– Болит. Но я жива, а это главное. – Она открыла сумочку, достала пудреницу, внимательно рассмотрела лицо в маленьком круглом зеркале. – Мне бы сейчас молочко для снятия макияжа, но за ним нужно ехать в магазин.
– Ерунда. Тебе нужно разве что умыться, а потом ты можешь идти хоть на королевский бал.
– Меня нужно окатить из шланга или пропустить через мойку для автомобилей.
Она вновь полезла в сумочку и достала влажную салфетку в алюминиевой фольге. Вытащила благоухающий лимонной отдушкой листок мягкой бумаги и осторожно вытерла лицо, постоянно консультируясь с зеркалом.
Дилан смотрел во все глаза, наслаждаясь этим зрелищем.
Шеп сидел не шевелясь, молча, словно уже начал превращаться в камень.
Большинство влажных салфеток предназначено для того, чтобы протереть руки, съев биг-мак в машине. Так что тоненький листок не мог убрать с кожи большое количество засохшей крови.
– Тебе нужны специальные салфетки, супербольшие, изготавливаемые по спецзаказу для серийных убийц.
Джилли уже рылась в сумочке.
– Я уверена, что у меня есть еще одна. – Она расстегнула «молнию» маленького внутреннего карманчика, ничего там не нашла, залезла в боковое отделение. – Ой, я про это и забыла.
И достала пакетик с арахисом, какие продаются в автоматах.
– Шеп, думаю, не отказался бы от «Чиз-итс», если они у тебя есть, а я – от пончика с шоколадной начинкой.
– Это орешки Проктора.
Дилан поморщился.
– Должно быть, сдобрены цианидом.
– Он уронил пакетик на автостоянке около моего номера. Я подобрала его до того, как встретилась с тобой и Шепом.
Прервав процесс окаменения, но по-прежнему уставившись на освещенные солнцем камни и песок, Шеп спросил:
– Торт?
– Не торт, – ответил Дилан. – Арахис.
– Торт.
– Арахис, дружище.
– Торт?
– Скоро ты получишь торт.
– Торт?
– Арахис, Шеп, и ты знаешь, что такое арахис… орешки, кругленькие, фигуристые, отвратительные. Вот, посмотри. – Дилан взял пакетик у Джилли с намерением подержать перед лицом Шепа, но психический след на пакете, пусть и прикрытый приятным следом Джилли, оказался достаточно свежим, чтобы перед его мысленным взором возник Проктор с его злобно-мечтательной улыбкой. Улыбкой дело не закончилось, она потянула за собой длинную череду образов.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Дилан поднялся с каменной скамьи, отошел на пять или шесть шагов, прежде чем повернулся, посмотрел на Джилли и Шепа, оставшихся на скамье, и сказал:
– Озеро Тахо
[46]
.
– Невада? – спросила Джилли.
– Нет. Озеро Тахо, но северный берег. На калифорнийской стороне.
– И что там?
Каждый нерв его тела вибрировал. Его охватило непреодолимое желание двинуться в путь.
– Мы должны отправиться туда.
– Зачем?
– Немедленно.
– Зачем?
– Не знаю. Но так надо.
– Черт, ты заставляешь меня нервничать.
Он вернулся к скамье, поднял Джилли на ноги, положил ее здоровую руку на свою, в которой держал пакетик с арахисом.
– Ты чувствуешь, как чувствую я, где это?
– Где что?
– Дом. Я вижу дом. Какие строил Френк Ллойд Райт
[47]
. Стоящий у озера. Плавно изгибающиеся крыши, каменные стены, множество больших окон. Расположенный среди огромных старых сосен. Ты чувствуешь, где он?
– Это твой талант, не мой, – напомнила ему Джилли.
– Ты же научилась складывать здесьтам.
– Да, начала учиться, но это – не мое. – И она убрала руку.
Шеперд поднялся с каменной скамьи. Подошел. Прикоснулся правой рукой к пакетику с арахисом, к руке Дилана.
– Дом.
– Да, дом, – нетерпеливо бросил Дилан, его стремление действовать нарастало с каждой секундой. Он переминался с ноги на ногу, как ребенок, которому не терпится пойти в туалет. – Я вижу дом.
– Я вижу дом, – повторил Шеп.
– Я вижу большой дом у озера.
– Я вижу большой дом у озера, – повторил Шеп.
– Что за игру ты затеял, дружище?
Вместо того чтобы повторить: «Что за игру ты затеял, дружище?» – Шеп сказал:
– Я вижу большой дом у озера.
– Да? Ты видишь дом? Ты тоже видишь дом?
– Торт?
– Ты прикоснулся к нему, ты видишь его прямо перед собой, Шеп. Ты видишь, это пакетик с арахисом.
– Тахо, торт?
– Э…э. Да, возможно. В этом доме на озере Тахо, скорее всего, найдется торт. Много тортов. Разные торты. Шоколадный, лимонный, с корицей, морковный…
– Шеп не любит морковный торт…
– Понятно, я, конечно, ошибся, морковного торта у них нет, нет, зато есть любой другой, какой ты только пожелаешь.
– Торт, – сказал Шеперд, и пустыня в штате Нью-Мексико разлетелась на элементы калейдоскопа, уступая место зелени и прохладе.
Глава 46
Воздух на живописных берегах озера пропитался хвойным ароматом, спасибо большим старым соснам, как с коническими, так и с раскидистыми кронами, многие из которых поднимались более чем на двести футов. С ветвей свисали шишки, некоторые маленькие, как абрикос, другие размером с ананас.
Сквозь завесу ветвей проглядывало знаменитое озеро, в полной мере подтверждая свою репутацию самого многоцветного водоема мира. От центральной части, глубиной в полторы тысячи футов, до прибрежного мелководья озеро переливалось множеством оттенков зеленого, синего, лилового.
Сменив величественность неживой природы пустыни на буйство растительности Тахо, Джилли выдохнула возможность встречи со скорпионами и кактусными мошками и вдохнула воздух, наполненный бабочками и пением птиц.
Шеперд перенес их на выложенную плитами известняка пешеходную дорожку, которая вилась по лесу, в тени высоких сосен, среди папоротников. Упиралась дорожка в дом, построенный если не самим Райтом, то его последователями, из камня и серебристого кедра, огромный и при этом гармонично вписанный в окружающий ландшафт, с изогнутой крышей и множеством высоких окон.
