Я металась по кабинету. Настя. Господи, как же так могло получиться?!
За что?!
Или это мое наказание?!
Оборотни смотрели на меня с сочувствием. Их сложно обмануть. Они же запах ощущают. И сейчас понимали, что я на взводе. Только бы удалось ее спасти! А если я ошиблась? Если мы ошиблись? Если это не треугольник? Если, например, квадрат или пентаграмма?!
Но вроде бы линии, вырезанные на телах, при совмещении давали также треугольники.
А если все-таки нет? Если мы ошиблись?! Если, если, если!!! Ненавижу это слово!!!
Шарлю надоело смотреть на мои метания, он подошел сзади и крепко взял меня за плечи.
– Успокойся. Так ты ей не поможешь.
– А как я могу ей помочь?! Как?!
– Успокойся, сестренка. Ты все поняла правильно.
– Что – правильно?! – взвилась я. – Треугольники эти, круги, линии эти мерзкие… как гадюки! Ползают, выпивают человека досуха… меня аж передергивает, когда я на них смотрю! Я змей не боюсь, как этих линий!
Дракон разжал руки. И замер, как громом пораженный. Я даже встревожилась.
– Эй, Шарль ты живой?!
Щелчки пальцами перед носом дракона пользу не принесли. Он очнулся, только когда Ленька потряс его за плечи. И вцепился в оборотня, как безумный.
– Я вспомнил! Я ВСЕ вспомнил!!!
– И что ты вспомнил?! – Ленька старался говорить спокойно. А то еще покусает… кто их, драконов, знает?
– Я все время пытался вспомнить, что я слышал про эти обряды! Получалось плохо, но я не сдавался! А потом Юля сказала…
– Что?! – взвыли мы общим хором.
Что я такого могла сказать?!
– Я помню, как отец рассказывал про змеепоклонников.
– Кого?!
Я почувствовала, что у меня ум за разум заходит. Змеи-то здесь при чем?!
– Они поклонялись огромной черной змее с человеческой головой, которая пожирала человеческие сердца. Я долго пытался вспомнить больше…
Дракон хлопнул себя по лбу.
– Шарль, ты лучше расскажи все по порядку, – жалобно попросила я.
Начало оказалось прекрасным.
– Я – дурак!
– Зато самокритичный. И что?
Фиолетовые глаза сияли и переливались, в них плясали красные искры.
– Юля, я все пытался вспомнить что мне напоминает связь змей и Скандинавии! И не мог!
– Мирового Змея? – попробовала предположить я. Вот не сильна я в мифологии. Так, листала когда-то энциклопедии. И там как раз было сказано про гадюку-переростка, ребенка Локи, который в конце времен слопает солнце. Или землю. Короче, что-то большое и невкусное
[10].
– Нет. И никак не мог понять, при чем тут «кровавый орел» и поглощенные души. А потом все вспомнилось в одно мгновение!
– Это уже было? – напряглась я. – Где-то практиковалось такое извращение?
– В каком-то смысле. Ты знаешь что-нибудь о кельтах?
– Мало. Британские острова. Фэйри. Друиды. Практически – это все.
– А кельтскую мифологию?
– Спроси что попроще.
Вот не проходили мы этого в школе. И книг про кельтов мне не попадалось. Хотя это и несправедливо! Чем кельты хуже греков?
А тем, что Англия, куда ни доберись, всюду все изгадит!
Шарль понял, что добиться от меня толку не получится, и поглядел на оборотней. Те были еще более непонимающими, чем я.
– Расскажи, если что знаешь, – то ли попросил, то ли приказал Леонид. – Не тяни кота за хвост, время дорого.
Шарль кивнул.
– Не знаю, как лучше начать. Вам знакомо имя Гвидион фаб Дон?
– А сидит там князь Гвидон, он прислал тебе поклон, – процитировала я.
– Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок, – парировал Шарль. – Но ты неправа. Гвидион фаб Дон – один из персонажей кельтской мифологии. Сын богини Дон. А Дон – то же самое божество, что и Дану, праматерь богов клана Туатха Де Данаан.
– И что?
Я чувствовала себя решительно отупевшей.
– А еще Гвидиона фаб Дона почитали под именем Одина. Это имя тебе знакомо?
– Это верховный бог скандинавов.
– Уже легче.
– И ему, считалось, посвящали «кровавого орла»?
– Не торопись. Не ему.
– А кому?! – взорвался Леонид.
Шарль тряхнул белыми волосами.
– Гвидион фаб Дон считался покровителем людей, наставником, учителем во всех добрых делах, «повелителем чародейства и фантазии» и, кроме того, вечным неутомимым борцом против злых сил подземного мира, не желающих выпускать из рук те благие сокровища, обладателями которых они считались.
– Ну не желали. Имели право.
– Вот. А еще существует предание о великой битве между силами добра и зла.
– Да этих преданий – хоть… ложкой ешь. У каждого народа по три штуки. Тот же Рагнарек!
Я не могла понять, к чему ведет Шарль, и поэтому перебивала и злилась. Но дракон не обижался. Наоборот, у меня было такое ощущение, что он пытался связать воедино обрывки и осколки своих знаний. И как-то выдать в удобоваримой форме. Выдавалось плохо.
– Правильно. А у кельтов было предание, что битвы между светом и тьмой велись постоянно. А именно – одна из них. За три существа – собаку, оленя и чибиса. Чтобы эти существа могли служить людям, Гвидион фаб Дон со своей армией воевал с силами тьмы. И именно там упоминается в войске на стороне Аида крестовая змея, переливавшаяся всеми цветами. Она пожирала людей. Но не просто так. Тело ее состояло из сотен душ грешников, несущих это ужасное наказание за бесчисленные грехи.
Я почувствовала, что у меня ум заходит за разум.
– При чем тут это?
– Не все чудовища были повержены в той битве. Не все. Как рассказывал мне отец, некоторым удалось бежать. В том числе и этой змее. Или змею. И потом он остался на земле, улизнув от возмездия.
– Это же сказка.
– Юля, – Шарль покачал головой, – я ведь тоже сказка. Драконов не существует. И вампиров. И оборотней. Разве ты не знаешь?
Я знала. И вообще – мне все это снится, правда же? А вот открою я глаза и окажется, что я – всего лишь Алиса из дурдома.
– Хочешь сказать…
Мне страшно было договаривать. Но Шарль такими мелочами не страдал.
