых стран. И для этого южноамериканское государство намерено использовать тропические леса: их древесину и любые виды сырья, которые они способны дать, не в последнюю очередь сельскохозяйственные площади на месте вырубок, которые используются сначала как пастбища для крупного рогатого скота и затем – как поля для выращивания сои. Бразилия – крупнейший экспортер говядины в мире [ [75] ] и на втором месте по экспорту сои [ [76] ], которой, как уже говорилось выше, мы в Германии откармливаем коров и свиней. Евросоюз как раз заключил с латиноамериканским торгово-экономическим союзом Меркосур соглашение, упрощающее торговлю.

Может ли Европа с помощью нравоучений и угроз стать сильной – или скорее смешной?

Можем ли мы ставить Бразилии в вину ее планы?

Такие страны, как Германия или Великобритания, тоже использовали ресурсы на своих территориях так, как им хотелось, и никто из-за границы не мог им ничего указывать. Если бы они, допустим, оставили свои запасы угля под землей, то сегодня в атмосфере было бы меньше углекислого газа.

Южнокорейский экономист Ха-Джун Чанг в 2002 году в книге «Отбрасывая лестницу: Стратегия развития в исторической перспективе» (Kicking Away the Ladder: Development Strategy in Historical Perspective) описал, как индустриальные государства глобального Севера запрещают развивающимся странам применять как раз те методы, которые они сами использовали для обеспечения своего расцвета: высокие таможенные пошлины, защищающие национальную экономику, производство контрафактной продукции или концентрация на ключевых отраслях – как это когда-то делали США, Великобритания, Германия или Япония – и как они и сегодня делают это, стремясь к дальнейшему экономическому росту.

«Тот, кто забрался на вершину власти, – пишет автор, – достаточно умен, чтобы оттолкнуть лестницу, по которой он поднялся наверх» [ [77] ].


Почему мы наперегонки мчимся к разрушению мира? Как нам прийти к такому пониманию справедливости, которое позволило бы нам действовать не друг против друга, а совместно и помогло бы объединить социальные и экологические цели?

Для меня ответ заключается в том, чтобы думать о будущем. Причем системно. Как мы увидели из-за «занавеса неведения» Джона Ролза, наши индивидуальные представления о справедливом распределении относительно близки, если мы откажемся от того, чтобы постоянно сравнивать себя с окружающими.

Попробуем использовать идеальные представления американцев, по мнению которых 10 % мирового ВВП должны принадлежать беднейшим 20 % населения мира, – это 8,2 трлн долларов, которые лежат в налоговом раю. Более 10 000 долларов на человека в год. Или 27 долларов в день. Тогда уже не будет казаться такой нелепой мысль о том, чтобы установить границу крайней бедности на уровне 7,40 или даже 15 долларов в день, как я предлагала в главе «Люди и поведение». Скорее таковой кажется установленная Всемирным банком величина в 1,90 доллара в день. Система, которая вообще способна достичь нижней планки дохода в размере 1,90 доллара в день при том, какова верхняя, может считаться законной, как согласился бы Ролз, только теми, кто сидит на верхушке.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация