— Думаешь, там и сердца научился профессионально вырезать? — снова усомнился Леша.
— Шаманы еще и не такое умеют, — опять поддержала Сашу Лера. — Довелось мне как-то с одним пообщаться. Эти ребята, я хочу сказать, некоторых дипломированных врачей за пояс заткнут.
— Нет, это не он, — встрял Никита, заставив всех повернуться к себе. — Если бы Серегин убил Андрееву и девочку из цирка, а потом напал на Сашу, то у него были бы такие же раны, как у них: аккуратный разрез скальпелем. А не рваные царапины.
— А действительно, — наконец согласилась Лера.
— Скорее похоже на то, что и его самого, и ведьму, и циркачку убил один и тот же человек, — продолжал Никита, — но Серегин по какой-то причине не упокоился и ходил по кладбищу в поисках своего сердца. Даже не он, и не его призрак, призраки не могут причинять физические увечья живым людям. И не зомби. Тело ведь осталось в морге. Здесь было что-то вроде проекции… Как и почему проекция смогла по-настоящему ранить Сашу, я не знаю. Но важно другое: Серегин тоже обладал экстрасенсорными способностями. А это значит, что маньяк не просто убивает людей и забирает их сердца. Он убивает экстрасенсов и забирает их сердца. И сам он, похоже, тоже обладает неким даром или… Не знаю. Но тела сгорают не сами по себе. Я почти уверен, что убийца как-то влияет и на это.
Трое полицейских уставились на него.
— И что это может значить? — первым спросил Леша.
Никита пожал плечами. Обнаружив в себе дар и смирившись с ним, он начал интересоваться экстрасенсорикой, но не настолько тщательно, чтобы с легкостью ответить на этот вопрос. И в интернете ночью ничего не нашел. Зато он знал, у кого можно спросить. Что и пообещал Леше.
— Отлично, — обрадовался тот. — Тогда ты расспрашивай свои источники, а я возьму землю отсюда для экспертизы.
— Все еще думаешь, что это бомж-зомби убил остальных? — насмешливо поинтересовалась Лера.
— Все еще рассматриваю разные варианты, — невозмутимо поправил ее Леша.
После этого Никиту и Леру он отпустил, а с Сашей остался, чтобы опросить сторожа и бездомных о произошедшем ночью уже на правах полиции. Куда-то ведь делся тот, кто едва не ранил Сатинова. И Леша хотел знать куда.
⁂
С Савелием Павловичем Шевелевым Никита был знаком уже лет пятнадцать. На момент их первой встречи он был нескладным подростком в очках, замкнутым, агрессивным, только начинающим познавать собственный дар, а Шевелев — кандидатом наук, активно работающим над докторской диссертацией и помогающим таким, как Никита. Точнее, это тогда Никита думал, что Шевелев ему помогает, сейчас же понимал, что он просто изучал. И его, и таких, как он. Изучал и писал докторскую диссертацию. Впрочем, и тогда, и уж тем более сейчас Никите было безразлично, как это называется. Шевелев сделал главное: заставил его принять себя таким, какой он есть, научил не просто жить с даром, но и не стесняться его, не скрывать, не краснеть и не бросаться с кулаками, когда о нем узнают другие.
Диссертацию, кстати, Шевелеву завернули как антинаучную. Он после этого и вовсе бросил науку, ушел на телевидение и сейчас являлся популярным ведущим и автором цикла передач о сверхъестественном, в том числе и об экстрасенсах. Никита ни разу в этих передачах не участвовал. Шевелев позвал однажды, отказу не удивился и на Никиту не обиделся. Велел звонить, если что-то понадобится, на том и расстались. И вот Никите понадобилось, он и позвонил.
Шевелев ответил без особого энтузиазма, и впервые Никита задумался над тем, что его отказ Савелия Павловича все-таки задел. Впрочем, не так уж это и важно, главное, что сейчас от встречи не отказался, велел приезжать до обеда к нему домой, потому что потом у него съемки до позднего вечера, а то, может, и до самого утра.
Когда они встречались в последний раз, Савелий Павлович только купил огромным дом в пригороде и начинал делать ремонт, сейчас же богатый особняк утопал в зелени, несмотря на приближающийся Новый год. Никита припарковал машину у ворот, нажал на кнопку звонка у калитки. Долго никто не открывал, но наконец на пороге дома показался высокий худощавый молодой человек. Никита издалека узнал в нем младшего сына Шевелева — Павла. Павел был младше него на несколько лет, и они никогда толком не общались. Шевелев оберегал сыновей от тесного контакта с подопытными пациентами, но Никита его помнил. И только когда Павел сошел со ступенек и поторопился к калитке, Никита понял, что изменился тот очень сильно. Павел шел, подволакивая левую ногу и наклонив голову к правому плечу. Он вышел из дома без маски, поэтому видна была его улыбка, но Никита видел, что улыбка эта не столько приветливая, сколько вынужденная, как у инсультников. Павел был здоровым подростком, что же с ним случилось, раз он вырос в больного взрослого?
Младший Шевелев открыл дверь и улыбнулся уже по-настоящему. То есть улыбнулся здоровой половиной лица, больная так и осталась больше похожа на оскал. А Никита растерялся. Нет, не потому, что не знал, как общаться с больными людьми. Он не был уверен, помнит ли его Павел. Какую форму общения выбрать? Они и подростками-то не общались почти, а теперь, когда обоим третий десяток, не обидит ли его фамильярность? К счастью, эту проблему первым решил Павел.
— Привет! Ты меня, должно быть, не узнаешь? — и протянул ему руку.
— Почему не узнаю? — улыбнулся в ответ Никита. — Ты почти не изменился.
Рукопожатие у Павла оказалось неожиданно крепким, но Никита не успел этому удивиться. Едва только их руки соприкоснулись, как его обдало ледяным ветром и жутким, животным страхом. Уши заложило от свиста, а потом тело прошило такой острой болью, что Никита непроизвольно дернулся, выдернул руку из ладони Павла и отступил назад, едва не врезавшись спиной в столбик забора.
— Извини! — тут же повинился Павел. — Я забыл, что ты умеешь чувствовать переживания людей. Да и вообще не стоило руку давать, корона и все такое…
Никите очень хотелось спросить, что это было, но он не стал. И так понятно, что он почувствовал тот момент, когда Павел превратился в инвалида. Это не было похоже на автомобильную аварию, Никита не слышал визга тормозов и звука бьющегося стекла. Свист в ушах скорее был похож на шум ветра…
— Пойдем, отец уже ждет тебя, — Павел поманил его за собой и торопливо зашагал по дорожке к дому.
Никита последовал за ним.
Дом и снаружи выглядел неплохо, а внутри оказался вовсе с претензией на величественность. Очевидно, бывший психотерапевт, а нынче популярный ведущий и автор телепередач не бедствует. Сам Савелий Павлович ждал его в кабинете, сделанном в стиле богатых домашних библиотек прошлых веков: деревянные панели до середины стены, тяжелые зеленые обои выше, хрустальная лампа под высоким потолком. Большие стеллажи из массива дерева, за стеклянными дверцами которых прятались книги с одинаковыми корешками, огромный стол посередине комнаты. Впечатление портил только современный ультратонкий ноутбук на столе, но тут уж ничего не попишешь: без него человеку теперь никуда. Интересно, когда научатся делать компьютеры из натурального дерева?
