Гороховая улица, 64
О том, как Россия восприняла смерть Распутина, можно судить по приветствию, с которым москвичи обращались друг к другу после получения известия о смерти «Старца»: «Не с нашим счастьем!»
Призрак Распутина до сих пор нет-нет да и появляется в квартире дома № 64 по Гороховой улице, где жил «Святой чёрт». В городском фольклоре дом известен под именем «Дом Гришки Распутина». Здесь в квартире № 20 дворового флигеля доходного дома А. В. Бадаевой и М. П. Тимофеевой, построенного в 1901–1902 годах по проекту техника Л. А. Фащевского, жил знаменитый фаворит Николая II Григорий Ефимович Распутин. Именно здесь решались судьбы министров и министерств, царских сановников и армейских генералов. Именно сюда сходились и съезжались жалобщики и просители, ходатаи и доносчики со всего Петербурга, а затем Петрограда. В народе его квартиру, вечно переполненную секретными сотрудниками и фискалами, называли «Второй канцелярией царского двора». Отсюда отправлялись требовательные и категоричные записки в Царское Село, где находилась императрица, и летели безграмотные телеграммы в Ставку к императору Николаю II.
Дом на Гороховой уже тогда приобрёл в Петербурге дурную славу. Однако мнение петербургского общества вовсе не совпадало с мнением царской семьи, особенно царицы. Сохранилась легенда о том, что, несмотря на ненависть, которую вызывал Распутин у жителей столицы, после смерти «Старца Григория» Александра Фёдоровна будто бы собиралась устроить во флигеле его дома «нечто вроде мемориальной квартиры».
Обитатели дома утверждают, что дух Григория Ефимовича до сих пор не покинул дом на Гороховой. Он миролюбив, никому не вредит и только следит за порядком в квартире. Правда, иногда «позволяет себе лёгкие шалости»: «Поглаживает живых обитателей квартиры по интимным местам. Мужчин гладит сзади, а женщин — спереди».
3
Но вернёмся в начало 1917 года. Становилось всё более и более понятно, что 300-летний период царствования династии Романовых, начавшийся в 1613 году и только что широко и торжественно отмеченный в России, стремительно приближался к неизбежному концу.
Вот как в изложении А. Н. Толстого солдаты на фронте рассказывали об отречении государя. «Докладывают государю императору по прямому проводу, что, мол, так и так, народ в Петербурге бунтуется, солдаты против народа идти не хотят, а хотят они разбегаться по домам. Созвал он всех генералов, надел ордена, ленты, вышел к ним и говорит: „В Петербурге народ бунтуется, солдаты против народа идти не хотят, а хотят они разбегаться по домам. Что мне делать? Говорите ваше заключение“. И что же ты думаешь, смотрит он на генералов, а генералы, друг ты мой, заключение не говорят, а все в сторону отвернулись. Один только из них не отвернулся, — пьяненький старичок-генерал. „Ваше величество, говорит, — прикажите, и я сейчас грудью за вас лягу“. Покачал государь головой и горько усмехнулся. „Изо всех, — говорит, — моих подданных, верных слуг один мне верен остался, да и тот каждый день с утра пьяный. Видно, царству моему пришёл конец. Дайте мне лист гербовой бумаги, подпишу отречение от престола“. Подписал и заплакал горькими слезами».
Дотошные петербургские мистики вычислили «роковое число» для Николая II. Им стала цифра «17». 17 октября 1888 года произошло крушение императорского поезда и только чудом удалось избежать трагедии. 17 октября 1905 года царь обнародовал знаменитый Манифест о гражданских свободах и тем самым, по мнению большинства историков, подписал себе приговор. Роковым для династии стал 1917 год, в течение которого произошли сразу две революции. И, наконец, в ночь на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге по приказу ленинского правительства Николая II вместе с семьёй расстреляли. Думается, при этом читателю будет небезынтересно узнать об одном драматическом совпадении. В феврале 1917 года бывшая возлюбленная Николая II Матильда Кшесинская, потрясённая крушением монархии, которой она была искренне предана не только по родству, но и по убеждениям, покинула Петроград и поселилась во Франции. Там она пристрастилась к игре в рулетку. В память о печальных событиях 1917 года ставила только на цифру «17», за что во Франции её так и прозвали: «Мадам Дизсептьем» (dix sept — семнадцать).
Матильда Кшесинская
Манифест об отречении от престола Николай II подписал 2(15) марта 1917 года. Отрёкся в пользу, как сказано в Манифесте, «брата нашего Великого князя Михаила Александровича». Как мы уже знаем, юридически Михаил был царём всего несколько часов, пока сам не отказался от престола. Но и этих нескольких часов хватило, чтобы в революционном Петрограде заговорили о давнем пророчестве, что династия Романовых, начавшаяся с Михаила, Михаилом и закончится. Добавим мистическую подробность. Манифест об отречении Николай II подписал на железнодорожной станции с символическим названием «Дно».
Остаётся добавить, что за Николаем II закрепилось ещё одно прозвище: «Николай Последний». А много позже, уже в наше время, появились язвительные анекдоты. Один из них, который пародирует дежурные слова ритуальных новогодних президентских приветствий, появился накануне юбилейного в контексте нашего повествования 2017 года: Николай II обращается к своим приближённым с новогодним поздравлением: «Тяжёлым был прошедший 1916 год. Надеюсь, семнадцатый будет полегче». И второй анекдот: «Советское правительство посмертно наградило гражданина Романова Николая Александровича, бывшего царя Николая II, орденом Октябрьской революции за создание в стране революционной ситуации».
4
Ко дню отречения Николая II прошло уже трое суток, как в Петрограде началось вооружённое восстание. Внешним толчком к стихийному революционному взрыву послужило отсутствие хлеба в магазинах. В Петроград, о котором в воюющей и недоедающей огромной стране говорили: «На болоте, где хлеба не молотят, а белее нашего едят», вовремя не подвезли продовольствие. Строго говоря, для правительства это стало совершенной неожиданностью. По утверждению специалистов, в феврале 1917 года в России хлеба оставалось достаточно. Но железная дорога в то время была занята перевозкой войск, и с подвозом хлеба в столицу якобы, как полагают некоторые публицисты, просто не справилась.
Обычная российская неразбериха привела к массовым митингам. Чаще всего собирались у памятника Петру I на Сенатской площади.
И возле всадника родного
Стоит толпа — на плуте плут.
Один крикун сменить другого
Спешит, ему дав пять минут.
На многих предприятиях начались стачки. Лозунгом первого дня революции стал клич: «На Невский!» 26 февраля беспорядки переросли во всеобщую забастовку, а затем и в вооружённое восстание, которое приветствовали не только все политические партии России, но и ряд членов Дома Романовых, включая великих князей.
