— Ага, пока, Васильич, — на автомате отвечаю я, щелкая по наушнику.
Надо будет перед разговором со Светой вырвать передатчик, а то мало ли, вдруг он и в выключенном состоянии берет?
Рыжую макушку вижу в стороне, девчонка садится в такси. Одна. Ах ты ж!
Бегу назад, торопливо завожу байк.
Это хорошо, что я номер такси запомнил, сейчас шустренько догоню, прослежу.
И чего это мы одни свалили с тусовки, Светуль?
Не понравилось что-то?
Главное, перехватить ее на пути к родительскому дому, она, вроде, с ними живет… Или нет?
Такси сворачивает к многоэтажкам, я торможу чуть поодаль, так, чтоб не светиться раньше времени.
И торопливо топаю следом за худенькой фигуркой в красных кожаных брючках, направляющейся к подъезду.
Успеваю к закрывающейся двери.
Ты к подруге? Или к парню? Или куда, блять?
Смотрю, как лифт отщелкивает этажи, и бегу параллельно по лестнице, прислушиваясь, где остановится. Третий.
Выходит, стоит у дверей, возится с ключами.
Значит, не в гости.
Интересно.
А к кому, Светуля?
Расскажешь?
Выхожу из тени, бесшумно и мягко двигаясь.
Сейчас все расскажет рыжулька.
Разговор с рыжулькой
— Охххх…уеть… — хриплю, машинально ставя блок и пытаясь раздышаться. А все почему? А все потому, что дурак самонадеянный.
Решил, что можно просто так подойти к дочери генерала ФСБ со спины и остаться целым.
Светочка, чтоб ее, Конфеточка, как боеголовка с поврежденным блоком наведения. Не знаешь, когда упадет и с какой силой ебнет.
Меня вот точно в солнышко ебнула. Острым краем ключей.
Даже «привет» не успел сказать!
Только подошел! Со спины!
Она смотрит на дело рук своих расширенными испуганными глазами, а затем, пискнув, делает попытку спрятаться за крепкой дверью.
Но я успеваю раздышаться и перехватить ее. Поперек тела, одной рукой, только ножки в красных штанах взбрыкивают.
Другой рукой я перекрываю возможность кричать.
Прижимаю к себе всем тонким извивающимся телом.
Невольно втягиваю аромат волос. Кааайф.
— Рыжуля, это я, я это… — хриплю в ухо, надеясь, что узнает и прекратит выворачиваться из моих рук.
Она мычит, крутится, еще немного — и весь подъезд поднимет, потому единственным нормальным вариантом мне кажется — затащить ее в квартиру.
Тяжелая дверь отрезает нас от всего мира.
— Света, Света, это я, слышишь? Это я, успокойся, ну?
Тут до меня доходит, что надо бы имя назвать, а то вдруг не узнает? Обидненько, но лучше использовать все варианты.
— Макс! Это Макс!
Она замирает, тонкая и напряженная, в моих лапах.
Уже не рвется, не буянит. Можно выпускать, значит. Мягко убираю ладонь от губ и с талии.
Света тут же отшатывается, ударяется спиной о стену коридора и опять замирает.
Смотрит на меня злыми, немного испуганными глазами.
— Ты охерел? — шипит тихо и возмущенно, — ты чего тут забыл?
— Тебя, — хмыкаю очевидную вещь. Ну вот явно я не просто так приперся, потому что мимо проходил.
— В смысле? Тебе чего надо?
Она вытирает губы тыльной стороной ладони, и мой взгляд намертво прикипает к ее рту. Сочному, без следа помады, чуть натертому моими грубыми пальцами.
Хочется еще прикоснуться. Натереть сильнее.
— Я… — черт… Ну вот что ей говорить? — Я хотел узнать, твой папаша в курсе твоих интересов?
— Каких? — она раскрывает рот удивленно, — Макс, ты в своем уме?
Вроде как искренне удивляется, не играет. Но я продолжаю.
— Которые у вас с Красом общие?
Я говорю ей это, осознанно понимая, что иду ва-банк, палюсь. Но, с другой стороны, при любом развитии ситуации я выигрываю. Если она принимает, то я это увижу. И сделаю все, чтоб прекратить.
Если нет… То Крас точно пойдет нахер. Чем не выигрыш?
Света выдыхает.
— Так. Я не знаю, чего тебе натрындел Крас, но он никакого отношения к моим интересам не имеет. И не будет иметь. Так же, как и ты.
О как.
— Тогда просвети меня насчет своих интересов? Чтоб я точно знал, к чему никогда не буду иметь отношения… А то мало ли, вдруг имею?
Ловлю себя на том, что голос мой становится ниже, завлекательней, и расстояние между нами совсем тесное. Практически нет его, расстояния.
— Облезешь, — презрительно отвечает Света, — тебе ничего не светит.
— Да?
А зрачки-то расширены. От возбуждения, Светик?
Я давно заведен, ощущаю это, как приход, торкает по венам, несет со страшной силой. Она не имеет отношения к Красу, как я и знал, это гаденыш все придумал!
И теперь мне одновременно легче и сложнее. Потому что Светочка не имеет темных пятен на репутации.
И потому что я имею.
И мы с нею по-прежнему — две непересекающиеся параллельные.
— Ну ладно, — хриплю я, понимая, что надо валить. Потому что мне реально ничего не светит. И пока способен, конечно же. А то сорвусь, глупостей наделаю. Темный коридор и ее близость так и провоцируют.
Разворачиваюсь, берусь за ручку двери.
Нахера приходил?
Идиот.
Света смотрит на меня по-прежнему злобно и напряженно.
И, когда я уже поворачиваю ручку, открывая дверь, бросает презрительно:
— Что, так и уйдешь?
Ого. Нет, не так. ОГО-ГО!
Медленно, аккуратно, закрываю обратно дверь. Оставляя нас в замкнутом пространстве.
В голове… Нет ничего в моей пустой голове. Вернее, там чего-то паническое варится, типа: «Вали отсюда, идиот! Ее отец тебя сожрет! А если он не сожрет, то брат разорвет, а если родственники не смогут, то Васильич… Белые медведи… Полярные льды… Монголия… АААА, бля!!! Похер!»
Она стоит у стены, шага ко мне не делает. И смотрит злобно.
Но теперь я понимаю причину этой злости.
И понимаю, что… Не уйду. Пока так смотрит. Пока ждет.
Упираю руки по обе стороны от ее лица, как в пошлых фильмецах про любовь, наклоняюсь, втягиваю опять ее аромат… Ох… Ведет сразу. И невыносимо. Не смогу отказаться. Просто не смогу.
Если бы гнала, запрещала, не пускала… Тогда бы смог.
