Почему я не некромант? Сейчас бы подняла труп и допросила! В фантастике это проделывается с удивительной легкостью. Но я – не.
Мои способности лежат явно в другой области. Чтение аур, манипуляция с ними… да мое это вообще – или прощальный подарок от Даниэля? Я бы поставила на второе. Художник видит души человеческие. Особенно если он так одарен богами (а кто знает – един Бог или все-таки их несколько), как мой погибший любимый.
И, наверное, это мне досталось от него.
А вот возможность получать силу, делиться ей… короче, работать аккумулятором – это свое, природное. Родное.
Каковы же мои способности? Хотя мне и так немного уже ясно. Видеть – это от любимого. А вот управлять, исправлять… неудивительно, что я могу снять любое проклятье. Если у меня столько силы, чего ж и не помочь? Вода камень точит. И поток силы так же разбивает любое проклятие.
Остается только разобраться с моим местом силы.
Но – всему свое время. А пока…
Я внимательно глядела на круг, потом достала бумагу и карандаш – и стала его зарисовывать.
– А свои способности ты применить не хочешь? – прошипел мне кто-то в ухо.
Я от неожиданности подпрыгнула – и резко развернулась. Шарль поддержал, не то бы я упала. И зло воззрилась на экстрасекса. Того самого, блондинистого.
– А ну свали подальше, пока цел!
Мужчина погрозил мне пальцем.
– Что-то вы недоговариваете, Юлечка. Здесь есть остаточная энергия, но ее слишком мало, чтобы почувствовать…
– Sapienti set
[8], – огрызнулась я.
– Я вот ничего не чую. Если бы не круг с его аурой, я бы поклялся, что вам все привиделось…
– Так поклянись и отвали. Константин Сергеевич, долго меня этот малахольный донимать будет?! – возвысила я голос. – Мне что – еще раз ему морду начистить – ради разнообразия не чайником, а веником, чтобы успокоился?
– Юля, не надо нервничать, – встрял отец Павел. – Никто не ставит ваши слова под сомнение…
– Ага, вы в них просто сомневаетесь?
Все промолчали. Ну и ладно. И я насела на Рокина.
– Константин Сергеевич, у вас есть рисунки того круга, в котором распяли мою однокурсницу?
– Распяли? – уцепился за слово отец Павел.
Я сверкнула глазами.
– Неважно. Обзовите, как хотите. Хоть распятием, хоть заклятием. Так есть рисунки? А лучше фотографии? Дадите?
Рокин пожал плечами. И переглянулся с отцом Павлом.
Я сверкнула глазами.
– Вот что вы хотите получить от меня, если не доверяете даже в такой мелочи?! Какой вред могут принести несколько фотографий в моих руках?!
– Мы доверяем вам, Юля, – медовым голосом заметил священник. – Только вот хотелось бы, чтобы вы больше доверяли нам. Я же вижу – вы что-то недоговариваете.
Я опустила ресницы.
Ага, так я тебе и доверилась. И про вампиров рассказала. И про оборотней! Щаззз! Доверяла кобыла волку, получила проблемы на холку. Но что-то сказать надо было.
– Ладно, – решилась я. – Никого я не видела выходящими из этого дома. Просто стала приглядываться. И мне показалось, что тут такая же чернота, как и те кляксы. Я вам про них рассказывала. Но сама я идти не рискнула. Так что я вас и правда немного обманула. А вот когда тут и что было – я не знаю.
Отец Павел посверлил меня несколько минут грозным взглядом, но потом успокоился.
– Юля, мы вам верим. Но в следующий раз не лгите, ладно? Мне достаточно просто вашего слова о плохом предчувствии или ощущениях… вы меня поняли?
Я кивнула. И вопросительно поглядела на Рокина.
– У меня все в машине.
– Ну так пойдемте туда! – рявкнула я.
Откровенно говоря, здесь мне оставаться не хотелось. Почему?
Потому что.
Даже спустя несколько дней мне было тошно в этой квартире. И вспоминалась ловушка, в которую я так неосторожно попалась. Поневоле мороз по коже побежит.
Я ухватила Рокина под руку и потащила к двери.
– Пойдемте, а? Я тут сделать уже ничего не могу. А фото нам могут и помочь.
– Чем?
– Не знаю. А вдруг…
Во дворе Константин Сергеевич достал из машины небольшой кожаный кейс, извлек из него несколько фотографий и протянул мне. Я машинально перелистнула их. Но по-настоящему мое внимание привлек один рисунок, сделанный вручную. На кальке схематически был выполнен круг. И треугольник. А еще мастер перенес туда порезы с тела Наташки.
Это были линии. Не прямые, нет. Какие-то округлые, извилистые.
Такие же неприятные. Недобрые. То ли змеи, то ли рога, то ли что-то еще… Они так же скрещивались, ползли – и у меня по спине бежали мурашки. Вот что хотите делайте со мной, но человек, нарисовавший этот круг, – ненормален! Настолько его злость, его ненависть отражается даже на листе бумаги.
Или – не его злость?
А чья тогда?
Меня даже мороз пробрал по коже.
– Что-то не так, Юля?
Отец Павел.
Я бы сказала, что не так, но тут затрезвонил телефон в моей сумке. Я бросила взгляд на номер. Константин?
Что случилось?
Этот вопрос я и задала, едва успев нажать на кнопку.
В ответ раздался отчаянный вопль:
– Юля?! Юля, Настя пропала!!!
– Что?!
На мой вопль обернулись все, включая бабушек на лавках и кошек на деревьях.
– Юля? – Рокин встревоженно поглядел на меня.
Мне было ни до кого.
– Как это случилось?
– Так вот! Я пошел в магазин. Возвращаюсь – ее нет.
– Что сказали соседи?
– Что из дома вышли две девушки. Настя – и еще одна.
– Девушки?! А ее подруг ты обзванивал?
– Да! Сейчас звонил! Все на месте. Юля, приезжай пожалуйста! Если придется ехать к ней… я за детей боюсь!!!
Я тоже боялась. Настя – наша первая беременная оборотниха за столько времени. Если сейчас что не так – мы многое теряем в отношениях с другими стаями.
А уж реакция самой Насти…
Столько ждать, раз за разом терять своих детей, получить, наконец, долгожданную надежду – и опять неудача?! Как бы у девчонки крыша не поехала.
– Где ты сейчас?
– У нас дома!
– Мы выезжаем!
Я щелкнула кнопкой.
– Сашка, лови такси! Нам нужно срочно к Насте. У нее преждевременные роды. Будем успокаивать паникующего супруга!
