Мне очень жаль, господин Солоу, если мы сведем все этические вопросы и нравственные решения только к выживанию «команды человека»: создание будущей экономической системы, полностью зависящей от созданных людьми механизмов и источников энергии, – с точки зрения устойчивости это чистое безумие.
Почему бы просто не сохранить то, что даровано нам природой, которая владеет разнообразными способами самообеспечения энергией и саморегенерации? Мы уже сегодня можем понять, какие методы растениеводства ведут к уничтожению настоящих пчел. Что должно быть на повестке дня при обсуждении инноваций, способствующих поддержанию жизни? Дроны или преобразование сельскохозяйственных практик, цепей поставок и принципов землепользования?
В нашем отношении к природе проявляется вся самонадеянность человеческой экономики. Если человек подчиняет природные системы своим нуждам, они становятся более уязвимыми, их разнообразие сокращается, а стабилизация требует огромных затрат. Созданные человеком системы неустойчивы и обречены на крах, если только мы не научимся их восстанавливать.
Люди и поведение
Когда какая-либо идея становится успешной, ей очень легко добиться еще большего успеха: она оказывается встроенной в социально-политическую систему, которая поддерживает ее дальнейшее распространение. И тогда идея побеждает в тех местах и в те времена, где приносит пользу своим последователям.
ДЖОН РОБЕРТ МАКНИЛЛ, историк
Игра «Ультиматум» – это научный эксперимент для изучения поведения людей, придуманный в конце 70-х годов немецким экономистом Вернером Гютом и его коллегами. Они приглашали двух участников, выдавали одному из них некую сумму денег, после чего просили поделиться с другим игроком. При этом разрешалось предложить определенную долю всего один раз, изменить ее позже было невозможно. Если собеседник соглашался, то участники делили деньги между собой. А если отказывался, то никто из них не получал ничего. Тот, кто распоряжался деньгами, должен был точно объяснить, каким образом он их хочет разделить, чтобы партнер понимал, на что соглашается.
И тут выяснилось, что существует некий минимум, который можно предложить другому человеку, и быть уверенным, что тот согласится. Он составляет примерно 30 % от всей суммы. Если у одного участника была 1000 евро, то он должен был отдать по меньшей мере 300 евро, чтобы другой не отказался.
Вас здесь ничего не удивляет?
А вот ученых-экономистов это очень удивило.
Если мы хотим переосмыслить наш сегодняшний мир, нам надо обратиться к концептуальным основам, на которых он построен. В них заложено отношение человека не только к природе, но и к самому себе. Казалось бы, про последнее человек все понимает лучше, чем про природу. Ведь самих-то себя люди должны знать? Увы, часто бывает совсем не так.
Большинство экономических теорий исходит из того, что человек – эгоист, который в любой ситуации стремится лишь к собственной выгоде. Потребитель выбирает то, что принесет ему максимальную пользу, а производитель действует тем способом, который сулит наибольшую прибыль. Чувства – ни собственные, ни других людей – никак не влияют на выбор, все определяет разум, который хладнокровно подсчитывает расходы и доходы. То понятие, с помощью которого экономисты в течение долгого времени объясняли, как и почему люди ведут себя в экономической сфере, называется Homo oeconomicus. Конечно, это просто большое обобщение, но оно послужило исходным пунктом для создания многих моделей.
Именно поэтому экономисты были так поражены результатами игры «Ультиматум». Если бы тот человек, с которым делились деньгами, действовал как Homo oeconomicus, то он должен был бы соглашаться на любое предложение. Какой ничтожно малой ни была бы эта сумма, Нomo oeconomicus от нее все равно бы не отказался. Тот факт, что участники эксперимента предпочитали вообще отказаться от денег, которые другой игрок, с их точки зрения, делил несправедливо, выглядел абсолютно нелогичным. Он противоречил представлению экономической науки о человеке и тем моделям, которые она развивала на основе этого представления.
Почему же нашему обществу так трудно достичь устойчивого развития? Предположение, которое было у меня в молодости, может прозвучать наивным, но я верила, что людям не хватает только знания. Если бы они знали, что им надо вести себя по-другому, и понимали, как себя вести, то они бы так себя и вели – думала я и поэтому решила изучать медиа. Но, как оказалось, очень важно еще и задуматься над тем, что же такое по сути своей знание и какое знание может нам помочь.
То, что большинству из нас кажется логичным, многим из тех, кто преподает и изучает экономику в лучших университетах, представляется отклонением от пусть даже унылой, но все-таки нормы человеческого существования. Меня это очень удивило. Еще большее изумление ждало меня на занятиях по политэкономии, где я ближе познакомилась с теми теориями, которые определяют взгляды экономистов на мир, и неожиданно поняла, что эти безрадостные представления – часть иллюзорного мира. Настоящие люди вписывались в эти доктрины так же плохо, как и природа. В принципе, все в них построено на предположении, что любое предприятие постоянно стремится к получению все большей прибыли, а каждая семья – к тому, чтобы покупать как можно больше, и поэтому экономика страны развивается все лучше.
Единственной ценностью такого мировоззрения являются деньги.
Помню, как один профессор на лекции пояснил, что люди всегда перебираются туда, где могут заработать больше, даже если для этого им приходится уехать в другую страну. Тогда я подняла руку и спросила, как велики должны быть бедность и разница в зарплате, чтобы вынуждать людей покидать свои семьи, и почему ущерб, который они несут в таком случае, не учитывается в этой модели в качестве издержек. В аудитории неожиданно наступила полная тишина.
Профессор повернулся к своей ассистентке, а все студенты уставились на меня. Наконец он сказал: «Посмотрите на нее, она говорит от всего сердца!»
Ответа на свой вопрос я так и не получила. С тех пор я регулярно размышляю о том, почему экономисты гордятся своими холодными сердцами и к чему это может привести. Но мне кажется, я совершила большой шаг на пути к пониманию того, почему нашему обществу никак не удается достичь устойчивого развития. Я решила написать диссертацию, сосредоточившись на истории экономических теорий, и по-новому посмотреть на возникновение этого иллюзорного мира и на значение его концепций для политической и общественной жизни.
Когда экономисты оценивают хозяйственную деятельность человека, они опираются на выводы, сделанные в прошлом тремя учеными, родившимися более 200 лет назад в Великобритании. В этом нет ничего удивительного, потому что индустриальная экономика, которая основывается на описанных выше представлениях о человеке, сложилась как раз там и в то время. Теория и практика, как правило, не возникают по отдельности, а скорее отражают друг друга.
Первым из этих ученых был Адам Смит. Его книга «Исследование о природе и причинах богатства народов» (An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations)
[11] до сих пор часто цитируется. По мнению Смита, каждый человек создает своим трудом то, что лучше всего умеет. Эти разнообразные товары продаются на свободном рынке, где цену определяют спрос и предложение. Так «невидимая рука» рынка, полагал Смит, превращает индивидуальную корысть в выгоду для всех. Этот почти магический образ занял центральное место – не столько у него, сколько в работах последователей.
