– У меня есть долбаный план, Ойро! – рассерженно говорит он. – Но, если ты меня убьёшь, как я его выполню?!
– Видела я твои дерьмовые планы! – в тон отвечаю я.
Эол рычит от разочарования и бьёт меня локтем в лицо. Он отпускает мой кулак, поэтому я заваливаюсь назад, ощущая вкус меди во рту. Принц ответил мне таким же разбитым носом.
– Ты всё равно исцеляешься, – он успевает равнодушно пожать плечами прежде, чем я бью его обеими ногами в грудь, и противник отлетает, роняя меч.
– Я, может, и исцеляюсь, но от этого не менее больно!
Эол болезненно стонет, грузно падая рёбрами на одного из мертвецов. Чужая броня впивается ему в бок. Он хмуро смотрит на меня, приподнимаясь на локте. Вокруг нас уже намного меньше солдат и намного больше умирающих или уже мёртвых тел. Ни наши люди, ни противники более не вмешиваются в мою разборку с Эолом, боясь оказаться между двух огней. На любую мою попытку ударить его плетью из теней принц отвечает светом. Наши Дары полностью противоположны и блокируют один другого, достать противника я могу разве что сталью.
В попытках встать я поскальзываюсь на растаявшем снегу и крови под ногами. Эол одновременно со мной силится вскочить на ноги, мы не сводим друг с друга злых глаз, словно два раненых зверя. Я оглядываюсь вокруг в поисках своих мечей, Эол делает то же самое, ища оружие.
По земле в тело передаётся волна вибрации. Мы с Эолом невольно оборачиваемся в направлении, откуда пришло это странное чувство. Даян предпринимает отчаянную попытку, берёт горло Клетуса в захват, оказываясь сзади. Давит противнику на горло, лишая его кислорода, чтобы тот потерял сознание. Айла падает на колени, задыхаясь. Клетус защищается светом и обжигает брату кожу на кисти, пытаясь заставить Даяна прекратить. Брат морщится от боли, но продолжает давить. Шиун помогает, охлаждая кожу Даяна. Слишком далеко, слишком быстро и слишком много всего происходит. Я не могу понять, сильно ли они вредят Айле. На мгновение мы с Эолом переглядываемся. Секунду решаем, броситься ли друг на друга.
Но ещё секунда, и мы разбегаемся в разные стороны.
Он, лавируя среди павших, несётся к отцу, я бегу к сестре. Я потеряла свои парные мечи, но, к счастью, многие бросились помогать Клетусу, поэтому на моём пути почти не осталось вооружённых солдат. Несколько демонов стремятся напасть, но Анис перехватывает их и отвлекает от меня. Мне остаётся семь широких шагов, когда Айла с трудом поднимается на ноги: её глаза нормальные, значит, контроль Клетуса спал хоть на время. Позади неё Рой со всей силы бьёт второго охранника в лицо, и молодой парень валится, теряя сознание. Я глупо улыбаюсь, из груди вырывается то ли всхлип, то ли смешок от радости. Продолжаю бежать к ним, а Рой кивает и подталкивает Айлу ко мне. Сам он обнажает меч, готовый прикрывать наш уход от солдат, столпившихся позади него. Я не успеваю подумать, какую глупость он совершает, вставая против такого числа в одиночку, как Айла делает пару шагов и падает в мои объятия.
По телу разливается небывалое тепло, и державшее меня напряжение немного отступает. Я крепко прижимаю её к себе и буквально тащу в сторону, подальше от этого кошмара, но сестра начинает упираться ногами.
– Айла, что ты делаешь? – ахаю я, когда она вырывается из моих рук.
– Нет… времени, Ойро. Даян может… сдержать его… ненадолго, – она говорит с одышкой, заглатывая воздух мелкими глотками.
Я бросаю взгляд в сторону Клетуса, временно он позабыл об Айле, но скинул с себя Даяна. Теперь всё внимание короля Каидана сосредоточено на Шиуне, который танцует вокруг и пытается обездвижить короля при помощи льда. Оставшись без контроля, демоны нападают на всех подряд, наслаждаясь пиром. Пользуясь тем, что я отвлеклась, Айла вытаскивает отцовский кинжал и уверенным движением лезвия поддевает завязки моего наруча правой руки. Срезает их и срывает защиту, оставляя мою кожу до локтя открытой и беззащитной.
– Айла, не время для…
Я не могу закончить фразу, рассматривая её искалеченные руки, которые вблизи выглядят в разы хуже. Сестра лишь шипит, оставляя новый порез на своей правой ладони, разрезая швы. Рука моментально начинает кровоточить, я в панике оглядываю себя в поисках ткани, которой можно это остановить. Айла обхватывает своей кровавой ладонью моё предплечье и с силой встряхивает меня, заставляя поднять на неё глаза. Хватка сестры жёсткая, её израненные пальцы до синяков впиваются мне в руку, не давая её выдернуть.
– Прости. Я… не знаю, как… это будет, но помни.
Её взгляд гипнотизирует, а каждое слово молотом стучит у меня в голове, отдаётся эхом в пустоте.
– Я. Отдаю. Его. Добровольно! – вкрадчиво произносит она, не приемля возражений, но мне кажется, что она своими руками бьёт в колокол, знаменующий мой конец.
После её слов приходит боль. Вначале она похожа на зуд, заставляющий меня просто замереть на месте. С недоумением смотрю на собственную руку, где размазанная кровь сестры впитывается в кожу, исчезая. Постепенно боль нарастает изнутри, под давлением выпуская крик из моего горла. Рука, за которую держится сестра, горит огнём, и это ощущение ползёт вверх, поднимается по плечу на шею и грудь, распространяясь по всему телу.
Жертва.
Мне не нужно знать, чтобы почувствовать, что Айла отдаёт мне свой Дар контроля над легионом. Соединяет силу, по воле случая разделённую между нами.
«С лёгкостью в узде их держал сам Илос, но потом кровь начала дробиться. Рождались всё новые и новые поколения, деля и уменьшая силу. У каждого Калануа почти всегда рождался один наследник. Максимум два, и то редко…
Всегда один из детей Калануа владел полной силой тьмы и контроля. Но вы…»
Слова Мальты сами всплывают в голове, а я падаю на колени перед сестрой. Айла же, в отличие от меня, твёрдо стоит на ногах и светится ярким серебряным светом. Все демоны замирают, загипнотизированно глядя на нас. Остальные солдаты и наши друзья смотрят с растерянностью, не понимая, что происходит. Никто не смеет подойти или даже сдвинуться с места. Свет от Айлы бьёт размеренно и ровно, как удары сердца. От меня же расходятся тёмные волны. Слабые, лихорадочные, будто умирающие. Я не знаю, насколько сильно кричу, потому что в ушах лишь гул от слов, сказанных сестрой.
Цвет глаз Айлы меняется. Медленно карий становится серым, под стать второму. Мамины глаза. Серые, сверкающие, как у брата. А в них только вина и горечь, когда она слушает мою мольбу прекратить пытку, но сестра не может. Её свет проникает под кожу, и тьма во мне шипит и корчится, не может покинуть моё тело и бьётся, желая спрятаться. Сквозь слёзы я вижу Клетуса, он в испуге и пытается взять Айлу под контроль, но более это невозможно. Сейчас ничто не может остановить этот процесс.
Кто же из нас жертва? Айла, отдающая Дар? Или я?
Этим сестра хочет нас спасти. Контроль над легионом – единственное, из-за чего она нужна Квинтилию. Именно легион под контролем Клетуса угрожает и нашим жизням, и всему Континенту. Поэтому сестра его отдаёт. Члену семьи, чтобы Дар не пропал. Отдаёт тому, над кем Каидан не властен. Тому, у кого этот Дар должен был быть изначально.
