– Что-то ты действительно делала, – согласился Валентин. – Только… а почему ты считаешь, что это будет то же самое?
– Потому что на втором убийстве это существо оставило своих сторожей. Даже не сторожей, а ловушку, рассчитанную на таких, как я. Вы ее даже не увидели бы.
– А почему ты видишь это? – поинтересовался Леонид.
Вопрос был закономерен. А вот ответ…
– Лёня, при всех военные тайны не разглашают. Нам Мечислав потом ноги вырвет…
Оборотень намёк понял.
– Тогда идете вы двое, я, ну и сейчас вызову пару силовиков. А лучше – человек десять.
– А…
Валентин хотел было возмутиться, но куда там.
– Валь, тигры сильнее лисиц, – просто сказал Леонид. – Поэтому ты дожидаешься пробуждения вампиров – и отсылаешь их к нам на помощь. Ясно?
– Полагаю, пара медведей тоже вам не помешает, – просто сказала медведица. А я спохватилась, что так и не знаю ее имени. Подошла и поглядела на нее.
– Почему ты нам помогаешь?
Вопрос был поставлен коряво, но она поняла. Они ничем нам не обязаны, могли бы и подождать, поглядеть, кто, кого и чего…
– У меня есть подруга. Она журналистка на местном телевидении, – просто сказала медведица.
А я мысленно погладила себя по голове. Какая же я умница, что вылечила ту девочку.
– Как ее зовут? Ей нужна помощь?
– Ты ее лечила тогда, в самый первый день, – сказала медведица.
Мы сверлили друг друга глазами. И я не стала врать.
– Меня попросил Лёшка.
– А просто так ты не стала бы ей помогать?
Я вздохнула.
– Стала бы. Могла бы чуть отложить и отдохнуть, могла бы поставить ее не в начало списка, но обязательно помогла бы.
– Почему?
– Потому что.
Другого ответа не было. Но перед моими глазами опять всплывала та зима, когда я повстречала Даниэля. И – кровь на полу подвала.
Я убивала тогда. Ни в чем не повинных людей. Вся проблема которых была в том, что они оказались не в то время и не в том месте. Да, вампирам тогда требовалась кровь. Да, у меня не было выбора. Да, если бы я не поставила на ноги Бориса и Вадима, нас просто убили бы. Вряд ли Даниэль мог мне помочь тогда…
Я не знаю, был ли у меня другой выход. Могла ли я бежать на станцию переливания крови и просить у них пару пакетов с плазмой?
Не знаю.
Одного человека я убила сама. Просто выпила из него всю жизнь, как вампир. И от одного воспоминания до сих пор становилось мерзко. И – приятно. Ощущение силы – потрясающее ощущение.
Но дело не в этом. Чтобы спасти себя, я убивала других. Что ж, пусть тот, кто добровольно отдаст свою жизнь и жизни своих родных, бросит в меня камень. Пусть так.
И если сейчас я могла помочь кому-то другому, я старалась помочь.
Я не отдавала последнее. Я не ломала себя. Я не жертвовала ни жизнью, ни здоровьем. Так вот. Пусть скажут, что эта помощь – не считается, она ведь мне ничего не стоит. Но и мимо я не прошла бы.
Медведица все глядела мне в глаза. И я коротко ответила:
– Делай добро – бросай его в воду.
– Ты ждала, что оно к тебе вернется?
[9]
– Нет.
Медведица кивнула.
– Подождите немного, я вызову наших.
Спустя два часа мы сидели в засаде.
Сильно подозреваю, что это делается как-то иначе. Но мы сидели в кабинете охраны и глядели на видеокамеры. Мы – это я, Шарль и Леонид. Еще с нами были четверо тигров. Анатолий (зовите меня просто – Толян!), его альтер эго – Колян, Дмитрий (Дима, для вас – Дима и на «ты») и Сергей Петрович (с вашего позволения, Сергей Петрович… – я охотно позволила, тем более что Сергей Петрович был на вид лет шестидесяти, а в реальности мог и сотню сравнять. Оборотни живут дольше людей раза в два).
Они получили рации и рассредоточились по комплексу. Вот они – сидели в засаде. Леонид контролировал все это дело, включая нескольких лис, охраняющих подъезды к комплексу. А мы просто ждали у моря погоды, параллельно издеваясь над директорским компьютером. Шарль уже успел пару раз влезть на порносайты – и экран украсился новыми обоями. Такими, порновирусными, которые прописываются невесть где и не удаляются без форматирования жесткого диска.
В обед один из медведей притащил нам несколько коробок с пиццей и колу. А в четыре часа прозвонился Рокин.
– Юля, добрый день.
– Не знаю, мне еще не докладывали.
Рокин рассмеялся.
– Считайте, что доложили. Скажите, вы ничего больше не замечали?
– Нет, – соврала я.
Они что-то поняли – или просто пытаются меня проверить?
– Юля, вы точно уверены? Наши экстрасенсы даже отдельных следов считать не могут…
– А я тут при чем? Что смогла, то я для вас сделала.
– Юля, если вы что-то скрываете, лучше скажите это сейчас. Потом ведь будет намного хуже…
Это угроза? Но спросить – означало показать свой страх. Да и что я им расскажу? Всю правду? Ага, щас! Лучше уж я сразу застрелюсь! Безболезненнее будет!
– Мне скрывать нечего, – пафосно заявила я.
Рокин помолчал минуту.
– Ладно. Я вам верю. Мы просто боимся, что будут еще убийства. Поэтому прошу вас, если вы что-нибудь заметите…
– Обязательно позвоню. Если смогу. Если жива буду.
Я старалась говорить бодро, но то ли фраза оказалась неудачной, то ли ИПФовцы спиной вранье чуют… Рокин явно забеспокоился.
– Юля, с вами точно все в порядке?
– Все-все, – успокоила я его. – И еще немного сверху. Так просто, депрессуха одолела…
– Если хотите, можете прийти в наш храм на службу, – от души предложил ИПФовец. – Депрессию и тоску как рукой снимет. Это вечером, в…
Я оборвала его:
– Лучше я шоколада наемся. По результату одно и то же, а вкус – лучше. Но за предложение – мерси.
– Оно всегда остается в силе.
– Я буду помнить… До свидания?
– До свидания, Юля.
Не успела я нажать кнопку отбоя, как телефон зазвонил у Леонида.
Оборотень несколько минут слушал, потом отвечал сплошными междометиями, а потом тоже нажал отбой и повернулся к нам.
– Пропала Дося Блистающая.
