— А мне и не надо знать, что у вас произошло, — твердо возразил Саша. — Ничто не может оправдать поведения мужчины, оставившего своей женщине синяки на руках. Сегодня на руках, а завтра на лице, ты этого хочешь? Я знаешь сколько таких женщин каждый день вижу? И каждая утверждает, что сама спровоцировала. Даже если вдруг полицию вызывает, потом все равно говорит, что сама. Пока однажды такой муженек ее не изуродует или не убьет. Так что не смей его оправдывать. А если я еще раз такое замечу, просто так не оставлю.
Саша продолжал говорить, уже припарковавшись и выйдя из машины, и закончил только тогда, когда Виолетта, перебив его, потребовала больше не звонить ее мужу и повесила трубку.
— Что, и по телефону достают? — сочувственно поинтересовался дежурный, захвативший окончание его чувственного монолога.
— Да дуры! — искренне выплюнул Саша. — Синяки на руках увидел, позвонил муженьку, пригрозил, так еще и виноват остался!
— Так может, у парочки просто бурный секс был, а тут ты со своими нравоучениями, — хохотнул дежурный.
— Ага, если бы, — буркнул Саша, проходя к своему кабинету.
В том, что дело было не в бурном сексе, он не сомневался. И вовсе не потому, что досконально знал предпочтения сестры, а потому, что знал ее реакцию. Если бы дело было в этом, Виолетта бы засмущалась, когда Саша увидел синяки, а она быстро свернула разговор в другую сторону. Виноватым себя Саша не считал и точно знал, что не пустит это на самотек. Его сестра — не какая-нибудь левая гражданка с участка, которую можно уговаривать, конечно, но в целом махнуть рукой и предоставить на милость судьбы и собственной дурости.
Переделав несколько важных дел, Саша запер кабинет и вышел из опорки. Теперь предстояло заняться заданием следователя Воронова, то есть помочь Лосеву в опросе всех знакомых Девятовых в попытках выяснить, кто же живет в районе, указанном таксистом. Лосев временно остался без машины, что-то там у него с утра с ней случилось, поэтому он попросил Сашу съездить к бывшей жене Антона, и тот не стал отказываться.
Анна оказалась дома, но просила приехать в первой половине дня, поскольку на вторую у нее были какие-то планы, и Саша решил заняться этим, не откладывая. Анна встретила его в стильном брючном костюме и с макияжем на лице, но вот чаю или кофе не предложила, хотя Саша не отказался бы.
— У вас в полиции все такие молоденькие? — поинтересовалась она, пропуская его в квартиру. — В прошлый раз девочка совсем школьница была, теперь вы.
— Тоже школьник? — обаятельно улыбнулся Саша.
— Ну, не школьник, но на серьезного спеца вы не похожи.
— Сделаем вид, что я не обиделся.
Анна рассмеялась и пригласила его в гостиную. Проходить туда не имело никакого смысла, вопрос у него был всего один, и если ответ окажется отрицательным, то и разговаривать особо будет не о чем, но Саша прошел и даже на диван сел. Он давно заметил, что при таком размеренном и вроде бы даже дружеском разговоре собеседник расслабляется и становится более откровенным. Если же задавать вопросы прямо у порога, то человек может ответить отрицательно, лишь бы отделаться побыстрее. В том числе и поэтому он не стал ничего спрашивать у Анны по телефону, хоть так опросить свидетелей определенно было бы быстрее.
— Мне кажется, я ответила уже на все вопросы полиции, — заметила Анна, садясь в кресло напротив. — Даже не знаю, что еще я могу знать об Антоне, мы были женаты не так и долго, а в последнее время общались исключительно ради Семы и исключительно о Семе.
— И тем не менее, — обаятельно улыбнулся Саша, — может быть, вы знаете кого-то из знакомых Антона, кто живет в районе Парковой и Зеленой улиц?
Ровно на одну долю секунды милое личико Анны исказила гримаса страха. Если бы Саша не смотрел на нее, то и не заметил бы. Но он смотрел и увидел, как от темно-зеленых глаз повеяло болотной тиной, как улыбка превратилась в оскал, чтобы уже в следующее мгновение все вернулось на свои места.
— В районе Парковой и Зеленой? — повторила Анна, будто вспоминая, а на самом деле давая себе время справиться с эмоциями. — Не могу представить, честно говоря. Вы должны понимать, что мы с Антоном в последнее время почти не общались и никаких его новых знакомых я не знаю, а из старых вроде бы никто там не живет. По крайней мере, не жил, может быть, и переехал кто.
И говорить дамочка начала много и сбивчиво, как обычно и бывает у людей, не привыкших врать, но вынужденных делать это в силу обстоятельств. Знает, знает Анна Жемчужная того, кто живет в районе этих улиц! Знает, но по какой-то причине скрывает.
Саша не стал сильно мучать ее допросом, понимая, что она не скажет. Есть у нее причина молчать, и молчать она будет до последнего, а у него нет при себе аргументов, способных сломить эту стену молчания. Поэтому он демонстративно пожалел, что Анна ничем не смогла ему помочь, пожелал ей хорошего дня и вышел за дверь. Сейчас он позвонит Лосеву и Воронову, расскажет о своих подозрениях, а уж они пусть решают, прижать дамочку или установить за ней слежку. Саша уже потянулся к карману, в котором лежал айфон, когда увидел, что развязался шнурок. Присел на корточки, так и не достав телефон, и принялся сражаться с выскальзывающим из рук шнурком. Почему их теперь делают такими короткими? Раньше, он точно помнил, шнурки были такой длины, что, даже завязанные на бантик, умудрялись попадать под подошву при ходьбе.
— Ко мне приходили из полиции.
Голос Анны раздался так близко, что Саша вздрогнул от неожиданности и замер, так и не продев шнурок в петлю. Должно быть, Анна стояла совсем рядом с дверью, может быть, даже выглядывала в глазок, проверяя, точно ли он ушел, и только благодаря тому, что он сидел на корточках, она его не видела. Саша даже дыхание затаил, боясь, что она услышит.
— Что-что! — голос Анны стал раздраженным. — Они вышли на тебя!.. Откуда я знаю? Ко мне приходил только что один, спрашивал, не знаю ли кого-то из знакомых Антона, кто живет в районе Парковой и Зеленой улиц… Ну конечно, сказала, что не знаю! Пусть хоть на полиграфе проверяют, я не знаю знакомых Антона, кто живет в этом районе… Спрячь его куда-нибудь, потому что они запросто придут к тебе!
Если до этого Саша старательно сдерживал дыхание, то теперь оно замерло само, а рука отпустила шнурок, вытащила телефон и принялась быстро писать сообщение Лосеву. У него не было сил ждать, когда можно будет позвонить. Анна не только знает того, кто живет на этой улице, но и знает, что Антон там у него! Точнее, у нее. А значит, скоро его там может уже не быть. Нужно срочно что-то делать.
* * *
Опрос знакомых Антона ничего не дал. Никто из них понятия не имел, кто живет в районе указанных улиц, что убеждало Лосева в наличии у Девятова тайной любовницы. Настолько тайной, что о ее существовании не знал никто. Либо же кто-то знал, но молчит сейчас. И кого именно надо заставить говорить, не знал уже он. Все окружение Девятовых описывало их как людей достаточно закрытых. Компанейских, но закрытых. Они приглашали к себе много народу, всегда были на виду, но при этом никого не впускали в свой маленький мир. Вот такой пердимонокль, как когда-то говорила его бабушка.
