Ломен вошел в дом – на первом этаже стояла кромешная тьма. В пустынных комнатах воздух был неподвижный, затхлый.
Он поднялся на второй этаж. Из-под двери спальни Денни в темную прихожую пробивался слабый свет. Он вошел к сыну и увидел его сидящим за столом, перед компьютером. Большой экран компьютера мерцал в темноте.
Денни продолжал не отрываясь смотреть на экран.
Мальчику было восемнадцать лет, он уже не был ребенком; поэтому он прошел через обращение вместе со своей матерью, вскоре после самого Ломена. Сын был красавцем-парнем, на два дюйма выше отца. В школе у него все шло хорошо, а показатели по интеллектуальным тестам были такие высокие, что Ломена это даже несколько пугало. Он всегда гордился своим Денни. Сейчас, стоя рядом с сыном, он пытался отыскать в себе эту гордость, но не находил ее. Виной тому был вовсе не Денни, он-то как раз остался молодцом. Но гордость, как и многие другие чувства, являлась препятствием для раскрепощенного разума Новых людей, она мешала сосредоточиваться на эффективной мыслительной деятельности.
Денни был компьютерным фанатиком еще до обращения, одним из тех ребят, которые сами себя называют хэкерами. Для этих ребят компьютеры не только инструмент для работы, не только средство для игр и развлечений, но и способ жизни. После обращения ум и способности Денни были поставлены на службу «Новой волны». Ему установили дома более мощный компьютер и связали через модем с суперкомпьютером, стоящим в управлении компании. Эта громадина, судя по описанию Денни, содержала четыре тысячи миль проводов и тридцать три тысячи быстродействующих процессоров. Суперкомпьютеру дали название «Солнце», возможно, потому, что все исследования в компании проводились на базе этого компьютера и, образно говоря, вращались вокруг него, как планеты вокруг Солнца.
На экране компьютера сменяли друг друга огромные массивы информации. Слова, числа, графики и таблицы появлялись и исчезали в темпе, при котором лишь Новые люди с их сверхвысокой работоспособностью и способностью концентрироваться могли разобраться в значении тех или иных данных.
Ломен тоже был не в состоянии так работать с компьютером, поскольку он не прошел специальный курс в компании «Новая волна». К тому же у него не было ни времени, ни необходимости вникать в тонкости этой профессии.
Денни же поглощал низвергающуюся на него информацию легко, не напрягаясь, он даже не прищуривался, глядя на экран. Пройдя через обращение, парень как бы частично превратился в машину, это позволяло ему без труда вести диалог с другой машиной – компьютером. Никто из обычных людей не был способен на это.
Ломен знал, что его сын занимается исследованиями по проекту «Лунный ястреб». В дальнейшем он должен войти в состав исследовательской группы, которая беспрестанно оттачивала технику и программное обеспечение по этому проекту, добиваясь того, чтобы каждое новое поколение обращенных поднималось над предыдущим, превосходя его в эффективности.
По экрану текла бесконечная река информации, Денни смотрел на нее, не мигая. Обычный человек не смог бы выдержать такого напряжения.
Отсветы от экрана танцевали на стенах, прозрачные тени бродили по комнате.
Ломен положил руку на плечо сына.
Денни не повернул головы. Его губы беззвучно шевелились, он разговаривал сам с собой, не обращая никакого внимания на присутствие отца.
В момент очередного откровения Шаддэк однажды поделился с Ломеном своей идеей о непосредственной связи между компьютером и человеком. Предполагалось, что компьютер будет подключаться к человеческому телу через разъем в области позвоночника. Ломен не понимал, зачем это нужно, и Шаддэк ему объяснил: «Новые люди – это мост между человеком и машиной, Ломен. Но придет день, когда человек сможет перейти через этот мост, он превратится в одно целое с машиной, только тогда человечество сможет стать полностью эффективным, только тогда его можно будет полностью контролировать».
– Денни, – тихо позвал Ломен. Мальчик не отвечал.
Подождав еще немного, Ломен вышел из комнаты.
В другой стороне коридора находилась спальня Ломена и его жены. Грейс лежала на кровати, свет был погашен.
Обращение изменило и Грейс, начать хотя бы с того, что теперь она могла видеть в темноте. Даже при выключенном освещении она различала контуры мебели, рисунок обоев. Для нее, для Ломена ночь из черной превратилась в серую.
Ломен сел на край кровати.
– Привет. Грейс молчала.
Он провел рукой по ее длинным каштановым волосам. Пальцы коснулись ее щек, и он понял, что она плакала.
Она плакала. Это открытие потрясло его, так как никогда прежде он не видел Новых людей плачущими.
Сердце забилось сильней, но на этот раз из-за воспрянувшей в нем надежды. Неужели чувства все же остаются, не умирают до конца?
– Что с тобой? – спросил он. – Почему ты плачешь?
– Я боюсь.
Надежда сразу погасла. Это страх довел ее до слез, страх и связанное с ним отчаяние, а он уже знал, что эти чувства являются частью Нового мира, но никак не прежнего.
– Чего ты боишься?– Я не могу уснуть, – ответила Грейс.
– Но ты же не нуждаешься в сне.
– Разве?
– Конечно. Никто из нас больше в нем не нуждается.
Обычным людям сон был необходим, так как биологическое устройство их тел было крайне несовершенно. Во время ночного отдыха восстанавливалась энергия, утраченная во время дневной деятельности, удалялись шлаки, накопившиеся в результате этой деятельности. Организм Новых людей был великолепно отрегулирован. Природное несовершенство заменила тончайшая настройка всех органов. Каждая система, каждый орган, каждая клетка работала во много раз эффективнее, отходов от жизнедеятельности было гораздо меньше, и они удалялись быстрее, ежечасно очищая и омолаживая организм. Впрочем, Грейс знала обо всем этом не хуже его.
– Мне так хочется поспать, – призналась она.
– Это всего лишь привычка, от нее надо отвыкать.
– Дни теперь тянутся неимоверно долго.
– Скоро ты перестанешь это замечать. В Новом мире будет много дел.
– Каких именно?
– Шаддэк нам расскажет о них.
– И все же…
– Наберись терпения.
– Я боюсь.
– Потерпи.
– Мне так не хватает сна.
– Мы в нем не нуждаемся, – сказал Ломен, проявляя терпение, которого он ждал от Грейс.
– Мы не нуждаемся в сне, – сказала она с загадочным видом, – но мы к нему стремился.
Они помолчали.
Затем она взяла его руку и поднесла ее к своей обнаженной груди.
Он попробовал вырвать руку, так как боялся того, что могло случиться, что уже случалось не раз, когда они занимались любовью, уже будучи Новыми людьми.
