Ага, разбежался.
После испытания Мечиславом все остальные мужчины просто не рассматривались мной как соблазнители. Грубо говоря, тракторист Ваня Петров не конкурент герою-любовнику Казанове. Кстати – надо будет спросить у Мечислава, а что он тогда делал? Во времена Казановы. Ладно, не надо отвлекаться, а то продюсер обрадуется раньше времени.
Интересно, это он только со мной так поступает или со всеми? Мужчинам – Досю с ее высокой квалификацией, женщинам – Мишу или Лаврика. Хотя Лаврика теперь… жаль парня. Хоть и поющая попа, а все ж человек…
Я выдернула руку у певуна. Хотя симпатичен. Ничего не скажешь. Этакий вариант былинного богатыря. Высокий, волосы темные, бородка, глаза пронзительно-синие… и поет про страдания блатных. Да, жестокий УК РФ! Вор должен сидеть, а убийца… тоже сидеть. Недоработка, однако. Лучше бы их вешать на солнышко… А то ведь страдают! Жестоко страдают! А как было бы хорошо! Нет человека – нет страданий!
– Изволь не обтирать об меня свои протезы. И вообще – брысь!
– Мы вообще туда попали? – поддержал меня Леонид – Мы к Чижову, а тут – это?
– Спроси на вахте, – посоветовала я, из принципа не называя то, что располагалось внизу – ресепшеном.
– Нет-нет, – из-за спины Миши колобком выкатился сам продюсер. – Вы попали именно туда, куда вам надо! Добрый день. Я ужасно рад вас видеть. Вы же от…
– Да. От Любомирского.
Продюсер посмотрел на меня добрыми глазами Чикатило.
– Так вы будете представлять Мечислава Николаевича?
– Аз есмь, – проворчала я.
– Очень, очень приятно. Меня зовут Михаил Петрович.
– Юлия Евгеньевна. Мы с вами даже виделись. Но вы меня, похоже, не запомнили.
– Забыть такую красоту?! Никогда!
Я фыркнула.
– Про свою красоту я и так знаю. Хорошо хоть машины пока не шарахаются. Давайте к делу. У меня здесь договор на два выступления. Один концерт Доси и один – Миши. У нас есть клуб «Волчья схватка». И нам хочется, чтобы Дося дала там концерт завтра. А Миша – сегодня в «Трех шестерках».
– Замечательно! Прекрасный выбор! Мои подопечные пользуются большой популярностью среди молодежи…
Продюсер долго бы расхваливал своих певунов, но я решила не задерживаться.
– Я все понимаю. Сколько?
На миг Михаил Петрович смешался, а потом назвал такую цену, что у меня глаза полезли на уши. Даже не на лоб. Да за такую сумму я сюда Пугачеву выпишу. С довеском в виде Галкина.
Что я и сказала. Продюсер встал в позу.
– Ну и кто придет на вашу Пугачеву? Старики за пятьдесят?
– Кто придет – это будет наше дело. А гонорар от вас уплывет. Или вы хотите сказать, что ваши обезьянки настолько востребованы? Да их через два года и не вспомнят.
– Неправда!
– Михаил Петрович, – мягко вмешался Леонид. – Мы все понимаем, но ваша цена действительно слишком завышена. Мы можем предложить вам…
Больше я уже не слушала – соскользнула на второй уровень зрения.
Ну ни хвоста себе чешуя?!
Миша и продюсер ведь присутствовали тогда, на открытии. И должны были пострадать. А вместо этого – практически никаких последствий. Где слизняки, которые сильно попортили мне жизнь, и которых я с таким трудом отодрала от оборотня Леши?!
Где?!
Безусловно, на ауре продюсера были черные пятна, но вовсе не те… существа.
Я пригляделась внимательнее.
А это что такое?
И у продюсера и у Миши Пилы были… было что-то вроде прорех в ауре. Ровный кокон, окутывающий человека, был слегка нарушен. Словно что-то просто растворило кусок ауры – и исчезло.
Интересно…
Не те ли это слизнячки постарались?
И не потому ли такая реакция, что и продюсер, и Миша – абсолютные люди. Из паранормального у них только жадность. Вот та – прет. А в остальном – самый обычный человек. Только вот этот кусок ауры…
А если принять, что это слизняки – чем это угрожает носителю?
А скорее всего ничем приятным. Меньше проживет. Или больше проболеет. Или станет менее устойчивым к чему-либо. Плохо. Но не смертельно. Не сразу.
Но почему же тогда мне было так трудно отодрать слизняков от Леши?
Ничего не понимаю!
– Юля, нам пора, – Леонид тихо ткнул меня в бок.
Я попрощалась со всеми присутствующими, поднялась и послушно потопала за оборотнями.
И толку с этого визита? Жреца не нашли. Вопросов у меня точно возникло больше, чем ответов. А где эти ответы искать и как? Вот этого я даже в первом приближении не знала.
Увы.
Ресепсионистка проводила нас злым завистливым взором.
* * *
Леонид с нами обратно ехать не захотел и умёлся к стоянке такси. А мы с Валентином уселись в машину. Шарля и Глеба он выставил под предлогом «надо поговорить». И я не стала возражать. Дракоша пристально поглядел на меня, но из машины вышел. И ребята направились к киоску с мороженым. А мы с Валентином уставились друг на друга.
– Юль, ты ничего не почувствовала?
– Нет, – честно сказала я. – Если здесь кто и был, то сейчас нету.
– А…
– Если ты по аурам, смотрела я их ауры. Дыры есть. Пятна есть. Но это все залечивается. Мной – быстрее. Ими – медленнее. Но жить будут.
– А с Алексея и с той журналистки ты слизняков снимала. Почему так?
– Не знаю. Может, они со временем слабнут и гибнут? А может, и нет. Не спрашивай у меня о том, в чем я сама ноль без палочки.
Звонок телефона заставил меня дернуться.
– Да?
– Юлия Евгеньевна, добрый день.
Звонок Рокина мне радости не доставил.
– А он точно добрый?
– Не очень.
– Опять?! – выдохнула я.
– Нет, что вы… Ничего страшного не произошло. Я просто звоню сказать, что никакого смысла эта символика не несет. Ни круг, ни треугольник, ни эти разрезы. Ритуал «кровавого орла» известен давно. Но и все.
– А он, правда, известен – или все-таки это была брехня? – уточнила я. – И был ли этот ритуал связан с Одином?
Дело в том, что я тут тоже полистала литературу. Ритуал «кровавого орла» вроде бы как ввели в обиход викинги. Но только по одним хроникам. По другим – это все была натуральная брехня. И викингам это не нужно было ни даром, ни с доплатой. По третьим – это был ритуал жертвоприношения Одину. По четвертым – Одину-таки поклонялись другим методом.
– Скажем так, случалось в старые времена и такое, – не стал вдаваться в подробности Рокин. – Но Один тут явно ни при чем. А вот кому так поклонялись – неизвестно. Ищем информацию.
