Но особенного внимания фольклора памятник удостоился позже, когда непосредственная реакция на Октябрьскую революцию сменилась на опосредованную и её стали воспринимать через сомнительные достижения Советской власти либо через её пропагандистские символы. Монументальная скульптура в этом смысле представляла собой для мифотворчества бесценный материал. Памятники вождю революции стали подвергаться остракизму в первую очередь, поскольку они были, что называется, у всех на виду.
Это что за большевик
Лезет к нам на броневик?
Он большую кепку носит,
Букву «р» не произносит,
Он великий и простой.
Угадайте, кто такой?
Тот, кто первый даст ответ,
Тот получит десять лет.
В словаре лагерно-блатного жаргона, которым нельзя пренебрегать уже потому, что внутренняя свобода и раскованность в тюрьмах и лагерях позволяли их обитателям говорить то, о чём могли только подумать, боясь произнести вслух, по другую сторону колючей проволоки, памятники Ленину в Ленинграде занимали далеко не последнее место. Так, произнести подчёркнуто патриотическую речь в красном уголке называлось «трекнуть с броневичка», а сам памятник у Финляндского вокзала имел несколько прозвищ: «Трекало на броневичке», «Финбанское, или Финляндское, чучело», «Экспонат с клешнёй», «Лысый камень», «Ленин, торгующий пиджачком». Помните старый анекдот о Дзержинском, который обращается к Ленину? «Владимир Ильич, где вы такую жилеточку достали?» Ленин закладывает большой палец левой руки за пуговицу: «Эту? — затем резко выбрасывает правую руку вперёд и вверх. — Там!». Именно таким запечатлел скульптор «трибуна революции» у Финляндского вокзала.
Несколько позже фольклор обратил внимание на некую композиционную связь памятника с Большим домом и превратил эту формальную связь в смысловую. В годы пресловутой перестройки эта связь уже не могла импонировать хозяевам мрачного символа сталинской эпохи на другом берегу Невы. Забеспокоились о чистоте мундира. Фольклор ответил анекдотом. Партийное собрание в Большом доме. Голос с места: «Товарищи, Ленин, который указывает рукой на Большой дом, как бы приветствуя его, дискредитирует нашу историю. Предлагаю повернуть его лицом к Финляндскому вокзалу». Голос из президиума: «Возражаю. Тогда он будет указывать в сторону Финляндии, а туда и без его указания бегут наши граждане».
Со временем политический и пропагандистский смысл вообще был утрачен. Старенькая бабушка спрашивает у молодого человека: «Милочек, а как найти площадь Ленина?» — «Ну, это, бабушка, очень просто. Надо длину Ленина умножить на его ширину». — «Чего, чего, милый?» — «Ой, простите, бабуля, совсем заработался. Конечно, надо взять интеграл по поверхности».
6 ноября 1927 года, к 10-й годовщине Октябрьской революции, перед главным входом в здание Смольного установили ещё один памятник Ленину. Авторы памятника — скульптор В. В. Козлов и архитекторы В. А. Щуко и В. Г. Гельфрейх. В советской иерархии памятников «вождю всемирного пролетариата» этот монумент признан одним из лучших. Он стал канонизированным эталоном всех последующих памятников вождю. Его копии в гипсе, бетоне, бронзе, чугуне и камне были установлены во многих городах, посёлках и деревнях Советского Союза. Вместе с тем Ленин с характерно вытянутой рукой оказался удобной мишенью для остроумных зубоскалов и рисковых пересмешников. О многочисленных памятниках подобного рода стали говорить: «Сам не видит, а нам кажет», а в эпоху пресловутой борьбы большевиков с пьянством и алкоголизмом безымянные авторы знаменитой серии анекдотов «Армянское радио спросили…» умело пародировали методы войны с ветряными мельницами: «Куда указывает рука Ленина на памятнике у Смольного?» — «На одиннадцать часов — время открытия винно-водочных магазинов». Посмотрите, как удивительно точен и внимателен городской фольклор. Наложите мысленно силуэт памятника на часовой циферблат, и вы увидите, что рука Ленина будет точно указывать на цифру «11».
Памятник Ленину в Таврическом саду
В 1957 году, к 40-й годовщине революции, по проекту скульптора В. Б. Пинчука установили памятник Ленину вблизи главного входа в Таврический сад. Это было время, когда в советском искусстве предпринимались попытки переосмыслить образ Ленина, придать его облику чисто человеческие качества, противопоставив их привычным чертам государственного и политического деятеля. Что из этого получилось, можно судить по анекдоту, героем которого стал памятник Ленину в Таврическом саду: «Папа, а кто этот маленький?» — спросил сын отца у входа в сад. «Кто-кто… — растерялся молодой папа. — Ильич в пальто, вот кто».
Через десять лет, к очередному юбилею революции, в центре Большого зала Московского вокзала установили алебастровый бюст В. И. Ленина, выполненный по модели скульптора Л. А. Месса, в память об «удовлетворении просьбы Петроградского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Петрограда о переименовании города Петрограда в Ленинград». Об этом сделали соответствующую надпись на стене зала за памятником. Бюст укрепили на высоком пилоне из чёрного полированного гранита. В ленинградском городском фольклоре он стал известен как «Лысый камень», «Голова», «Белая головка» или «Ленин на палочке». В начале 1990-х годов, после возвращения городу его исторического имени, памятник сняли, а на его месте установили бюст Петра I.
Последний из более чем ста монументов В. И. Ленину, воздвигнутых за годы Советской власти в Ленинграде, появился к 100-летию со дня его рождения, в 1970 году. Он установлен в центре Московской площади, перед зданием так называемого «Дома Советов». Проект памятника исполнили скульптор М. К. Аникушин и архитектор В. А. Каменский. Едва ли не сразу художественные достоинства монумента вождя революции фольклор подверг критическому анализу, на который, конечно же, не в последнюю очередь повлияло общее отношение народа к идеологу и практику большевистского террора. Памятник называют одновременно и «Большое чучело», и «Балерина». И действительно, если смотреть на монумент из окон движущегося транспорта, Ленин очень напоминает старательного танцора, выполняющего замысловатое па. Говорят, впервые это заметил один ленинградский актёр, известный в богемных кругах острослов и балагур. Проезжая однажды мимо памятника с группой туристов, он воскликнул: «Сен-Санс. Умирающий лебедь». С тех пор в городском фольклоре выстроился довольно длинный образный ряд: «Ленин в исполнении Махмуда Эсамбаева», «Ленин, танцующий лезгинку», «Па-де-де из балета „Апрельские тезисы“». При этом танцевальные мотивы фольклора вовсе не заслоняют идеологическую тему монумента. Жест Ленина в народном сознании трактуется вполне однозначно: «Мы все там будем». Вообще, надо сказать, что, судя по городскому фольклору, композиционное решение монумента до конца скульптором продумано не было. К уже сказанному можно добавить ещё об одном ракурсе, при котором создаётся полное впечатление, что Ильич справляет малую нужду, осторожно помогая при этом себе рукой.
